Александр Колпаков - Гриада

• Название: Гриада
• Автор: Александр Колпаков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1960

Александр Лаврентьевич Колпаков родился в 1922 году в селе Мачеха Кикзидзенского района Сталинградской области. В 1939 году окончил среднюю школу.

С 1940 по 1955 год служил в Советской Армии.

Во время войны четыре года воевал на фронте рядовым артиллерийской батареи. Высшее образование получил после войны. По профессии инженер-химик, Александр Лаврентьевич с 1956 года работает научным сотрудником в научно-исследовательских институтах.

С 1955 года начал выступать в периодической печати и по радио с научно-популярными статьями.

«Гриада» — первая книга автора. Это научно-фантастический роман о межзвездном полете к центру Галактики, о знакомстве с жителями других миров, обладающими высокой цивилизацией.

_{Аннотация издательства, 1960 г.}

Эта книга — яркий образец массовой советской фантастики периода оттепели. Фантастика ближнего прицела изжила себя, её стремительно меняла космическая, историческая и социальная фантастика, такое было время. И пусть «Гриада» — не лучшее, что написано советскими фантастами, тем не менее книгу можно полистать и сейчас, и уж вряд ли она уступит по стилю и качеству девяноста процентам изданий русскоязычной фантастической литературы нынешнего времени. 

---

— Лезу хотят разрушить? — в смятении спросил я. — Но почему? Какое чудовищное преступление!

— Вчера Круги приняли такое решение. Какой-то предатель сообщил Элцу, что грианоиды овладевают знаниями. Лезу решено уничтожить, как опасный очаг.

Я живо представил миллионы ничего не подозревающих грианоидов и содрогнулся от ужаса. Надо было немедленно что-то предпринимать.

— Как можно скорее узнай, где расположен Главный Электронный Мозг Энергостанций, — попросил я Виару.

— Это трудно, — в раздумье ответила она. — Но я постараюсь. Жди вызова.

Благодаря Виаре мы узнали, что Главный Электронный Мозг находится в недоступной горной стране на северо-западе Центрального Материка. Он окружен перестроенным пространством и мощными силовыми полями. Я сомневался, возможно ли туда проникнуть. Но Уо убедил нас, что «зона Самойлова» легко проникнет в Электронный мозг.

Черев несколько часов Петр Михайлович спешно рассовывал по карманам микрофильмы, блокноты, магнитофон, электроанализаторы. Уо знаком предложил ему не торопиться и выбросить из карманов все содержимое. Недоумевая, академик повиновался. Тогда метагалактианин вынес из корабля кресло, стол, целый ящик с провизией и установил все это на площадке из голубого металла, которая была смонтирована, вероятно, еще вчера.

— Вот площадка, вокруг нее образуется зона, — коротко пояснил Уо. — Садись в кресло, сейчас включаем аппараты.

Я крепко пожал руку Самойлову и посоветовал быть осторожным. Мы условились, что как только Петр Михайлович достигнет успеха и разгадает принцип программирования Электронного Мозга, я свяжусь с грианоидами и Виарой и подам им сигнал к действию.

И вот я воочию увидел сказочную власть метагалактиан над природой. Мы поднялись с Уо в корабль. У Главного пульта манипулировали два гиганта, следя за багровым глазом генератора поля.

Генератор представлял из себя огромный эллипсоид, занимавший всю верхнюю часть шара. От Централи он был отделен двухметровой массивной переборкой, сквозь которую доносился низкий вибрирующий гул.

На экране обзора я отчетливо, словно в двух шагах, видел академика, сидящего в кресле и с любопытством взирающего на шар. Внезапно багровый глаз прибора засиял ослепительно-голубым огнем, а рокочущий гул генератора перешел в еле слышное пение. И вдруг Петр Михайлович стал до странности уродливым: это пространство, замыкаясь вокруг него, искажало ход лучей света. На какой-то миг академик вырос до размеров слона, потом уменьшился, стал расплываться и пропал совсем из глаз.

«Как же мы будем теперь наблюдать за ним?» — подумал я. Словно угадав мои мысли, Уо улыбнулся и включил темный экран, вмонтированный в переборку генератора. Некоторое время экран тускло разгорался; наконец тонкими синеватыми линиями на нем обрисовался Петр Михайлович и предметы, его окружавшие. Изображение было до того странным, что я невольно сравнил Самойлова с выходцем с того света. На столе перед ним я заметил небольшой круглый экран, на котором такими же прозрачными линиями были изображены часть пульта и мы с Уо.

Уо подал знак, один из гигантов включил другой аппарат. Площадка, на которой находился академик, плавно поднялась вверх и, набирая скорость, помчалась в северо-западном направлении. Самойлов помахал нам рукой.

Итак, мы первыми начали наступление.

Я не отходил от экрана. Уменьшенное синеватое изображение академика, площадки и окружавшей его зоны пространства вплотную приблизилось к цели. Одновременно работал обычный экран обзора, на нем Самойлов не был виден, зато во всем великолепии красок развертывался пейзаж горной страны, скрывавшей Главный Электронный Мозг — сердце всей Гриады, несшее свет и воздух подводным городам, энергию машинам, работавшим в недрах Птуин, утонченные блага Познавателям. Кругом громоздились высочайшие горные хребты, поросшие густым лесом. Они сменялись многокилометровыми провалами, окутанными туманом.

И вдруг за острым пиком горы, взлетевшим на десятикилометровую высоту, открылась глубочайшая впадина, окруженная стенами гор. На дне ее сверкал огнями гигантский прозрачный купол. Это был Электронный Мозг! Над впадиной струилось загадочное марево.

— Это пространственное облако, — вглядевшись, уверенно сказал Уо. — Пройти через него не может ни один аппарат, ни одно существо. Там высшее напряжение энергии, возможное на Гриаде. Миллиард киловатт на кубический метр пространства!

— А как же академик? — я с беспокойством вглядываюсь в колышущуюся пелену над куполом.

Уо сказал, что Самойлову бояться нечего. Теперь все наше внимание сосредоточилось на «экране видимости». «Зона Самойлова» неподвижно висела над волнами перестроенного пространства. На «экране видимости» это пространство представляло собой волнующееся море зеленовато-фиолетового цвета.

Время от времени по нему прокатывался красно-багровый вал, — вероятно, вспышка максимума энергии.

— Создаю тоннель входа, — сказал Уо, переключая на пульте рубильники.

«Зона Самойлова» вдруг окуталась ослепительно-голубым облаком, которое тотчас же приняло форму конуса, погруженного наполовину в зелено-фиолетовое море. Еще через мгновение «зона» медленно вдвинулась в горло гиперболоида и… скрылась из виду. На экране началась бешеная пляска призрачных вихрей. Потом все успокоилось. На обычном экране по-прежнему струилось легкое марево.

— Готово, — облегченно сказал Уо. — Барьер пройден.

Он снова сделал переключения. На «экране видимости» показался силуэт Петра Михайловича, теперь уже не синий, а коричнево-зеленый. Уо подал мне плоские наушники, в которых я услышал слабый голос Самойлова:

— Я на куполе Мозга. Вводите площадку дальше.

На «экране видимости» тонкими линиями вырисовывались купол Централи и «зона Самойлова», вплотную примкнувшая к нему. Уо снова сделал серию переключений, и «зона», как нож в масло, вошла в вещество купола. На обычном экране во всю стену появился внутренний зал с рядами гигантских электронных машин, полукругом обступивших огромный пульт, похожий на лежащую раковину летней эстрады. Вокруг пульта сновали служители. Вдруг они беспокойно забегали по Централи, жестикулируя и возбужденно переговариваясь. На пульте, на входных блоках здания, под крышей замигали сотни разноцветных индикаторов. В тот момент, когда «зона Самойлова» преодолевала пространственный барьер и проникала внутрь Централи, все сигнальные приборы, вероятно, отметили неожиданные изменения энергетического равновесия.

Но служители вскоре успокоились, так как не нашли никаких нарушений в работе Мозга и барьера.

А в это время «зона» плавно опустилась почти на самый пульт и неподвижно повисла в пространстве всего в метре над клавишами управления. Это было похоже на сказку: словно у себя дома, академик встал с кресла, потянулся, разминая затекшие члены, прошелся по своей невидимой «клетке», снова сел за стол, приготовив магнитофон для записи наблюдений. Некоторое время он напряженно прислушивался к разговорам ничего не подозревавших служителей. Потом настроил аппарат связи.

— Они говорят, — передавал Самойлов, — что День Спадания Активности наступит через сорок шесть циклов (то есть через восемьдесят пять наших часов). В этот день на Централь приедет Югд закладывать очередное звено программы. Когда активность достигнет максимума, силовой луч, направленный на Лезу, разрушит ее до основания. «Грианоиды Лезы ни о чем не знают. Их постигнет заслуженное наказание! Слава мудрым Познавателям!!!» — так говорят служители.

— Что вы намерены делать в ожидании Дня Спадания Активности? — спросил я академика.

— Необходимо тщательно изучить законы функционирования Электронного Мозга и чередования циклов управления. Короче говоря, надо уловить ритмику процессов. Тогда можно будет разгадать программу по входному звену, которое заложит Югд.

Почти четверо суток Самойлов, не разгибаясь, работал за столом, лишь иногда ненадолго засыпая. Он внимательно следил за работой Электронного Мозга.

Наступил День Спадания Активности. Приближался решительный момент. Удастся ли Петру Михайловичу овладеть программированием грианской энергии? Если удастся, то судьба Познавателей будет решена. Нелепый в эпоху высокой цивилизации «Распорядок Жизни» рухнет вместе со своими выродившимися творцами.

В этот день с восходом грианского солнца на куполе загорелись тысячи фиолетовых и зеленых огней, возвестивших о прибытии Югда. Когда Познаватель вошел в Централь, служители подобострастно бросились к его ногам: они знали, что Югд должен назвать счастливцев, за верную службу Познавателям назначенных в полугодичный кейф на Острова Отдыха.