Николай Петухов - История военных судов России

• Название: История военных судов России
• Автор: Николай Петухов
• Издательство: Издательство НОРМА
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003

Военным судам России 300 лет.// www.supcourt.ru

В январе 2002 г. Прокуратура России отметила свое 280-летие. За точку отсчета взят Указ Петра I от 12 января 1722 г. об учреждении должностей генерал-прокурора, обер-прокурора и прокуроров коллегий, которые контролировали работу Сената и его аппарата. Назначены были прокуроры и в другие учреждения, в том числе и в Военную коллегию Сената, откуда и начинает свой отсчет времени военная прокуратура.

Интересно знать, когда возникли в России суды, в том числе и военные. По словам профессора Дмитриева («История судебных инстанций», Москва, 1859 г.) в Московской Руси до 18 столетия повсеместно существовало правило «кто управляет, тот и судит». Вследствие этого право суда принадлежало князьям и воеводам, а в народных ополчениях (в войске) их начальникам (тысяцким).

В период создания регулярной армии при Петре I появились военные суды. До появления знаменитого Воинского Устава 1715-1716 гг., положившего начало всему последующему военному и военно-уголовному законодательству России, в начале 18 столетия было издано два военно-уголовных устава: «Уложение или право воинского поведения», изданное 27 января 1702 г., а в 1706 г. – «Краткий Артикул».

В этих документах имелись постановление о воинских преступлениях, о системе наказаний за эти преступления, а также о судоустройстве и судопроизводстве. О военном суде говорится как о коллективном органе, который должен был решать вопрос о виновности лиц, совершивших преступления. Названные правовые акты применялись в войсках, участвовавших в Северной войне, под командованием фельдмаршала Шереметова и Меньшикова.

Таким образом, точкой отсчета появления военных судов России следует считать 27 января 1702 г. Следовательно, им 27 января 2002 г. исполняется 300 лет.

Более подробная регламентация судоустройства и судопроизводства в военных судах дана в «Кратком Артикуле» 1706 г., а затем – в первой части Воинского Устава Петра I, изданного 26 апреля 1715 г.

Первый постоянно действующий военный гарнизонный суд (Московский) был образован Указом Петра в 1723 г. для рассмотрения, преимущественно, дел о лицах, уклонявшихся от военной службы, задержанных в Москве. Как и ныне, в то время этих дел было больше в Московском гарнизоне.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ –

Председатель Военной коллегии

генерал-полковник юстиции

Н. А. Петухов

«24» января 2002 г.

Сведения об авторе: Петухов Николай Александрович, заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации – председатель Военной коллегии Верховного Суда, заслуженный юрист Российской Федерации, судья высшего квалификационного класса, генерал полковник юстиции, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор кафедры Военной администрации, административного и финансового права Военного университета, лауреат премии «Фемида-99» за вклад в созидание демократического общества и развитие институтов правового государства.

Автор более 80 работ по судебно-правовой, военно-правовой, уголовно-правовой, уголовно-процессуальной проблематике, в том числе учебников, учебных пособий, курсов лекций, комментариев, монографий.

Научный редактор: доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде Российской Федерации А.А.Толкаченко.

---

Если подсудимый ходатайствовал о допуске защитников из числа гражданских коллегий адвокатов, дело рассматривалось на территории СССР, независимо от того, что это обстоятельство было сопряжено с дополнительными организационными трудностями.

На территории СССР рассматривались и те дела, по которым была необходима явка в суд потерпевших, убывших из Афганистана в СССР, либо родственников погибших в результате преступных действий военнослужащих.

Большое значение военными трибуналами придавалось гласности судебного разбирательства. Подавляющее большинство дел рассматривалось в расположении воинских частей в присутствии личного состава. Так, в 1986 г. военный трибунал войсковая часть – полевая почта (в/ч п.п.) 22456 рассмотрел в расположении частей 91% дел, военный трибунал войсковая часть – полевая почта 51020 – 83%. Материалы судебных процессов широко использовались офицерами трибуналов и правовым активом воинских частей в правовоспитательной работе.

В целях повышения эффективности и быстроты судебного реагирования большинство дел военными трибуналами рассматривались в 10-дневный срок с момента поступления.

Так, в 1986 г. ВТ в/ч п.п. 51020 рассмотрел в срок до 10 дней 99 % дел, ВТ в/ч п.п. 07959 – 78,5%, ВТ в/ч п.п. 51032 – 90%. ВТ в/ч п.п. 22456 – 78%.[322]

В структуре судимости военных трибуналов, действовавших в составе войск в Афганистане, значительное место занимали преступления, связанные с нарушением правил обращения с оружием, утрата оружия и боеприпасов, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, хищение государственного имущества и контрабанда. Преступления, совершенные по мотивам трусости и малодушия (дезертирство, членовредительство) носили единичный характер.

Особенностью судебной практики военных трибуналов, дислоцированных в Афганистане, было широкое применение к виновным в совершении менее опасных преступлений, впервые осужденным к лишению свободы сроком до 3-х лет, условного осуждения и отсрочки исполнения приговора.

При этом суды в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность осужденного, учитывали участие их до осуждения в боевых действиях, наличие у них боевых наград.

Следует особо отметить, что действующее в тот период уголовное законодательство предусматривало повышенную ответственность за совершение воинских преступлений в военное время и в боевой обстановке.

Содержание понятия «военное время» в теории и практике связывается с состоянием войны, а поскольку СССР участвовал в Афганистане в необъявленной войне, поэтому военные трибуналы, исходя из политических установок, правомерно не учитывали это обстоятельство при квалификации воинских преступлений и наказании виновных.

Что же касается признаков «боевая обстановка», «поле сражения» и «бой», то они, хотя и были разработаны для военных действий в период войны и являются понятиями теории военного искусства, но являются в большей мере фактическими (объективными), чем юридическими категориями. Поэтому, на наш взгляд, они могут применяться как в военное, так и в мирное время, если войска решают в соответствии с боевыми уставами поставленные перед ними оперативные или тактические задачи с использованием имеющихся в их распоряжении сил и средств вооруженной борьбы.

Так, Военная коллегия Верховного Суда признала правильной квалификацию преступных действий офицера Игнатенко, осужденного военным трибуналом Туркестанского военного округа по п. «в» ст.260 УК РСФСР за превышение власти в боевой обстановке, повлекшем тяжкие последствия.

Игнатенко осужден за то, что, участвуя в боевой операции по ликвидации баз мятежников, обнаружил в одном из кишлаков запасные части к оружию и боеприпасы, а также нескольких жителей. Полагая, что эти жители являются «душманами» (представителями противоборствующей стороны), Игнатенко, превышая предоставленную ему власть, приказал подчиненным военнослужащим расстрелять их, что и было исполнено.

За эти действия Игнатенко обоснованно осужден по статье закона, предусматривающей уголовную ответственность за превышение власти в боевой обстановке, повлекшее тяжкие последствия, а его подчиненные – за соучастие в этом преступлении.

В 1980 – 1988 гг. имели место и другие случаи осуждения военным трибуналом ТуркВО военнослужащих за совершение преступлений с применением квалифицирующего признака боевой обстановке (на территории ДРА).[323]

Следующий исторический этап, связанный с заявленной в названии главы проблемой, обусловлен чеченскими событиями.

Вопрос о применении военно-уголовного законодательства в войсках, выполняющих задачи в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, обсуждался практическими работниками органов военной прокуратуры и судов совместно с учеными юристами.

Высказывались различные точки зрения по поводу применения норм Закона об уголовной ответственности за воинские преступления (глава 12 УК РСФСР), которые предусматривали ответственность за совершение воинских преступлений в «военное время», в «боевой обстановке», «на поле сражения» и «во время боя».

И вновь, прежде всего, речь шла о применении названных признаков объективной стороны состава воинских преступлений, поскольку «военное время» и в теории и в практике связывается с состоянием войны, а в Чеченской Республике войска участвовали в вооруженном конфликте немеждународного характера на территории своего государства.

Что же касается понятий «боевая обстановка», «поле сражения», «бой», то хотя они в принципе и разработаны для военных действий периода войны, но, по нашему мнению, могут применяться и в мирное время (в период необъявленной войны), если войска решают в соответствии с боевыми приказами задачи с использованием имеющихся в их распоряжении вооруженных (боевых) сил и средств.

Именно такие задачи решали войска в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, поэтому при юридической оценке преступных действий виновных из состава этих войск названные квалифицирующие признаки, на наш взгляд, могли учитываться.

Обоснованность такой позиции подтверждается рядом факторов:

– судебной практикой военных трибуналов, обслуживавших войска, принимавшие участие в афганских событиях и в конфликте с Китайской стороной на острове Доманском, в ходе которых суды применяли эти квалифицирующие обстоятельства при оценке преступных действий виновных, хотя состояние войны при этом не объявлялось и военного времени не было;

– позицией авторов Советской Военной Энциклопедии (среди которых такие видные ученые и военачальники как Гречко А.А., Огарков Н.П., Алтунин А.Т., Горшков С.Г., Шкадов И.Н., Кутахов П.С., Павловский И.Г.), которые боевую обстановку трактуют как совокупность факторов и условий, в которых осуществляется подготовка и ведение боя (операция).

Поэтому представляется возможным считать, что личный состав после объявления боевого приказа на участие подразделения (части) в боевой операции и до ее окончания находится в боевой обстановке.

Так, военным трибуналом войсковая часть – полевая почта 07959 в период афганских событий был осужден за утрату оружия и боеприпасов в боевой обстановке рядовой Боровлев, который при возвращении с боевой операции к месту дислокации части остановил свой автомобиль и, оставив автомат и 120 боевых патронов к нему в кабине, пошел осматривать автомобиль, а когда вернулся, в кабине их не обнаружил.

Таким образом, на наш взгляд, в уголовно-правовом отношении под «боевой обстановкой» необходимо понимать период от получения приказа до момента выполнения поставленной задачи вооруженными силами и средствами так, как она определена в боевом приказе (это может быть и возвращение к месту постоянной дислокации части и занятие определенного рубежа и т.п.) А под «боем» – период от начала непосредственного вооруженного столкновения противоборствующих сторон до его завершения.

Однако практика, Военная коллегия Верховного Суда РФ высказались против применения в чеченских событиях законов, предусматривающих повышенную уголовную ответственность за совершение воинских преступлений в бою и боевой обстановке (в период действия прежнего УК РСФСР, в новом же УК РФ, как известно, эти нормы отсутствуют вовсе).

При этом Военная коллегия исходила из того, что события, происходившие в Чеченской Республике и других подобных «горячих точках», юридически военными действиями не признавались.

Так, Конституционный суд Российской Федерации в постановлении от 31 июля 1995 г. № 10-П по делу о проверке конституционности указов Президента и постановлений Правительства, касающихся мероприятий по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики, рассматривал события в Чечне как вооруженный конфликт немеждународного характера, а действия силовых структур Российской Федерации – не выходящими за пределы их обычных функций в области борьбы с преступностью (п.7 и 8).[324]