Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

• Название: Пустыня смерти
• Автор: Лэрри Макмуртри
• Жанр: Вестерн

Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.

---

Длинноногий глянул на боб на своей ладони и положил его в карман. Двое солдат отвели его в сторону, к стене, где уже дожидалась расстрельная команда. Длинноногий посмотрел на боевых товарищей-техасцев, ждущих своей очереди тащить жребий.

— Прощайте, ребята, полагаю, меня расстреляют первым, — попрощался он с ними.

Пока он стоял в ожидании расстрела, несколько раз вынимал из кармана черную фасолину и рассматривал ее. За многие годы службы в приграничной полосе его жизни не раз угрожала опасность — от пуль, томагавков, стрел, копий, ножей, лошадей, медведей, команчей, апачей, индейцев из племен кайова, сиу. пауни — но вот его жизни приходит конец из-за неудачно вытащенного жребия в виде черного боба и где — во дворе колонии для прокаженных в жалком городишке Эль-Пасо.

Ожидающие своей участи рейнджеры стояли ошеломленные. Длинноногий сделал больше любого другого, чтобы уберечь их от напастей и не дать погибнуть во время экспедиции по прериям. Он пережил всех их командиров и учил премудростям выживания в труднейших условиях; учил, как находить пищу, где искать реки и водные источники. И вот теперь он обречен на смерть.

— Прощай, Матти! — крикнул Длинноногий, помахав ей рукой. И тут же опечалился: — Не споешь ли мне что-нибудь напоследок, Матти? — попросил он, вспомнив, как давным-давно, еще в Кентукки, напевали ему прекрасные песни родные тетки.

— Я спою тебе песню, только постараюсь припомнить какую-нибудь, — пообещала Матильда. — Я обязательно спою — ведь ты был настоящим другом моего Чада.

Следующим тянул жребий Дон Шейн и тоже вытянул черный боб. Молчаливый, как и всегда, он не сказал ни слова. За ним пошел интендант Брогноли. Пока ему завязывали глаза, взгляд у него по-прежнему оставался тусклым, а голова подергивалась. Он вынул белый боб. Следом шел Джо Тернер, коренастый заикающийся малый из Хьюстона. Ему досталась черная фасолина. Его и Дона препроводили к Длинноногому. Брогноли же направили к месту, где находился Калл.

Гас стоял рядом с Верзилой Биллом Колеманом, Уэсли Баттонсом и двумя двоюродными братьями по имени Пит и Рой, фамилии их не помнил никто. Ни Уэсли, ни Пит и Рой, похоже, не изъявили желания идти к столику, где их поджидал кувшин с бобами. Взглянув на Гаса, повернулся Верзила Билл.

— Ну как? Не хочешь ли пойти и вытащить свой жребий? — спросил он.

Ему самому было безразлично, кто пойдет следующим к кувшину завязывать глаза, но субординацию техасских рейнджеров следовало соблюдать. Тем более, что очередь небольшая.

Гас понимал, что в предстоящую игру, где решается вопрос жизни или смерти, нужно вступать с бравым видом — с тем, с каким он всегда начинал играть в карты или в кости. Но здесь его ожидали не карты и не кости — его ждала жизнь или смерть, и потому особой храбрости он отнюдь не испытывал. Он взглянул на плачущую Матти, затем на майора Лароша и толстого судью, который все еще выдавливал фурункул на руке.

— Вудроу пошел первым, может, мне лучше пойти последним, — решил Гас.

— Видать, ты надеешься, что до тебя все черные фасолины повытаскивают, — сказал Верзила Билл. — Их там осталось всего две штуки.

Гас промолчал. Он испугался и обозлился на Вудроу Калла за то, что тот так быстро согласился быть первым добровольцем. Если бы ему самому дали время поостыть и успокоиться, может, он и вызвался бы быть первым и тогда вытащил тот самый белый боб, который достался Каллу. Вудроу всегда отличался редким нетерпением — все хорошо знали об этой черте его характера.

Пока Верзила Билл размышлял, идти вызвался Уэсли Баттонс и вытащил белый боб, к досаде Гаса и Верзилы Билла, которые теперь винили себя за то, что замешкались. И вот Уэсли спасся, а они все еще ждут свою судьбу.

Верзила Билл ощутил, как внутри него растет состояние мучительного беспокойства, и дальше он не мог выносить эту муку. Он пошел с бравым видом к столику, да так быстро, что чуть было не опрокинул его вместе с кувшином с фасолинами внутри.

— Спокойно, месье, спокойно, — увещевал его майор, — не стоит налетать на столик.

— Хорошо, учту. Но я готов, — ответил Верзила Билл — Подошла моя очередь.

— Разумеется, теперь ваша очередь тащить жребий, — заметил майор.

На голову Верзилы Билла надели глухую повязку, а под левую руку поднесли кувшин. Он быстро сунул руку внутрь и пощупал бобы. Но еще до того, как он выбрал один из них, его вновь охватило чувство беспокойства, да такое сильное, что он никак не мог ухватить пальцами фасолину. На несколько секунд он замер, глубоко запустив руку в кувшин. Может, черные бобы более грубые, чем белые, думал он, или же можно определить их цвет как-то по-другому.

Майор Ларош подождал немного, а затем откашлялся и произнес:

— Месье, вам надлежит выбирать. Давайте посмелее, как ваши товарищи. Выбирайте боб.

В отчаянии Верзила Билл сделал то, что ему велел майор, — усилием воли он заставил себя схватить фасолину, но, вытащив ее из кувшина, разжал пальцы и выронил. Солдат развязал повязку и поднял боб. Затем снял повязку с глаз Билла и протянул ему фасолину — она оказалась белой.

Следующим был Пит. Он поднял голову с плотной повязкой на глазах к небу, будто ожидая оттуда наставлений. Не похоже было, чтобы он произносил молитву, просто подставил лицо под теплые солнечные лучи. Затем опустил руку в кувшин и вытащил черный боб.

И вот их осталось всего двое: Гас и тощий парень по имени Рой.

При мысли о том, что он может оказаться последним — а это будет наверняка означать, что ему достанется черная фасолина, если Рою повезет и он вытянет белую, — Гас стремительно рванулся вперед, почти так же, как это сделал перед ним Верзила Билл. Он запустил руку в кувшин и понял, что мексиканцы не соврали насчет количества бобов, там осталась всего пара фасолин — одна для него, другая — для Роя. Одна должна быть белой, другая — черной.

Сперва он потрогал пальцами одну фасолину, затем другую, вспоминая, как он бросал в игре кости — всегда быстро. Такой прием, считал он, помогал ему не связывать удачу с цифрами на кости.

Он взял боб и вытащил из кувшина руку, а когда солдат снял с него повязку, не мог заставить себя сразу же открыть глаза. Он протянул руку с бобом на ладони, и все прежде него увидели, что он белого цвета. Рой побледнел при виде белой фасолины на ладони Гаса.

— Знаю, что ждет меня, — тихо произнес он, будто разговаривая сам с собой.

Тем не менее пока ему завязывали глаза и пока он тащил последний черный боб, он вел себя спокойно; затем твердым шагом пошел к рейнджерам, которым выпал жребий умереть, и встал рядом с ними.

Гас зашагал в другом направлении и присоединился к Каллу.

— Не надо тебе было так долго дожидаться, — шепнул ему Калл.

— Ты тащил первым, но тебя никто к этому не подталкивал, — заметил Гас, все еще обижаясь на друга. — Когда ты пошел, в кувшине было пять черных фасолин, а когда я — только одна. Считаю, что я помог увеличить твои шансы.

— Будь у меня оружие, я не стоял бы сейчас здесь, — проговорил Калл, когда всех пятерых обреченных их товарищей вели к стене, где уже давно стояла расстрельная команда.

Тот же самый солдат, который завязывал им глаза, когда они тащили из кувшина бобы, понес пять повязок к тем, кому не повезло, и стал снова завязывать всем глаза, всем, кроме Длинноногого Уэллейса, чья голова опять оказалась слишком большой и концы повязки не стягивались.

Раздражаясь от такого недоразумения, майор Ларош крикнул что-то одному из солдат, стоящих позади судьи, и тот побежал в здание в сопровождении закутанной в покрывала фигуры. Минуту спустя солдат вернулся с большим куском материи для изготовления длинной повязки.

— Месье Уэллейс, — проговорил майор Ларош, — прошу прошения. Понимаю, что в такой ситуации человек не может долго ждать.

— Да бросьте вы, майор. Стоит ли об этом беспокоиться, — сказал в ответ Длинноногий. — Я видел немало людей, умирающих с широко открытыми глазами. Думаю, и я тоже так смогу, если уж пришлось погибать.

К тем, кто был обречен на смерть, подвели рейнджеров, вытащивших белые бобы, и разрешили обменяться последними прощальными словами, но они мало что сказали. Длинноногий протянул Брогноли шепотку табаку, позаимствованного у кого-то, пока они ехали в телеге. Джо Тернер дрожал, но когда Калл протянул ему руку на прощание, все же пожал ее довольно твердо.

— Матти, ну как, вспомнила песню? — спросил Длинноногий. — Полагаю, какой-нибудь псалом подошел бы в самый раз. Сам я не помню ни единого, но моя мать и ее сестры, те знали их множество.

У Матильды стоял комок в горле — говорить она не могла. Пятерых ребят из десяти сейчас расстреляют — очень скоро их не будет на этом свете, доблестных и милых ребят, с которыми она вместе выехала в экспедицию из Остина.