Павел Ермаков - Все. что могли

• Название: Все. что могли
• Автор: Павел Ермаков
• Издательство: Граница
• Жанр: О войне
• Год: 1994
• ISBN: 5-86436-052-Х

Роман об одной из заметных страниц боевой истории пограничных войск — их участии в Великой Отечественной войне. В центре повествования — необычная судьба коменданта пограничного участка на западной границе Андрея Ильина, вступившего в бой с фашистами на рассвете 22 июня 1941 года. Лихая доля досталась и ему, и его товарищам. Тяжкие испытания, подвиги и приключения ждали их на дорогах войны. Трагический июнь надолго разлучил Ильина с семьей. Его жена, потеряв детей, становится снайпером. Они сделали для победы все, что могли.

---

Подошел с рапортом необычайно озабоченный начальник заставы. Сразу заговорил о ЧП. Перед ним ночью повинился солдат. Сутки назад он стоял часовым. К заставе подошли какие-то люди. Пока велась стройка, тут много бывало всякого народу. И эти не насторожили часового. Конечно, он не имел права допускать их, но они назвались Стронгелями, сказали, дескать, уезжают, на празднике быть не могут, пришли попрощаться. Выпили по чарке, поднесли и ему. Он не отказался. Когда пробудился, тех людей и след простыл. Пусть его под трибунал отдадут, умолчать о своем проступке нет сил, совесть заела.

Начальник заставы доложил капитану Горошкину. Не медля поехали в саперный батальон, привезли оттуда минеров с миноискателями. Облазили всю заставу. В подвале, где, по рассказам Горошкина, бойцы в сорок первом держали последнюю оборону, обнаружили ящик с большим зарядом динамита. В нем детонатор, провод от которого протянут по старому окопу. Капитан сейчас в засаде, ждет тех, кто должен подорвать заряд.

— Контрольно-пропускной пункт и станцию проверяли? — спросил обеспокоенно Ильин и подумал: «Вот пан Богаец и заявил о себе снова».

— Проверили и там. Под станцией тоже нашли заряд. Его уже обезвредили. Извините, вам сообщить не могли. Телефонный разговор легко прослушать, а нарочного, не исключена возможность, бандиты могли схватить.

Народу все прибавлялось. Ильин пошел по двору заставы, здороваясь с селянами. Многих он знал в лицо. Был благодарен этим людям за веру в солдат, за любовь к ним и единение, которые не могли вытравить из душ годы немецкой оккупации, злоба, страх и смерть, посеянные карателями и их прислужниками. Вот и сегодня селяне оторвались от своих дел, хотя, как известно, весенний день на селе год кормит, пришли к пограничникам, чтобы вместе порадоваться обновленной заставе. Они очень хорошо сознавали, что такое заставы. С ними уверенней жилось.

К офицерам подошли двое дедов с хутора, где жила когда-то дивчина Галинка, любовь старшины Василия Горошкина, принявшая страшную, дикую смерть от немецких танкистов.

— Дэ ж наш Василько, товарищ командир? — спросил Ильина старший из них, поглаживая сивые, с прозеленью, усы. — Вчора бачыли, а ноне його немае.

— Вин ще будэ, повидаетесь, — Ильин пожал им шершавые, мозолистые руки. — Пока вин там, — показал в сторону железнодорожного контрольного пункта. — Важно дило держит.

Деды понятливо качали головами.

Офицеры позвали их с собою, показали заново отстроенную заставу, поднялись на второй этаж. Старики хвалили — дом сработан добре. Заскорузлыми, плохо гнущимися пальцами, трогали гладенько заправленные кровати, выровненные словно по шнурку.

Из окна было видно далеко вокруг. Старики долго рассматривали старые, заросшие окопы, шоссе и хуторок за ним.

Пред взором Ильина неожиданно, как наяву, заклубился дым, встал дыбом двор, оглушил рев танковых моторов, разрывы снарядов. Закружилась голова, как при той, первой встрече со старой заставой. Очевидно, еще не скоро, наверное, никогда память не освободит его от этих воспоминаний.

Он отошел от окна, спустился во двор, где с кузова грузовой автомашины, превращенной в сцену, разносились песни. Селяне и солдаты хохотали, когда артисты начали изображать Гитлера, как он хвастливо шел войной в Россию и как трусливо потом бежал от русского солдата.

Выступали пограничники. Их собрали с застав, самых музыкальных и голосистых. Может, не так здорово у них получалось, зато старались они от души.

Нечаянно Ильин ощутил неловкость. Так бывает, когда кто-то беззастенчиво разглядывает тебя в упор. Он поозирался, люди вокруг были заняты концертом. Подумал, показалось что-то несуразное. Видимо, переутомился за последние дни.

Однако неприятное ощущение не проходило, он снова повернул голову и наткнулся взглядом на ствол пистолета, направленного на него. Из-под смушковой шапки буравчиками сверлили прищуренные глаза. Злобная гримаса перекосила лицо с короткой бородкой. Знакомый облик. Как с фотографии, на него глядел пан Богаец. Окруженный какими-то людьми, он укрылся за стволом дуба и целился в Ильина.

Мелькнула мысль: упасть, отклониться за грузовик. Но тогда пуля найдет другую жертву. Рука незаметно скользнула к кобуре, автоматически и молниеносно выдернула ТТ, отжала предохранитель и взвела курок. Патрон всегда в патроннике. К этому приучила обстановка.

Ильин выбросил пистолет вперед, заслонил зрачок, глядевший ему в грудь. Никто ничего не успел заметить, тем более сообразить, как грохнули, слились в один два выстрела…

Ильин в последнее мгновение успел подумать: нет, это невозможно, он не должен, не имеет права умереть… Как в густом тумане увидел бежавшего вдалеке Горошкина. Капитан спешил к нему. И еще… в угасающем сознании мелькнули смеющиеся глаза жены и сына Андрюшки.

* * *

В небесной прозрачной голубизне вновь затрепетали, распустили звонкие трели жаворонки. По шоссе торопились автомашины, они бежали на запад, где пока еще шла война. Издалека, от железной дороги, как благовест жизни, раскатился густой, продолжительный гудок паровоза.

Шел апрель сорок пятого года.