Вильям (Уильям) Виллис (Уиллис) - На плоту через океан

• Название: На плоту через океан
• Автор: Вильям (Уильям) Виллис (Уиллис)
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1959

Американский моряк немецкого происхождения Вильям Виллис (Уильям Уиллис) считается одним из наиболее старых мореплавателей, проделавших одиночные путешествия. Представлена хроника первого плавания У. Уиллиса на плоту из семи бальсовых бревен, названном "Семь сестричек", от берегов Перу через Тихий океан до островов Самоа (23 июня — 12 октября 1954 г.). Спутниками шестидесятилетнего мореплавателя были только кошка и попугай.

В знак признания замечательного путешествия на плоту "Семь сестричек" на протяжении 6700 миль, от Перу до Самоа, Уильяму Уиллису был вручен диплом Нью-Йоркского клуба приключений, в котором Уиллису присвоено почетное пожизненное членство.

"На плоту через океан" (The Gods Were Kind) - это первая книга знаменитого одиночного мореплавателя Уильяма Уиллиса переведенная и изданная на русском языке. (Начиная с 60-х годов, имя и фамилию автора (William Willis) переводчики стали переводить на русский как "Уильям Уиллис").

На русском языке данный труд был издан только один раз. В дальнейшем был опубликован перевод книги-хроники второго путешествия У. Уиллиса "Возраст не помеха" (An Angel On Each Shoulder), выдержавший два русскоязычных издания в 1969 и 2003 гг.

---

— А затем вниз по реке?..

— Это единственный путь отсюда, — ответил он. — Только еще вопрос: выдержат ли деревья этот путь по реке?

— Вы хотите сказать — не разобьются ли они?

Он утвердительно кивнул головой.

Итак, придется рискнуть; тут мне ярко представилась усеянная валунами беснующаяся река — долгие мили водного пути, где столько поворотов и тесных ущелий.

— Ну что ж, рискнем, — сказал я. — Мне до зарезу нужны деревья.

— О'кей, тогда мы начнем в понедельник. — Это был спокойный человек, способный и энергичный. — Я приведу сюда в понедельник волов, и мы начнем рубку.

Дело было в четверг. Мы вернулись на гасиенду, и я послал оттуда радиограмму в Гуаякиль с просьбой прислать за мной самолет.

Вернувшись в Гуаякиль, я позвонил знакомому американскому бизнесмену, заинтересованному в моей экспедиции, и сообщил ему, что нашел подходящие деревья на "Клементине" и что их начнут рубить в будущий понедельник. Я сказал ему также, что деревья несколько малы, но я все же решил их взять.

— Воздержитесь, Бил, — ответил он. — Возможно, мне удастся достать для вас крупные стволы. Позвоните мне в контору попозже. Я буду здесь до шести часов, потом звоните мне домой и справляйтесь в своем отеле, не звонил ли я вам.

В тот вечер я больше не выходил из отеля.

На следующее утро мой приятель отвез меня в Кеведо на собственном самолете. Вместе с нами летел эквадорец — владелец гасиенды и нескольких банановых плантаций. За последние годы Кеведо превратился в мировой банановый центр. По мнению некоторых экспертов, почва в окрестностях Кеведо самая плодородная в Америке. Она хорошо осушена, а климат чрезвычайно благоприятен для выращивания бананов — этих фантастических плодовых деревьев тропиков: в каких-нибудь восемь месяцев из тонкого побега вышиною в фут вырастает дерево, приносящее гроздья высококачественных плодов. Гроздья достигают здесь таких огромных размеров, что для переноски каждой требуются двое рабочих.

Летевший с нами эквадорец, смуглый, крепко сложенный добродушный человек, не так давно расчистил много акров джунглей для банановых плантаций. По его словам, там осталось на корню несколько больших бальзовых деревьев и немало срубленных, которые еще лежат на земле; оттуда их нетрудно будет вывезти. Он уверял, что эти деревья не менее трех футов в диаметре.

Полет в Кеведо, расположенный на реке Паланке, на пути, соединяющем Гуаякиль и Кито, занимал около сорока минут. Три — четыре гражданские авиалинии соединяли этот крупный город с побережьем.

По пути с аэродрома нам пришлось пересечь реку Паланку. Разбухшая от длительных дождей река стала шириной более полумили. С группой местных жителей мы переправились через поток на безмоторном железном пароме, который приводился в движение силой бурного течения и скользил вдоль каната, протянутого от берега к берегу.

Улицы Кеведо были забиты джипами и грузовиками, на которых к берегу реки подвозили гроздья бананов. А флотилии дизельных барж доставляли бананы вниз по реке в Гуаякиль, где их перегружали на пароходы, пришедшие из Европы и Соединенных Штатов.

Мы проехали на джипе около тридцати километров в окрестностях Кеведо по дорогам, густо обсаженным с обеих сторон бананами. Высокие стволы, сгибающиеся под тяжестью огромных гроздей, поддерживались бамбуковыми подпорками.

Наконец мы свернули на боковую дорогу и, выйдя из машины, продолжали путь пешком. Через несколько минут мы увидели на краю обширного расчищенного участка джунглей, окаймленного молодыми бананами, сложенные в штабели бальзовые стволы. Они были старые, темно-коричневого цвета. Некоторые частично обгорели и все потрескались оттого, что лежали незащищенными на солнце. Казалось, их срубили много месяцев назад. Другие стволы валялись там и сям на расчищенном участке джунглей, они были тоже коричневого оттенка, пострадали от дождей и оказались совершенно непригодными. Ни одно дерево не было оставлено на корню. Еще один ложный след...

— Задержитесь еще некоторое время в Кеведо, Бил, — утешал меня мой приятель. — Ведь вы убедились, что здесь есть большие деревья. Вы долго ждали, можете подождать еще недельку-другую. Всегда успеете вернуться на "Клементину". А к этому времени вода в реке спадет и будет легче сплавлять стволы.

Я остался в Кеведо.

Через несколько недель меня все уже знали в этом процветающем мирном городке. "Это дон Бил, который разыскивает деревья, чтобы построить плот и переплыть на нем океан", — говорили местные жители. Они гордились, что я приехал за стволами именно в Кеведо. Меня приветствовали рабочие, грузившие бананы на баржи, шоферы грузовиков, перевозящие банановые гроздья, и ребятишки. Даже собаки начали признавать меня и пропускали мимо без лая. Я изучил окрестности Кеведо лучше многих местных жителей, потому что рыскал в разных направлениях, заслышав о бальзовых деревьях. Меня приветливо встречали на одиноких ранчо, прятавшихся в тени какаовых деревьев. Мне уступали лучшую кровать и старались угостить на славу; а наутро давали проводников для разведки окружающих лесов.

Однажды один местный житель провел меня в леса, находящиеся на расстоянии многих миль от Кеведо. Он сказал мне, что знает, где можно найти большие бальзовые деревья. Несколько часов мы пробирались в почти непроходимых джунглях, на каждом шагу прорубая дорогу сквозь кустарники, папоротники и колючие лианы. На протяжении миль мы перебирались по стволам упавших деревьев, через опасные потоки и болота. С трудом вскарабкавшись по крутому склону, мы наконец очутились в лесу, среди огромных деревьев, у подножия которых почти не было молодой поросли. Только длинные тонкие лианы свисали, словно канаты, с высоких вершин. Этими лианами с незапамятных времен пользовались для связывания плотов, на которых плавали по рекам и по океану.

Лес напоминал парк. Через некоторое время мы подошли к гигантскому бальзовому дереву. Это было первое большое дерево, которое мне пришлось увидеть. Прекрасное дерево, гладкое, с корой мышиного цвета, которая в полумраке казалась голубоватой. Оно стояло, стройное, почти круглое, как колонна; ветви начинались только у самой вершины. Дерево было значительно выше ста футов, имело небольшую конусность и не менее трех футов в диаметре. Я прикинул, что из этого дерева можно получить два бревна для моего плота.

— Сможем ли мы вывезти его отсюда? — спросил я своего спутника.

— Си, сеньор.

— Тогда давайте искать другие деревья.

Обычно бальзовые деревья растут группами по три или четыре на площади в один — два акра [25]; но такие группы встречаются и на расстоянии четырехсот — пятисот ярдов [26] друг от друга. Не прошло и часа, как мы разыскали восемь безупречных деревьев.

Мы вернулись по тому же трудному пути, вышли на дорогу и приехали в Кеведо на грузовике, перевозившем бананы. Я тотчас же разыскал молодого китайца, владельца этого леса.

Он выслушал меня и покачал головой.

— Я очень огорчен, дон Бил. Я знал об этих деревьях, но их невозможно вывезти оттуда. Я охотно отдал бы их вам, но вблизи этих деревьев нет ни дороги, ни ручья. Во всем районе Кеведо нет ни одного трактора, а волы не справятся с такой работой: слишком далеко и дорога ужасная.

Несколько лет назад большие тракторы исчезли из Кеведо, так как трудно было их ремонтировать на месте.

Видя мое разочарование, владелец леса добавил:

— Чтобы доказать, как мне хочется вам помочь, я пошлю завтра утром своих людей рубить эти деревья.

Я покачал головой. Еще одна напрасная попытка.

Все в Кеведо заинтересовались моей экспедицией. Некоторых прельщала крупная сумма, которую я предлагал за стволы толщиной в три фута; плотогоны, или бальсерос, пригонявшие каждую неделю в Кеведо с верховьев реки тысячи бальзовых деревьев для отправки их на лесопильные заводы в Гуаякиль, широко распространили об этом слухи.

Спустя неделю я стоял перед другим серым гигантом, растущим в тени и в безмолвии высокоствольного леса. Мы находились на гасиенде "Тьерра Нуэва", расположенной вдоль дороги Гуаякиль — Кеведо.

— Это мачо? [27] — спросил я сопровождавшего меня эквадорца.

— Да, сеньор, это мачо.

Я измерил дерево на глаз. Оно очень подошло бы для центрального бревна моего плота. Мне сказали, что на территории гасиенды можно найти и без особых трудностей вывезти оттуда семь или восемь таких деревьев.

Разглядывая дерево, я обошел вокруг него. Потом положил руку на гладкий ствол; его приятно было трогать — кора была прохладная и крепкая.

— Мы совершим путешествие, старина, — произнес я шепотом, — непременно совершим.

И я представил себе широкий простор Тихого океана.

При помощи лианы туземец стал измерять окружность дерева.