Эренжен Хара-Даван - Чингисхан. Великий завоеватель

• Название: Чингисхан. Великий завоеватель
• Автор: Эренжен Хара-Даван
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2627-8

Есть ли некий высший смысл в возникновении империи Чингисхана? Или чудовищная игра случайностей повергла к ногам монгольского воителя бессчетные царства Азии и Европы, губя их обитателей? Вряд ли возможен окончательный ответ на эти вопросы. Автор книги, которую вы держите в руках, Эренжен Хара-Даван – историк евразийского склада, калмык по национальности – не пошел по пути безудержной национальной апологетики. Прежде всего он стремится постичь суть самой идеи евразийской империи. Вероятно, не со всеми его умозаключениями согласится читатель. Однако мысли эта книга порождает весьма нетривиальные. И более интересные, чем хрестоматийное евразийство.

---

«История монгольского народа начинается… с Чингисхана… Слияние многочисленных и непрочных групп кочевников… непрестанно между собою враждовавших, в единое военное и политическое целое, внезапно возникшее и оказавшееся способным подчинить себе всю Азию, – было делом рук мощной личности Чингисхана. Монгольская эпоха имела глубоко проникающее влияние на историю и культуру азиатского материка.[27] Она не только сопровождалась гигантскими военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада. Но так как все созданные монголами и объединенные ими национальности распались,[28] в то время как на Востоке китайская культура, а на Западе ислам сохранили свои позиции, то значение, приходящееся в XIII и XIV веках на долю монголов, впало незаслуженно в забвение…. Чингисхан указал цель своим подданным. Вместо гибельных усобиц мелких племен между собою он внушил объединенному им народу идею всемирного владычества. Его жизнь была неизменно посвящена этой одной цели. По проторенным им путям продолжали неуклонно следовать его сыновья и преемники. Дух великого Чингисхана продолжал жить в членах его многочисленной семьи, и именно он вдохнул в свое потомство способность… властвовать не только над их собственным степным царством, но и над завоеванными культурными странами азиатского Востока и Запада. Таким образом, Чингисхан, несомненно, должен быть причислен к величайшим личностям Всемирной Истории».[29]

«Семьсот лет тому назад один человек завоевал почти весь известный мир… Он исполнил человечество ужасом, продолжавшимся в течение многих поколений… Чингисхан был завоевателем более крупного масштаба, чем все известные деятели на европейской арене. Его нельзя мерить общим аршином. Переходы его армии измеряются не верстами, а градусами широты и долготы; на его пути города нередко исчезали без следа, реки отклонялись от своих русл; пустыни наполнялись беглецами и умирающими, и там, где ступала его нога, волки и вороны часто оставались единственными живыми существами в некогда цветущих странах… Тогдашние мусульмане были убеждены, что такое нагромождение ошеломляющих событий могло быть делом рук только сверхъестественного существа. Им казалось, что доподлинно наступил конец света. Неописанный ужас охватил и христианский мир… когда страшные монгольские владыки после смерти Чингисхана вихрем пронеслись над Западной Европой… В церквах пели молебны об избавлении от ярости монголов. Кочевник, круг занятий которого исчерпывался охотой и пастьбой скота, сокрушил могущество трех империй; варвар, никогда не видавший городской жизни и незнакомый с письменами, составил кодекс законов для пятидесяти народов».

«В области военного гения Наполеон, несомненно, является наиболее яркой звездой на европейском небосклоне. Но нельзя забывать, что одну армию он бросил на произвол судьбы в Египте, остатки другой покинул в снегах России и свою карьеру закончил в Ватерлооском погроме. Его империя пала еще при его жизни, а его сын лишился наследства еще до смерти своего отца. Чтобы найти завоевательный гений, равный Чингисхану, надо обратиться к Александру Македонскому, – благоподобному Александру, наступающему со своей фалангой в страны Востока, неся им блага эллинской образованности. Оба завоевателя умерли на вершине своей славы и имена их живут до сих пор в легендах народов Азии. Но события, наступившие после смерти, сравнения уже не выдерживают. Тотчас же после кончины Александра полководцы его вступают в борьбу между собою за обладание его царством, из которого его сын принужден бежать. Между тем сын Чингисхана без всякого протеста вступил в управление его империей от Армении до Кореи и от Египта до Волги, а его внук… царствовал над половиной света».[30]

На современной монгольской почтовой марке Чингисхан изображен по канонам буддийской иконографии

Монеты Чингисхана

«Эта империя, как бы волшебством вызванная из ничего, ставила в тупик историков. Последнеизданная история эпохи Чингисхана, составленная английскими учеными, признает возникновение этого царства фактом необъяснимым… Чтобы оценить этого человека, мы должны подойти к нему в условиях обстановки его народа и современной ему эпохи, на семьсот лет предшествовавшей нашей. Мы не можем мерить его меркой нынешней цивилизации».[31]

ЧАСТЬ I I. КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О МОНГОЛАХ

Монгольские племена в XII веке, как и сейчас, занимались скотоводством и охотой на зверя; жили они тогда, как живут и теперь, в кошемных кочевых кибитках. Кочевать заставляет их необходимость перемены пастбищ для их скота точно так же, как принуждены кочевать современные нам скотоводы – англичане в Канаде и Южной Африке, американцы в прериях Дальнего Запада, аргентинцы в степях Ла-Платы.

Монголы живут родовым бытом. Делятся они на рода, племена и улусы (народы). Монгольское общество XII века делилось на три класса: степную аристократию, простолюдинов и рабов, которых, однако, не продавали. В то время монголы исповедовали шаманизм; в буддизм в толковании Зонкавы, т. е. в ламаизм, они перешли окончательно во второй половине XVI века при Алтан-хане, начало же проникновения относится ко времени Кубилай-хана, внука Чингисхана.

Профессор B.Л. Котвич различает следующие монгольские народы (см. схему Монгольской империи на с. 33), оговариваясь, что название «монгол» известно приблизительно с половины X века[32] и что первоначально присвоено оно было частью народа, занимавшею пространство от Великой Китайской стены до Байкала: южную часть монголов, соприкасающуюся с границей собственного Китая, т. е. Великой стеной, китайцы называли белыми татарами[33] Они же назывались онгутами. Южные монголы подверглись сильному влиянию китайской образованности. В отличие от южных, культурных монголов китайцы северных монголов называли черными (или лесными) татарами.

Что это был за народ и откуда он появился? Во второй половине XII века в районе озер Далай-нур и Буйр-нур кочевали татары, принадлежавшие к монгольскому племени. К западу от них по реке Толе жил народ под названием кереит. К западу от него по хребту Алтайскому жило племя найманов. Севернее от татар, кереитов и найманов по р. Онон жило племя под названием собственно монголов. К западу от монголов, к горе Хан-хайу и оз. Байкал жили мергеты (мергиты, меркиты). Между Табан-ула, горами Саяны и озером Байкал жило племя под названием ойраты. Джунгария часто была населена уйгурами, народом тюркского, родственного монголам происхождения, принявшим культуру и письменность, но не от китайцев, а с запада.

Громадное пространство, состоящее из Восточного Туркестана, большей части Джунгарии и Семиреченской области, также из района озера Балхаш, составляло государство под названием Хара-(Кара) Китай, населенное тюркскими племенами. Сары, кары-китайцы были, вероятно, монгольского происхождения и переселились на Запад в первой половине XII века.[34]

По характеристике Рэнка, все эти степные народы были «суровой расой всадников и воинов». «Тюрко-монголы не могли не быть всадниками, как жители средиземноморских стран не могли не быть моряками», – а именно под давлением необходимости, так как бедность и обширность степей заставляли человека гнать свое стадо от пастбища к пастбищу в непрестанном круговороте. Воинами они должны были стать потому, что хорошие пастбища редки и принадлежат сильнейшему.

Если земледелие вырабатывает у народов мирный характер, то скотоводство, а главное охота, воспитывают воинственный дух. Находчивость, выдержка, удаль, храбрость у монголов вырабатывались под влиянием главного их занятия – зверовой охоты.

«Отдельные люди и образованные из нескольких людей группы живут только для войны; семейные связи уступают первенство военному братству. У них нет… укрепленных городов, но составляются воинственные, вечно кочующие дружины; несколько таких дружин, случайно собравшихся около какого-нибудь прославившегося знамени, кладут основание временному государственному образованию. У этих людей нет ни семейств, ни оседлости, но у них есть вождь и знамя. К этому можно еще прибавить коня – истинного боевого товарища; на нем они живут и с ним умирают. Это раса, состоящая исключительно из воинов несравненных и никем не превзойденных».[35]

Еще за много веков до Чингисхана эта степная раса из Средней Азии, составлявшей ее колыбель, распространилась по широкой полосе материка, приблизительно заключающейся между 50-й и 35-й параллелями северной широты, от Ляодунского залива до Дуная, по временам образуя обширные государственные образования, впоследствии распадавшиеся. Одним из таких образований на крайнем Востоке явилось в 1125 году по P. X. могущественное государство Цзинь – «Золотое царство» (по-монгольски Алтан), в состав которого входила современная Маньчжурия и завоеванный Северный Китай с южной границей, иногда доходившей до Голубой реки, – государство, которое, естественно, в значительной степени усвоило китайскую культуру.