Кирилл Черевко - Серп и молот против самурайского меча

• Название: Серп и молот против самурайского меча
• Автор: Кирилл Черевко
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-328-7

Книга известного япониста К.Е.Черевко — первое комплексное исследование военно-политической истории взаимоотношений СССР и Японии с середины 1920-х до середины 1940-х гг. Многие выводы и положения сформулированы впервые в отечественной историографии. Так, автор оценивает «Меморандум Танака» как фальшивку, подготовленную милитаристскими кругами Японии. Впервые сделана попытка выявить провокационную роль просоветских группировок в МНР в возникновении пограничных конфликтов. В Тройственном пакте автор видит угрозу прежде всего для США и Великобритании, а не для СССР, подчеркивая его антизападный характер. Разграничиваются понятия «советско-японская война» и «участие СССР в войне на Тихом океане», дается оценка психологического аспекта поражения Японии в войне в связи с утратой Сахалина и Курильских островов.

---

Протоколом Б устанавливалось предоставление Японии концессий на эксплуатацию 50 % площади восьми нефтяных месторождений на Северном Сахалине, выбранных японской стороной. Ей СССР предоставлял также две угольные концессии. Условия, выдвинутые советской стороной, заключались в оплате от 5 до 15 % валовой добычи нефти и от 5 до 8 % валовой добычи угля в зависимости от того или иного месторождения. (Соответствующие концессионные договоры были заключены в декабре 1925 г. сроком до 1970 г.)[2].

3. ВОПРОС ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НИКОЛАЕВСКИЙ ИНЦИДЕНТ 1920 г. И СТАТУСЕ СЕВЕРНОГО САХАЛИНА

Стремясь зафиксировать тот факт, что юридическое признание неравноправных статей Портсмутского мирного договора 1905 г., заключенного между нашей страной и Японией в результате поражения в Русско-японской войне, в частности уступка ей Россией Южного Сахалина, носит вынужденный характер для молодого Советского государства, правительство СССР опубликовало Декларацию, которая гласила, что признание правительством СССР действительности этого договора никоим образом не означает, что оно «разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора»[3].

К Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией была приложена нота советского полномочного представителя Л.М. Карахана правительству Японии с извинениями по настоянию японской стороны за так называемый Николаевский инцидент. Этот инцидент выразился в том, что занятый в сентябре 1918 г. в результате интервенции Японии и других государств Антанты г. Николаевск-на-Амуре в начале 1920 г. был окружен отрядом красных партизан под командованием анархиста, тверского мещанина Я.И. Тряпицына[4]. 28 февраля того же года вслед за соглашением о капитуляции белогвардейцев было заключено соглашение «О мире и дружбе японцев и русских». После этого партизаны вошли в город, уничтожили всех сдавшихся в плен белогвардейцев и потребовали от японцев разоружиться.

Последние отказались, напали на штаб партизан и ранили Тряпицына. И в ответ на это 2 марта 1920 г. партизаны подвергли сильному обстрелу нападавших японцев, японское консульство и бараки, занятые японскими войсками. Более 850 японских военнослужащих и японских гражданских лиц были взяты в плен и уничтожены. Погибли также японский консул Исида и 184 женщины, находившиеся в японском консульстве, сгоревшем в результате артиллерийского обстрела партизан.

При приближении японской военной эскадры Тряпицын приказал не только расстрелять упомянутых выше японских военнопленных и белогвардейцев, но и всех тех жителей города, которые отказались уйти с ним из Николаевска, а затем сжег город. За эти действия местный народный суд 9 июля 1920 г. приговорил в деревне Керби Тряпицына и других руководителей отряда партизан-анархистов к расстрелу. При этом часть его отряда бежала на Северный Сахалин.

Воспользовавшись этим инцидентом, 31 марта 1920 г. правительство Японии отказалось от эвакуации своих войск с российского Дальнего Востока. В качестве акта возмездия под предлогом защиты служащих японской нефтяной компании «Хокусинкай» ее войска оккупировали в июне 1920 г. Северный Сахалин.

Опубликовав 3 июля 1920 г. декларацию об этих событиях, Япония заявила, что ее войска не будут выведены с Северного Сахалина до тех пор, пока Россия не признает своей полной ответственности за гибель японцев в Николаевске[5].

Сразу же после упомянутого заявления японские войска захватили также Приморье и Приамурье[6]. Оккупированные ими районы были превращены в базу для нападения на Камчатку, где японцы захватили к 1922 году 93 % всех рыболовных участков[7]. На Сахалине же они стремились овладеть запасами нефти и угля.

Для того чтобы избежать прямого военного столкновения РСФСР с Японией, по инициативе В.И. Ленина было создано «буферное государство» — Дальневосточная республика. По решению учредительного съезда этой республики в 1919 г. в г. Верхнеудинске (ныне г. Улан-Удэ) в ее территорию вошли Забайкальская, Амурская, Приморская, Камчатская области и Северный Сахалин. Тем не менее 15 июля 1920 г. Япония в ноте ДВР подтвердила свое намерение, вопреки воле населения, оккупировать Северный Сахалин, Приморье и г. Хабаровск в течение неопределенного срока. В связи с этим 20 июля 1920 г. правительство ДВР опубликовало декларацию, в которой отвергались какие-либо территориальные уступки в пользу иностранных государств[8]. Позднее, 28 октября 1920 г., в Чите на объединительной конференции всех областей Дальнего Востока была принята декларация, в которой подтверждалось: «Вся территория бывшей Российской империи к востоку от реки Селенги и озера Байкал до Тихого океана, включая области Западно-Забайкальскую, Восточно-Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Сахалинскую и Камчатскую, декларируется независимой самостоятельной республикой[9].

Не считаясь с решением конференции, Япония продолжала претендовать на Владивосток и прилегающие к нему районы. Так, в январе 1921 года вновь назначенный главнокомандующим японской экспедиционной армией Татибана, игнорируя факт присоединения Приморья к ДВР как территории, вошедшей в состав России по русско-китайскому договору 1860 г., заявил, что «Владивосток принадлежит Корее, а значит, нам, и если владели им русские, то не по праву»[10].

Осенью 1921 г. при поддержке японских военных кораблей войска белогвардейцев, сторонников последнего контрреволюционного правительства братьев Меркуловых, которое пришло к власти в результате переворота 6 июня 1921 г., захватили Охотск, Гижигу и Петропавловск, после чего японские рыболовные компании под охраной своих кораблей стали осуществлять хищнический, «свободный» рыболовный промысел в территориальных водах ДВР не только в Японском, но и Охотском и Беринговом морях. Летом 1922 г. на Камчатку совершила инспекционную поездку группа Тамуры, которая поставила вопрос о разработке ресурсов и колонизации полуострова путем его заселения японцами.

Разгром японских интервентов и их белогвардейских приверженцев осенью 1922 г. нанес сокрушительный удар планам Японии на ревизию японо-русской границы на Дальнем Востоке. 7 ноября 1922 г. Красной Армией был освобожден Владивосток, 13 ноября Народное собрание ДВР объявило о присоединении республики к РСФСР, а двумя днями позже ВЦИК РСФСР провозгласил ДВР, включая зоны, оккупированные японской стороной, составной частью РСФСР[11]. Под этими зонами, как видно, например, из заявления делегации РСФСР и ДВР на Чаньчуньской конференции от 25 сентября 1921 г.[12], подразумевался еще не освобожденный от японцев Северный Сахалин.

В ходе переговоров о нормализации отношений японская сторона поставила вопрос о компенсации гибели японцев и ущерба, нанесенного Японии в результате Николаевского инцидента. Предлагалось предоставление ей нефтяных и угольных концессий, либо даже продажа этого района.

Сведения о намерении Японии вынудить советскую сторону продать ей Северный Сахалин впервые просочились в китайскую печать из Токио летом 1922 г.[13] Однако позднее в том же году японская сторона неоднократно заявляла о намерении либо аннексировать, либо продолжать оккупацию этой территории России в качестве компенсации за Николаевский инцидент, против чего СССР, естественно, возражал. Мэр Токио С. Гото, бывший министр иностранных дел Японии и председатель Японо-русской ассоциации, в декабре 1922 г. пригласил высокопоставленного советского дипломата А.А. Иоффе в Японию и предложил ему провести переговоры о продаже ей Северного Сахалина за 100 млн. долларов[14]. Тем самым, как писал советский историк Л.Н. Кутаков, «захватив еще в 1905 г. Южный Сахалин, Япония пыталась теперь отторгнуть и северную часть острова, пока оккупированную японскими войсками» [15].

Любопытно, что отторжению Северного Сахалина от СССР, правда, за значительно более крупную сумму, как это стало известно из документов, рассекреченных в 90-е годы, способствовало само высшее советское руководство. Это объяснялось тем, что, с одной стороны, оно столкнулось с глубоким экономическим кризисом после окончания гражданской войны и нуждалось в деньгах, а с другой — опасалось, что Япония аннексирует этот район безвозмездно.

Так, Протокол заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 3 мая 1923 г. гласил: «Присутствовали члены политбюро тт. Зиновьев, Каменев, Сталин, Томский, Троцкий; кандидаты тт. Бухарин, Калинин, Рудзутак; члены ЦКК тт. Сольц, Ярославский, Куйбышев, председатель СНК т. Цюрупа, члены ЦК тт. Сокольников, Чубарь, Радек, Смирнов А.П.

…Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи о. Сахалин, причем сумму в миллиард рублей считать минимальной… Сумма должна быть внесена вся или в размере 9/10 наличными»[16].

Из этого документа стало ясно, почему на открывшихся 28 июня 1923 г. переговорах в Пекине о нормализации двусторонних отношений с полномочным представителем Японии Ц. Каваками советский полномочный представитель А.А. Иоффе предложил в июле того же года продать Японии Северный Сахалин за 1 млн. золотых рублей, повысив затем эту сумму по дополнительной инструкции из Москвы до 1,5 млн. золотых рублей. Но Каваками возразил на это, сказав, что 150 млн. иен были бы приемлемой суммой[17]. Это было значительно ниже платы, запрошенной советской стороной, и поэтому стороны в конечном счете договорились удовлетворить требование Японии о компенсации за Николаевский инцидент предоставлением ей концессии в этой части острова и письменным извинением советской стороны.