Курт Воннегут - Между временем и Тимбукту, или "Прометей-5"

• Название: Между временем и Тимбукту, или "Прометей-5"
• Автор: Курт Воннегут
• Издательство: Москва, "Искусство"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-210-00115-6

Герой пьесы, Стони Стивенсон, выигрывает Большой приз -- путешествие на ракете прямо в Хроно-Синкластическую Инфундибулу. Там ему предстоит встретиться в самых разных ситуациях с самыми разными людьми -- Гарррисоном Бержероном и Полом Протеусом, Вандой Джун и Бокононом, а так же многими другими людьми.

---

Гезундхайт: В трудную для сына минуту мать находится подле него.

Уильямс: За датчиками она поставила кровать, на спинках стульев развесила салфеточки.

Гезундхайт: Чудесная женщина, Бад.

На экране надпись: "Сентябрь". Музыка.

Текс: Скажите, Стони, вам не хочется сочинять стихи?

Стони: Хочется. Для начала я написал сестину.

Текс: Сестину? Для меня поэзия -- это лишь рекла­ма крема для бритья.

Стони: В сестине шесть строф, в каждой -- по шесть строк... в строках -- по шесть слов, каж­дый раз в различном сочетании. Я решил взять слова человека, впервые ступившего на Луну:  мой, шаг, это, шаг, всего, человечества. Порядок слов в следующем стансе будет такой: шаг, мой, всего, человечества, это, шаг. В третьем будет так:   шаг, это, человечества, всего,  шаг, мой. В четвертой: это, человечества, шаг, всего, мой, шаг.

На экране сменяют друг друга надписи: "Ок­тябрь", "Ноябрь".

Гезундхайт: Перед вами -- Вальтер Гезундхайт: С Рождеством вас!..

Уильямс: ...Бад Уильямс-младший.

Гезундхайт: Продолжаем нашу сагу о "Прометее-5". Рядовой Стони Стивенсон приближа­ется к ядру Дуги времени со скоростью два­дцать восемь тысяч миль в час.

На экране надпись: "Тихая ночь, святая ночь".

Текс: Он исчезает... исчезает... Я потерял его... поте­рял его.

Гезундхайт: Сегодня минуло шесть месяцев с того дня, как Стони Стивенсон отправился в свое великое путешествие. По мере того как он удаляется от Земли, связь с ним становится все слабее. По нашим подсчетам, пришел час, когда Стони должен войти в Хроно-Синхласти­ческую Инфундибулу... Он может быть везде и нигде.

Корабль в столбе пламени летит все быстрее и быстрее. Слышен ужасающий вой. Цвета-кружения... водяные капли, движущиеся в тан­це... Стони, взмахнув руками, искривляется, будто рассыпается на молекулы. На экране появляются шесть подобий Стони: три движут­ся в такт друг другу и три -- не в такт. Музыка: диксиленд. Вновь возникает Стони, на этот раз он танцует со своим двойником.

Стони–I: Кто ты?

Стони–II: А ты?

Стони: Это ошибка... О-о, какая ошибка.

Миссис Стивенсон: Стони, ты меня слы­шишь? Слышишь меня, сынок? Я твоя мама.

Стони–I: Тебе сказали, что будет так?

Стони–II: Мне сказали, что я могу вернуться на Землю в настоящее или будущее, но не в прошлое...

Гезундхайт: Наверное, теперь никто не может сказать, когда мы вновь увидим капрала Стони Стивенсона...

Уильямс: Да, если только...

Камера отъезжает, и мы видим Стони, лежаще­го на берегу острова Сан-Лоренцо.

Стони: Я все еще не умер?

Гезундхайт: Стони пишет там космическую поэму.

Уильямс: Надо же!

Гезундхайт: Он решил взять за основу бессмерт­ные слова человека, впервые ступившего на Луну.

Уильямс: Поистине патриотические слова, Уолтер.

Гезундхайт: "Мой шаг -- это шаг...".

Уильямс: Нет. по-моему, так: "Широкий шаг че­ловека -- огромный скачок человечества".

Голос Стони: Я еще не умер?

Гезундхайт: "Один шаг человека два шага человечества". Вроде бы так.

Уильямс:"Один шаг человека -- два шага чело­вечества"? Оригинальностью это не отличается.

Гезундхайт: Нет, кажется: "Шаг по Луне для человека..."

Уильямс: Там не было никакой Луны, Уолтер. Не было...

Гезундхайт: "Я, человек, делаю этот шаг..."

Уильямс: Вот теперь, похоже, так.

Гезундхайт: "...в надежде, что все человечество запомнит эту минуту...".

Уильямс: "...истории...".

Гезундхайт: Так он сказал про два шага?

Уильямс: Вспомнил! Он сказал так: "Шаг челове­ка и огромный шаг человечества".

Жители Сан-Лоренцо приветствуют Стони.

Боконон: Добро пожаловать на остров Сан-Ло­ренцо. Счастлив ли ты?

Стони (оглядываясь вокруг): Поживем -- уви­дим.

Боконон: Достойный ответ. Мы выловили тебя из моря. Все в порядке?

Стони: Надеюсь.

Боконон: Хорошо. Позволь представиться. Я Боконон, автор "Книг Боконона". А это мои уче­ники.

Стони: Меня зовут Стивенсон. Можно просто Стони.

Боконон: Ты мне интересен. Кажется, мы с тобой из одного карасса. Меня самого выбросило на этот остров сорок семь лет назад. И это -- главный вин-дит моего сам-а-ки-бо. (В руках у Боконона книга.) Вижу, ты не боконист. Пой­дем, я научу тебя.

Музыка, голоса, поющие каллипсо.

"Птица летает.
Тигр охотится.
Человек сидит и думает,
Ему знать хочется.

Птица летит в гнездо.
Тигр ищет ночлег.
Мы говорим себе:
"Все понял человек".

Боконон: Эти люди, мои дети, занимаются боко-мару -- лучшим видом любовной игры... любви без неистовства. Будьте счастливы, дети мои, Боконон с вами. Мы, боконисты, верим, что человечество разделено на ячейки, которые выполняют Господню волю, не ведая что тво­рят. Такая ячейка называется карасc. И вот ты оказался здесь, выполняя Господню волю, не ведая цели... Ты и я -- члены одной ячейки, одного карасса. Добро пожаловать в ячейку!

Стони: Благодарю.

Боконон: Когда меня выбросило на берег этого острова, я увидел людей, подавленных бед­ностью и политическими репрессиями. И я дал им религию безобидной лжи. Ты видишь, они счастливы.

Стони: Может ли полезная религия строиться на лжи?

Боконон: Когда правда ужасна, она становится врагом.

Шум летящего вертолета.

Стони (бежит, кричит): Что это?

Боконон (продираясь сквозь кусты): Забыл тебе сказать: моя религия вне закона. Правительство хочет уничтожить меня. Не волнуйся. Здесь это обычное дело.

Туземцы бегут, едва уходя от преследователей.

Солдат: Выходите, эй, где вы там? Выходите! Ку­да они все подевались! Убежали. Где прячутся эти уроды? Вот черт, одни москиты...

Боконон: Не волнуйся, сын мой. Мы в безопас­ности.

Стони, Боконон и туземная девушка прячутся в кустах.

Стони (все еще шепотом): Простите, господин Боконон, а почему ваша религия вне закона?

Боконон: Это моя идея. Мне казалось, что рели­гиозная жизнь моих детей обретет больший смысл.  И действительно было так. Вначале.

Стони: А потом?

Боконон (нахмурившись): Президентом на остро­ве был мой друг. Он принял игру. Это ведь была игра. Мы решили, что наказанием за исповедова­ние религии станет... смерть на крюке.

Стони: О господи!..

Боконон: И ни один человек не умер на крюке. Мы усердно распространяли слухи, угрожали. А потом... мы с президентом рассорились.

Стони: Вы любили его?

Боконон: Он был моим лучшим другом. Из нашей жизни на острове он сделал подлинный театр. Он играл жестокого тирана в городе, а я смиренного святого из лесов. Это ведь совсем невинный обман, но он был нужен, чтобы от­влечь людей от их скотского существования. И все шло прекрасно, пока...

Стони: Пока людей и вправду не стали... казнить?..

Боконон (грустно кивает): Да.

Они сидят, погруженные в свои мысли. Звучит грустная музыка.

Урок из всего этого таков: надо быть очень осторожным, играя кого-либо... ибо, однажды проснувшись, можешь перепутать реальность с игрой.

Зыбкое изображение Стони исчезает.

Стони: О-о-о!

Голос туземной девушки: Он исчез!

Голос Боконона: Да... Он оставался с нами сколько мог.

Гезундхайт: "Один шаг человечества и...". Как интересно...

Голос Стони: Подождите! Да подождите же! Подождите!

Уильямс: Дорожка к дому напоминает мне о Марсе...

Гезундхайт: Ну да.

Уильямс: А ведь раньше я не замечал, что до­рожка красного цвета.

Гезундхайт: Понятно...

Уильямс: Надо мной теперь смеются, а ведь я прежде и не замечал, что она красного цвета.

Гезундхайт: Я не смеюсь над вами.

Уильямс: Знаю. Но мы считаем Марс красным, и потому...

Гезундхайт: Позвольте спросить. Когда вы купи­ли дом, дорожка была красной?

Уильямс: Да, сколько я там живу, столько она и красная. Вот так. У нас там не так уж много красных дорожек.

Гезундхайт: А обычно дорожки другого цвета? Не хочу надоедать вам, но почему вы не поме­няли ее?

Уильямс: А зачем? Мы просто не обращали на это внимания.