Николай Поночевский - Искатель. 1977. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1977. Выпуск №6
• Автор: Николай Поночевский
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1977

На I–IV стр. обложки — рисунок Г. НОВОЖИЛОВА.

На II стр. обложки — рисунок Ю. МАКАРОВА к роману Ю. Тупицына «Старт».

На III стр. обложки — рисунок Г. ФИЛИППОВСКОГО к повести Рудольфе Переса ВАЛЕРО «Не время для церемоний».

---

— Зойка, где ты?! — через минуту кричала она у дома для прислуги.

Атаманша обожгла Волоха взглядом, вошла в открытую дверь. Он покорно последовал за ней в коридор, куда выходило несколько дверей. Она остановилась подле одной, пропустила его вперед. Зайдя следом, закрыла дверь на крючок, вновь окинула жгучим, недобрым взглядом.

— Сымай короб!

Снял. Повернулся на минуту к ней спиной, чтоб поставить короб к стене. Не успел разогнуться, как на плечи обрушились сильные удары плетью.

— Вот тебе! Вот, — дрожащим от слез голосом вскрикивала она, нанося удары. И вдруг выронила плеть, запрокинула руки ему на плечи. Серая папаха свалилась на пол, из-под нее волной выскользнули густые черные волосы, рассыпались по спине и плечам.

— Сережка!.. Сережка ты мой…

Волох растерянно гладил ее волосы, плечи, спину.

— За что ж ты плетью?

— А за что ты бросил меня тогда… беременную…

Он вздрогнул, поднял ее мокрое от слез лицо и неожиданно для себя начал осыпать его поцелуями.

— Прости, прости меня! Ведь я не знал…

Она доверчиво и счастливо улыбнулась сквозь слезы, как улыбалась ему в дни давних встреч.

— Я же сказала тебе, а ты убежал…

— За мной гнались… — И стыдливо добавил: — Да и перетрусил…

Она благодарно взглянула ему в глаза, понимая, что значит для мужчины такое признание.

— Знаю… А после ты мог прийти?

— Her, — грустно ответил он, — меня забрали в армию.

— И это знаю… Потом мне сказали, что ты убит…

— Кто? — с изумлением спросил Сергей.

— Наши станичники, что с фронта вернулись. Я тогда чуть не удавилась с горя…

— А как же ты здесь очутилась? — тихо спросил он о главном, что его сейчас волновало больше всего.

В ответ она горько всхлипнула.

Он поцеловал ее заплаканные глаза и подумал: «Никому я тебя не отдам… Лучше сам убью…» И почувствовал, как дрогнули руки, сжимавшие это красивое лицо.

В дверь осторожно постучали.

— Отопри, — шепнула она и, подобрав с пола папаху и плеть, убежала в другую комнату.

Волох открыл дверь.

Теребя передник, у порога стояла симпатичная девушка лет семнадцати-восемнадцати с пушистой русой косой. Потупив глаза, она, по-сибирски окая, произнесла:

— Матушка послала узнать, когда обед подать прикажете.

— Пусть несет, — отозвалась из комнаты атаманша.

— Хорошо… — Девушка несмело глянула в лицо Сергея и убежала.

Комната, в которой скрылась атаманша, была спальней с широкой деревянной кроватью, на которой возвышалась пышная перина с горкой разнокалиберных подушек. Сама атаманша стояла перед задернутым занавеской окном и рассеянно перебирала пуговицы френча.

— Лена, — тихо позвал он.

Она беззащитно вздрогнула, безвольно опустила руки и снова шумно по-детски всхлипнула. Он бережно обнял ее за плечи.

— Ты что?

— Давно меня так никто не называл… Отвыкла от своего имени. — Резко повернулась, в упор глянула в глаза. — Ты меня случайно нашел?

Он отрицательно покачал головой.

— А как?

— Когда мне рассказали о Марусе-атаманше, я подумал, что ее лицо по описанию похоже на твое. Окончательно поверил, когда увидел свой короб и узнал, что он был у тебя.

Счастливая улыбка вновь озарила ее лицо. Она была настолько захвачена счастливой встречей, что совершенно не обратила внимания на его ответ. Он тоже не заметил, как проговорился. А может, сделал это умышленно…

— Как хорошо, что я не успела захватить его из Лабинской…

— Хорошо, — согласился он.

— Ты есть сильно хочешь?

— Да.

— Ой, Сережка, знал бы ты, как мне хочется самой для тебя обед сготовить!

Он промолчал, не зная, как увязать это простое желание любящей женщины с необычностью обстановки: предводительница банды и комиссар Красной Армии, и эта идиллическая сценка с приготовлением обеда…

— Давай хоть на сегодня забудем обо всем? — предложила она.

— О чем?

— О войне и обо всем другом, кроме себя.

Волох печально улыбнулся.

— Обо всем не забудешь… А ты мне еще ничего не рассказала.

— Что ж тебе рассказать, о чем?

— Хотя бы что тебя заставило стать во главе… Стать атаманом.

— Месть, — коротко ответила она. Суровые складки вновь четко обозначились в уголках рта. Сияющие счастьем глаза потемнели.

— Кому и за что ты мстишь? — устало спросил он.

— Красным! За тебя, за себя, за… — Ее лицо вновь горестно сжалось. — Потом… После… Я все тебе расскажу…

Опять послышался вкрадчивый стук в дверь.

— Обед несут…

Через порог чинно переступила попадья. За ней с огромным подносом в руках вошла та же русокосая девушка.

— Зойка, ставь кушанье! — скомандовала попадья, указывая девушке на стол своим коротеньким пухлым пальцем. И тут же униженно согнулась перед вошедшей атаманшей. — Вот, извольте, пожалуйста, Марусенька. Кушать принесла, как было сказано… Может, еще чего изволите?

— Спасибо, — вяло отозвалась атаманша. — Можешь идти… Только баню не забудь.

— Что вы! Как можно… Зойка, останешься прислуживать!

Попадья, пятясь, вышла из комнаты. Тихо прикрыла дверь.

Девушка проворно освобождала поднос.

— Ты откуда будешь? — спросил Сергей и тут же ожегся о ревнивый взгляд атаманши.

— Мы из Сибири, — тихо ответила девушка. — Весной всей семьей переехали. Голод у нас…

— Попадья тебе родственница?

— Какая там родственница! — раздраженно вмешалась в раз говор Лена. — Батрачит на нее, вот и все родство! Аль сам на куркулей не гнул спину?

— Матушка очень добра… — пролепетала девушка.

— Знаю я эту доброту! — резко, но не повышая голоса, оборвала ее Лена. — Пока лошадь работает, к ней добры, а как вытянет ноги — шкуру сдерут и — на обед собакам… Можешь идти! Без тебя мимо рта ложку не пронесем.

— Хорошо, — покорно ответила девушка.

Попадья стояла за дверью и подслушивала. Когда девушка вышла, она ласково погладила ее по русым волосам.

— Поди погуляй, Зоюшка. Я сама уберу.

И хотя девушка знала, что немытая посуда все равно будет лежать до ее прихода, она обрадовалась возможности провести вечер с подружками.

В сумерках Илья и Федька со всеми предосторожностями пробрались к окраине станицы. За три года службы в разведке Горбунов научился подбирать удобные места в самых различных населенных пунктах. Полазив в нескольких садах и огородах, он обратил внимание на сильно запущенный огород, который, как он помнил, принадлежал бездетной семье Карагодиных. «Видать, Петр не вернулся с фронта», — подумал он. Вспомнил про баню в саду. Дал знать напарнику, чтобы подождал, пробрался во двор.

Дом и сарай оказались давно сгоревшими. От всего хозяйства осталась лишь полуразобранная печная труба да внутренний плетень, отгораживавший когда-то двор от сада и огорода. В саду сиротливо стояла покосившаяся баня. Илья долго присматривался к ней: не забрался ли кто?

— Карр! Карр! — подал он условный сигнал.

Быстро нырнули в небольшой предбанник с глиняным полом. И только тут разогнули спины. Илья неосторожно потянул к себе чуть приоткрытые двери. Громко заскрипели старые петли. Оба вздрогнули, замерли, тревожно прислушиваясь к тишине. Дверь открывать больше не рискнули, протиснулись в образовавшуюся щель, осмотрелись.

Когда-то здесь была жилая времянка, переделанная потом в баню, о чем говорила большая русская печь с низкой топкой. У печи был разобран верх, и поставлен большой железный котел с клепаными стыками. К котлу можно было залезть только по гнилым полатям, тянувшимся от печи до стены у двери. Вдоль стены напротив стояла такая же гнилая широкая скамья. Над ней — небольшое окошко с выбитой рамой. Светились гнилушки, неприятно пахло плесенью. Духота.

— А котел целый! — чуть слышным шепотом удивился Федька, осторожно забравшись на полати.

— Видать, худой, — предположил Илья. — Слазь, а то загремишь…

Федька слез.

— Здесь и будем отсиживаться?

— Я — нет, а ты сиди, покуда не приду.

— Тут как в крысоловке. И не выберешься…

— В окно выскочишь! Я дверь в предбаннике прикрою — услышишь… Наган держи наготове. И вот еще тебе… — Илья на ощупь сунул ему ручную бомбу. — С этой штуковиной как нибудь отмахнешься… Смотри только, не спи! Чуть что — лезь в печь, а то удерешь — ищи потом тебя…

Федька обиженно засопел.

— Ну, ну, не серчай! — примирительно сказал разведчик. — Я ухожу.

Федька остался один в плотной тьме. Глянул в окно на небо, но близко растущие вишни скрыли его своей листвой. Он огорченно вздохнул, осторожно присел на краешек скамьи, предварительно проверив ее прочность рукой. С полчаса просидел неподвижно, вертя в руках оставленную Ильей бомбу и разглядывая светящиеся гнилушки на полатях.