Ярослава Кузнецова - День цветения

• Название: День цветения
• Автор: Ярослава Кузнецова
• Жанр: Фэнтези

---

— Тогда скажи мне, чья это земля?

— Какая?

— Эта. Вокруг озера Мерлут и само озеро.

— Наша. Треверров. Еще король, да будет ему земля пухом, отписал ее семье Треверров. Есть дарственная. Все по закону.

Он протянул мне кубок.

— А раньше она кому принадлежала?

— Королю, кому же еще. Здесь прежде какие-то гиротские поселения были. Даже замок от них остался. Эрвел говорил, мы сперва в нем жили, пока Треверргар строился. Я тогда еще не родилась.

— Не резонно ли предположить, что в то время гироты и владели этими землями?

Я недоуменно моргнула.

— Да ну, Герен. Итарнагон испокон веку принадлежал лираэнцам. Колония Белого Дракона. Тысячу лет, если не больше. Гироты потом уже пришли, на все готовенькое.

Он отпил вина и кивнул.

— История — дело путанное. Давай восстановим события. Некогда вся Иньера принадлежала Белому Дракону, даже великолепный Каор Энен. Потом колонии, как всегда это бывает, отделились, а потом с севера пришли варвары. Гироты, альды, инги. Драконидам, вернее, уже не драконидам а их потомкам пришлось потесниться. Итарнагонцам, соответственно, тоже. Полторы сотни лет назад Итарнагон являл собой довольно жалкое зрелище.

Я никогда не замечала за Гереном любви к словоблудию, поэтому заподозрила в его исторических экскурсах скрытый смысл. Странно, конечно, связывать убийство Майберта с варварскими нашествиями на заре цивилизации, но господину Ульганару, истинному дракониду, виднее.

— Примерно тогда же в гиротской столице Канаоне произошел так называемый "Заговор традиционалистов", потерпевший крах. Четырнадцать влиятельнейших и очень богатых гиротских семей бежали на юг, в Итарнагон. Ты знаешь, наверное, что такое традиционная гиротская семья. Глава, его родственники, ближние, сам-ближние, слуги, приверженцы со своими семьями… В общей сложности сюда переселилось около тысячи человек. С огромным капиталом. Именно на деньги этих, так сказать, беженцев, мечтавших уязвить своего короля, святой Кальсабер, тогда еще просто безземельный потомок колонистов, собрал посольство и поплыл в далекую Лираэну просить помощи. И лираэнский император дал ему шесть тысяч тяжелых латников под предводительством святого Ломингола, тогда еще просто одного из своих военачальников. Каорену заплатили, и он пропустил Кальсаберову армию через Ронгтанский порт Уланг.

— Это всем известно, — сказала я, — давай опустим героические битвы, разгром Талорилы, определение новых границ и постройку порта Тевилы. А так же ссору Кальсабера и Ломингола, после чего Ломингол удалился в пустынь.

— Вот как? — Герен заинтересовался, — Ломингол удалился в пустынь после ссоры с соратником? А не по велению души, как учит житие? И что ты про это знаешь?

— Да так, некоторые разночтения. Дамбу в Тевиле строило раз в пять больше гиротских пленных, чем указывается в известных хрониках. И отпустить их обещал не Кальсабер, а Ломингол. И никакие не молнии небесные их поразили, а дамбу банально прорвало. Представляешь, сколько людей погибло? Ну, Ломингол не выдержал, поцапался с Кальсабером и ушел в монастырь.

Герен вытаращил глаза.

— Где ты нашла такие материалы?

— В Бессмараге. У марантин.

— Знаешь что, — покачал он головой, — держи-ка ты язык за зубами.

Я пожала плечами. Не такая дура, чтобы рассказывать подобные вещи какому-нибудь отцу Арамелу. Даже Рейгреду, если на то пошло.

— Ладно, — вздохнул Герен, — мы отвлеклись. Итак, после всех описанных приключений в новообразованной стране сложилась непростая ситуация. На трон сел драконидский король. Кальсабер…

— …метил на это место, но его оттеснили. Тогда он заделался святым и организовал орден Сторожевых Псов.

— Вполне вероятно, но ты все-таки воздержись от подобных высказываний. Итак, теперь заправляли в Итарнагоне гироты — денежные мешки, и дракониды — военная аристократия. Местные, бывшие колонисты, оказались на вторых ролях. Гироты, люди жесткие и серьезные, заняли места поближе к королю. Они же воспитывали наследников — драконидской крови, но всецело преданных гиротской партии. Так продолжалось достаточно долго.

Я поерзала, но промолчала. Ладно, пусть его. Освежим в памяти. Но надо же как он рассказывает! Своих предков безлико обзывает драконидами, моих — колонистами… Словно замшелый архивариус, давно забывший, к какому народу сам принадлежит.

— Покойный король, да будет земля ему пухом, поломал этот порядок. Он был вторым принцем и на корону не надеялся. Но старший брат его погиб (или был убит, подумала я), и новый король ввел новые порядки. Мельхиор и Алавир Треверры активно принимали участие в тогдашних событиях (хм, подумала я). Король щедро отблагодарил обоих. Твоему деду Алавиру были дарованы земли озера Мерлут.

— Ну? — снова пожала я плечами, — и что?

— Брошенный замок, в котором несколько лет жили Треверры до твоего рождения, некогда принадлежал потомку бежавшего из Талорилы заговорщика. Гиротскому аристократу. Твой дед получил от короля дарственную на уже занятые земли.

В голове у меня что-то неуклюже заворочалось. Герен поднялся и отошел к камину.

— Я не знаю точно, что тогда произошло, — он оперся локтями о каминную доску, — но ходят слухи, это была… было много жертв. Все жители замка погибли. А отрезанные волосы, Альсарена, это древний гиротский обычай. Волосы обрезает мститель, наследник крови.

Вот тебе и черные дикари из дебрей Тамирг Инамра! Мститель-гирот! Да их в Треверргаре как собак нерезанных, этих гиротов. Почти все слуги гироты. Или полукровки. И вокруг — гиротские села и хутора. Поди отыщи того, кто… Ну, дед Мельхиор! Ну, родственнички! Как же так можно было… как рука-то поднялась? Ох, значит он не остановится? Пока его не поймают? Значит, и отца, и братьев, и сестру, и… меня?

— Герен…

Он оторвался от каминной доски. Подошел ко мне и присел на корточки. Вынул из ослабевших рук обкусанное яблоко.

— Альсарена… я тебя напугал? Прости. Я решил, тебе лучше услышать это от меня.

— Я ничего не знала… ничего не знала…

— Держись. Нам теперь известна причина убийств, а это уже полдела. Этот человек больше никого не убьет. Господин Палахар опытный следователь.

Герен накрыл ладонями мои сплетенные пальцы. Лицо у него было широкое, резкое, с тяжелым лбом, с грубой кожей. Правда, глаза, не слишком большие, но приятного медового цвета, смотрели участливо. Он старался меня поддержать, однако благодарности я не ощущала. Меня почему-то обидела эта его предварительная лекция. Тоже мне, нашел пример для изучений самобытных гиротских традиций! Ему хорошо, он не Треверр, он Ульганар.

— Я пойду, — буркнула я, освобождая руки, — спасибо за объяснения.

— Погоди. Ты уверена, что в Ладараве оставаться безопасно? Может, лучше переселишься сюда?

— К тебе в спальню? — съязвила я.

— Я был бы очень рад, но эту комнату я делю с твоим братом. Однако, дальше по коридору есть свободные помещения.

— Благодарю. Но, если хочешь знать, Ладарава неприступна, если заперта. Кроме того, у меня два каоренских пса-телохранителя.

— Хорошо, — он кивнул и поднялся, — псы у тебя в самом деле стоящие. Но я все-таки провожу тебя до двери.

Рейгред Треверр

Улендира я прокачал. Он сам не заметил, как выложил все, что знал, все свои мысли и предположения. Впрочем, какие мысли у Улендира? Так, мыслишки. Он Мельхиоров информатор, не более того.

А вот от Амандена, признаюсь, я такого не ожидал. Слишком уж это смахивает на панику. Мне, конечно, хорошо рассуждать. Для меня это — голая теория. Аманден же — участник. Непосредственный исполнитель.

Теперь мне кое-что стало ясно. Откуда у Амандена, при его хорошей голове, при прекрасной выучке, такие странные, прямо скажем, реакции. О, не всегда, очень редко, наверное, со стороны это и не заметно вовсе. Знаете, как бывает, видишь перед собой стеклянный бокал, целый, без сколов, нальешь вина — ни капли не пропустит… А тронешь другим бокалом — не звон, а дребезжание. Трещина в нем. Скрытая, тайная. Можно на нее и внимания не обращать, служит ведь бокал, и хорошо служит. А что расколется он именно по этой трещине — что с того? Другой в той же ситуации просто расколется. Какая разница? Один черт — раскололся.

Трещина, трещина. Слышу — дребезжит. Тревожный, настойчивый звон. Сигнал опасности. Не пойму, откуда. Но что-то не так. Что-то вышло из-под контроля. Есть вещи, которые ты не можешь просчитать из-за недостатка информации. Здесь другое. Я упустил что-то важное. Господи, где дребезжит?

Тот, Кто Вернется. Я сразу подумал на него. Сразу, как только Улендир произнес: "наследник крови". Мгновение сумасшедшего возбуждения. Не знаю, какими силами удалось удержать язык. Теперь я уже в состоянии размышлять. Нет, скорее всего, не он. Главный аргумент — я и Альсарена до сих пор живы. Потом — Мотылек. В Сабрале я наслушался рассказов о Каоренских чудесах. У нас в монастыре имеется пара-тройка человек, прошедших стажировку в Таолоре или в Нарлате. В том числе мой обожаемый опекун. Так вот, по их словам, тамошних эмпатов Каоренская Сеть активно использует в качестве распознавателей лжи. Альсаренин вампиришка явно из той же категории. Он бы обнаружил обман. Хотя бы в тот момент, когда сестра заявила, что убит второй дядюшка, а колдун выказал крайнее удивление. Я был свидетелем — эмпат и глазом не моргнул.