В. Васильев - История философии: Учебник для вузов

• Название: История философии: Учебник для вузов
• Автор: В. Васильев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-8291-0531-4

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

---

Неоплатонизм

Неоплатонизм является последним великим достижением греческой мысли. С III по VII вв. н. э. неоплатоники подвели своеобразный итог развития античной мысли, ассимилировали учения почти всех школ, создали огромный корпус философской и комментаторской литературы. Неоплатонизм продолжает начатое в среднем платонизме движение к объединению платонической, перипатетической и стоической мысли, выстроенной в соответствии с единым принципом. Таким принципом стало учение о последовательном происхождении из высшего начала всего остального сущего. Монизм неоплатоников подразумевает как происхождение всего из единого начала, зависимость от этого начала, так и последовательность ступеней, на которые в своем происхождении разделяется сущее. Главными такими ступенями в неоплатонизме были единое, ум и душа (ψυχή ), порождающая остальной физический мир. Учение о едином подготавливалось уже в неопифагореизме, на неоплатоников также оказало большое влияние особого рода истолкование второй части платоновского «Парменида», трактующего о едином, которому чуждо бытие и познание. Не принимая материализм стоиков, неоплатоники переняли у них учение динамического пантеизма, по которому весь мир связан единой, живой и божественной симпатией. Монизм и теория ступеней дали неоплатоникам возможность объяснять любую вещь, помещая ее на одну из ступеней происхождения сущего. Отсюда систематический характер неоплатонизма, отличающий его от предшествующих греческих школ и ставший предвосхищением грандиозных систем немецкого идеализма XIX в. Все сущее систематизируется, а в позднейшем неоплатонизме и педантично классифицируется. Неоплатонизм, выстраивающий свой философский и религиозный синтез, становится с конца IV в. тем оружием, с помощью которого последние представители античной культуры пытались приостановить губительную атаку христианства. В этом они не преуспели, однако По иронии судьбы большое число положение неоплатонической философии, стиль рассмотрения философских и теологических проблем становятся с того времени неотъемлемым достоянием христианской догматики и оказывают огромное влияние на развитие философии и богословия на средневековом Западе, мусульманском Востоке и в Византийской империи. Поскольку в неоплатонизме провозглашалась непостижимость и сверхразумность первого начала, неоплатонизм был проникнут мистицизмом особого рода, стремлением к непосредственному познанию божества без помощи рассудка и разума.Отличием от многих других форм мистицизма заключалось в том, что для неоплатоников достижение мистического соединения с единым было немыслимо без предварительной моральной и интеллектуальной подготовки, доступной для немногих. В отличие от многих других школ конца Античности неоплатоническая философия была философией аристократической, ее адепты вербовались из самых обеспеченных и образованных классов тогдашнего общества. Действительно, посвятить себя философским тонкостям, отдаться бескорыстному созерцанию божественного и интеллектуальному совершенствованию могли только те, для кого не было особой нужды в хлебе насущном. Неоплатоники видели себя подлинными сынами Греции и последними хранителями великого культурного богатства Античности, отсюда их ненависть к христианству, которое было для них варварскими и глупыми сказками для необразованной черни. Неоплатонизму, несмотря на его откровенно антихристианский пафос, была суждена очень долгая жизнь. Неоплатонические тексты читались на протяжении всей истории Византии, в некоторых арабских переложениях они определили очень многое в философии средневекового Запада, они пользовались огромной популярностью в эпоху Ренессанса, порой заслоняя своим учением подлинную мысль Платона и Аристотеля, продолжали определять многие черты науки и философии Нового времени. Конец этому огромному влиянию неоплатонизма приходит отчасти с разрушением последнего великого идеалистического синтеза Нового времени, философии Гегеля. Впрочем, и после этого тень неоплатонизма порой накрывает ту или иную идеалистическую философию. Так, отец неоплатонизма Плотин серьезно повлиял на философию жизни Анри Бергсона.

Плотин

Жизнь Плотина пришлась на бурный III в. н. э. (204 — 270 гг.), когда политическая система принципата трещала по всем швам, императоры сменялись, порой не успев просидеть на престоле и месяца. Опустошительные набеги варваров, бунты и голод, пышный расцвет восточных суеверий, возглавляемых христианством, — все это сопровождало жизнь одного из последних великих деятелей античной культуры. Плотин был родом из Египта, получил хорошее образование, и в возрасте 28 лет обратился к философии. Тогдашняя философия, наполненная эклектическим соединением несоединимого и уклоном в риторику, не могла его удовлетворить. Он обошел множество философов-учителей в Александрии, пока не встретил философа, о котором мы почти ничего достоверного не знаем. Это был некий Аммоний, который единственный пришелся по душе Плотину. Это был пифагорействующий платоник, в котором сочетались пифагорейский дух целомудренного аскетизма и не догматический, но исследовательский подход к изучению философии. Пробыв с Аммонием одиннадцать лет, Плотин отправился на Восток с римской армией, желая, как пишет его ученик Порфирий, поближе познакомиться с учением индусов и персов. Ему это не удается, и он приезжает в Рим, где постепенно вокруг него собирается кружок учеников, верных личности учителя и его учениям. Плотин долго ничего не пишет, ограничиваясь устным преподаванием, однако по просьбе учеников в пятьдесят лет начинает писать. Сочинения Плотина — одни из самых сложных в греческой философской литературе. Чрезвычайная насыщенность мысли, абстрактный ее характер, необычайная лапидарность стиля делают Плотиновские тексты трудными для понимания. До конца своей жизни Плотин написал достаточно много сочинений, предназначенных не для всех, но для своих ближайших учеников. Один из них, финикиец Порфирий, через тридцать лет после смерти учителя издаст их, разделив на девятки («эннеады») и снабдив их в качестве введения биографией своего учителя, являющейся для нас почти единственным источником знаний о жизни Плотина.

Из биографии Порфирия нам становятся известны черты духовного облика Плотина. Нам предстает обремененный многими болезнями человек, ведущий аскетическую жизнь, единственной целью которой является философское познание. Он мало ест, мало спит, мало читает из-за своего слабого зрения. Его жизнь проходит в философских беседах со своими друзьями, вместе с которыми он предается исследованию сложнейших философских вопросов. Главным учителем является для него Платон, в философии которого Плотин видит воплощение высшей разумности и доказательности. Он пишет на не совсем правильном греческом языке, презирая условности тогдашней риторики и стилистики. Главным в писательстве было для него выражение философского смысла, а не красоты стиля. Вершиной интеллектуальной деятельности был для Плотина мистический экстаз, соединение с единым началом всего сущего. Этот опыт соединения Плотин пережил четыре раза в жизни. За свою чистую жизнь и практическую сметку, которой он тоже обладал, Плотин пользовался уважением среди тогдашней римской аристократии, многие представители которой были его учениками. Он был дружен с императором Галиеном и его женой Салониной.

В своей философии Плотин, как было свойственно его архаизирующей эпохе, хотел выступать только истолкователем Платона, отсюда главное деление, проводимое в плотиновской философии, между чувственным и умопостигаемым миром. Но в отличие от Платона Плотин учит о последовательности ступеней, идущих от самого первого начала (единого) к последнему уровню бытия, лишенной всякого качества материи. Первыми тремя божественными ступенями являются единое или благо, ум или мир умопостигаемого и душа. За ними следует физический мир, состоящий из мировой души и мирового тела, в этом мире обитает человек, состоящий из единичной души и тела, а также другие живые существа. Заканчивается все, как было уже сказано, материей.

Каждый более низкий уровень бытия есть проявление и деятельность более высокого. Каждый уровень бытия зависит от более высокого и является его отображением или осуществлением. Каждый уровень бытия рождает или творит, однако это творение и создание нельзя понимать механически. Процесс создания является, по Плотину, созерцанием (θεωρία), подобно тому, как геометр создает линии и фигуры в процессе созерцания и размышления. Более низкий уровень бытия является отражением, отображением или подобием более высокого, при этом уступая ему в своем бытии и ценности. Процесс создания и творения Плотин иллюстрирует образом истечения (по лат. emanatio), однако в этом истечении источник его не уменьшается. Так, единое творит все, не претерпевая ни малейшего изменения и ослабления. Другим образом является образ солнца, испускающего лучи света. Этим образом Плотин обычно иллюстрирует непроизвольность творения, когда источник творения создает все не по сознательной воле, но по преизбытку творческой потенции, которая не может не творить. Еще одним образом является образ отражения, используемый Плотином, чтобы подчеркнуть то обстоятельство,что отражаемый объект никак не затрагивается в самом себе фактом своего отражения в другом. Нужно отметить, что процесс создания подчинен необходимости на всех уровнях. Все бытие пронизывает, по Плотину, отношение причастности. Каждый уровень причастен более высокому уровню и зависит от него как от причины. Процесс причинения и создания происходит не во времени, он вечен. Когда в плотиновской философии речь идет о творении и создании, при этом не подразумевается никакого временного процесса, но указывается на зависимость той или иной вещи от вышестоящих причин. Началом всего, по Плотину, как уже было сказано, является единое или благо. Оно создает все остальное, не нуждаясь ни в этом создании, ни вообще в чем бы то ни было. Оно является началом всего, но не является ничем из этого всего. Оно не есть сущее, но полностью трансцендентно, находясь, по слову Платона, «за пределами сущности». Поэтому все наши определения и описания единого, являются условными, и нам не дано в мышлении, понятиях и определениях постичь его подлинную природу, как оно есть для себя. Тем не менее мы можем многое о нем сказать путем отрицания, когда мы отрицаем различные определения, принадлежащие более низким ступеням. Итак, единое не есть сущее, не есть ум и душа. Оно лишено всякой сложности и составленности, в нем нет никакой структуры, никаких частей, поэтому оно предельно просто. Оно лишено всякой формы, количественной и качественной определенности, покоя и движения, не находится ни в каком месте, ни в каком времени, но оно до времени, до движения, до покоя. Поскольку оно за пределами всякого бытия, к нему неприложимы и законы логики, например, закон исключенного третьего (оно, как уже говорилось, ни движется, ни покоится). Даже единым мы можем назвать его в совсем другом смысле, чем когда мы говорим о едином или одном в чувственном или умопостигаемом мире. Ему неприсущее и бытие, поскольку оно есть причина сущего, существующая до сущего. Также и благо не может быть приписано ему как качество или определение, оно является сверхблагом, т. е., как объясняет Плотин, оно благо для всего остального, но не для самого себя. Мы называем его благом только потому, что не можем обозначить его как-то иначе. Оно выше красоты, не нуждается ни в какой красоте, но красота нуждается в нем. Оно является причиной самого себя и «существует» благодаря только самому себе, его «бытие» совпадает с тем, чем оно должно быть. Соответственно, оно полностью свободно. Оно не является и высшим родом, поскольку любой род высказывается о чем-то другом, а единое должно высказываться только относительно самого себя. Будучи родителем и царем всего, единое все просвещает и освещает, оно делает познаваемым и постигаемым находящееся в уме. Оно является целью, к которой всегда стремятся ум и душа, а также все остальное произведенное им сущее желает вернуться к нему. Оно никак не заботится о произведенном им мире, ему чуждо всякое провидение. Оно также вне мышления, не мыслит ничего, даже себя самого, поскольку в мышлении всегда присутствует мыслящее и мыслимое, т. е. раздвоение, которого по природе не может быть у единого. Единому чужда всякая деятельность. Поскольку оно все превосходит, оно наделено бесконечной силой, превосходящей все произведенное. Поскольку оно не может познаваться научным рациональным знанием, единственным путем его познания становится сближение, непосредственное созерцание, особое эротическое состояние души.