Ярослава Кузнецова - День цветения

• Название: День цветения
• Автор: Ярослава Кузнецова
• Жанр: Фэнтези

---

— Погоди, — вспомнил я, — пока не забыл. Только ты не обижайся. Это не мои выдумки, это Маленький Человек интересуется. Я обещал ему узнать, не ты ли убийца?

— Я.

— Ну вот, я ему так и говорил… Что? — я остолбенел, — Что?!

— То, что слышал, Иргиаро, — мягко сказал колдун, — Наследник крови — я.

Я глядел ему в лицо, забыв дышать. Часть сознания полностью оцепенела, а часть с панической поспешностью тасовала принятую информацию. Искала хоть какую-то зацепку, хоть малюсенький крючочек, позволявший извлечь из этого сумасшествия каплю смысла. Шутка? Урок истинной злости? Может, я действительно спятил?

Но опоры я не нащупал, ветер вывернулся из-под крыл и меня приняла земля — чудовищно, невозможно твердая. Я расшибся вдребезги.

— Как же так… Почему же ты… раньше молчал?

— Ты не спрашивал.

Я не спрашивал. Альса не спрашивала. Никто не спрашивал. Кроме Маленького Человека. Один он спросил. Он уже тогда знал. Он знал, а я…

— Как же так?.. Ты спас ее… помог мне… Зачем? Ты убил ее отца — и спас ее саму!

Колдун, выпрямившись, спокойно смотрел на меня. Между нами на полу чернело пятно. Только что здесь горел жертвенный огонь.

— Это совершенно разные вещи, Иргиаро, — он даже немного улыбнулся, пытаясь смягчить последствия моего падения, — Я принес Клятву. Род Треверров за род Эдаваргонов. Женщины не принадлежат роду, — он помолчал, поглядел на черное пятно, — Ну ладно, Иргиаро. Мне пора.

— Куда? — взвыл я, — Убивать?

— Пока нет. В Треверргаре переполох, я должен там присутствовать.

Он кивнул, прощаясь и направился к двери.

— Стой! — я задохнулся, — Тебя же надо остановить!

— Да? Попробуй.

Колдун задержался, поглядел через плечо. Меня сбивал с толку его эмоциональный фон. Спокойствие, симпатия, легкий интерес, немного нетерпения. И такие кошмарные слова!

— Не ходи! — я умоляюще протянул руки, — Пожалуйста, не надо ходить!

Пауза.

Теплый всплеск. Меня сильно и мягко толкнуло в грудь. Сжало горло. Сочуствие. Сострадание. Этого быть не может.

— Я должен, Иргиаро, — проговорил он тихо, — Кровь зовет. Пока Треверры живы, Эдаваргоны не могут успокоиться.

Я сделал шаг — через силу. И еще один. Он смотрел, как я приближаюсь. Он был открыт, распахнут настежь. И там, внутри, по горло было насыпано невесомого, прокаленного пепла, а выше — до самого неба — стояло чистое, насквозь прорастающее пламя. И не было там ничего, что я мог бы ненавидеть.

— Ты не пойдешь. Я остановлю тебя.

Я бросился вперед — с обрыва, не раскрывая крыл. Словно защищаясь, он вскинул ладонь. Мы встретились на предельной высоте — я и его вытянутая рука. Время кончилось. Вечность он держал меня на кончиках пальцев, а потом осторожно стряхнул, как мертвую стрекозу.

И я бесшумно лег на пол.

— Ты не остановишь меня, Иргиаро.

Сожаление? Нет, просто грусть. Просто грустная истина. Я его не остановлю, не стоило и пытаться. Но я пытаюсь. Снова пытаюсь, хоть это бесполезно. Выгнулся, сцепив зубы. Как в смоле. Муха в смоле. Мотылек, попавший в мед. Башка только мотается. Глупая, никому не нужная башка.

Убийца нагнулся и поднял меня на руки. Щекой меня прижало к кожаному его рукаву. Я ткнулся носом и губами в складки — и впился, вцепился, рванул, вырвал клок… всего лишь проколол две крохотные дырочки. Но зубы ощутили привычное сопротивление плоти. Трупоедской плоти.

— Кусаешься? Неплохо.

Голова моя запрокинулась. Колдун-убийца укладывал меня на ворох веток, в Альсино гнездо.

— Ты… никуда не пойдешь. Ты… останешься здесь.

— Да? — он вдруг зевнул, со слабым интересом посмотрел на меня. Потер место укуса, — Вот как? Не уверен, что это сработает, Иргиаро. Полчетверти здесь полежишь. Дровишек в костер подкину, не замерзнешь.

— Тебя поймают. Поймают. Я предупрежу.

Он снова лениво, с удовольствием зевнул. Так, небольшое расслабление. Я слышал. Сон не справлялся с колдовской его кровью. Растворился в токе ее бесследно. Растаял, как снежинка на языке.

— Не поймают, Иргиаро. Я четверть века готовился. Будут трупы. Много посторонних трупов. И все они будут — на тебе. Мне нужна только кровь Треверров.

Он подсунул мне под голову кусок дерева, чтоб я не стучал затылком об пол. Повозился с костром — желтый полог света раздвинулся, повеяло жаром. Нагнулся надо мной, постоял. Вздохнул.

— Зря ты спросил, Иргиаро. Если б я мог, соврал бы тебе.

Если б я мог, остановил бы тебя, Тот, Кто Вернется.

Он ушел, а я остался валяться на ветках среди черных паленых пятен. Я глядел сквозь колеблющийся оранжевый сумрак туда, где под потолком собрала свои крылья вечная ночь. Я смотрел ей в глаза так долго, что она перестала бояться меня, спустилась вниз и легла мне на грудь.

Герен Ульганар

Мы дали ей выпить то, что осталось в кувшине. Недопитое постом снотворное. И теперь она спит. Эрвел тоже спит. Потом я его разбужу, и до утра он будет дежурить рядом с Альсареной. Господи, я не понимаю, не понимаю! Что произошло, как такое могло случиться…

Альсарена напоила пост на лестнице вином с сонным зельем, а сама — открыла подземный ход(!), прошла по нему, и…

Мы нашли ее на дороге. Она сказала, что пошла встречать отца. Что он ее позвал, и она пошла встречать, но он все не едет и не едет… Все понятно, но откуда этот запах? Странный запах, совершенно не похожий на духи или благовония. Сильный лекарственный запах… Может быть — наркотик?

Мне больно сознавать это, но, похоже, Альсарена моя повредилась умом. Стража на воротах и разбуженный пост на лестнице в один голос утверждают, что она в помрачении пыталась выйти, а потом разговаривала нормально, вроде бы приходила в себя, не сразу понимала, где находится и извинялась за грубые слова…

Альсарена, бедная моя девочка, ты не вынесла горя. И Бог знает, опомнишься ли ты, или безумие овладело твоей душой навсегда. И что я могу сделать для тебя? Что может сделать этот мальчик, Летери, твой паж, верное существо, оставшийся сторожить тебя вместе со мной? Мы оба любим тебя всем сердцем, и оба можем только сидеть около, не в силах ничем помочь.

— Что же теперь будет? — вырвалось у меня, и мальчик очень по-взрослому вздохнул:

— Да уж… Вляпались.

Вляпались. Точнее не скажешь. Он имеет в виду не только случившееся с Альсареной. Вообще всю эту ситуацию. Ничего не сделаешь. Только наблюдать со стороны. Ничем не поможешь.

— Ты ничего странного раньше не замечал за госпожой Альсареной? — спросил я.

Летери помялся, потом проговорил как-то неуверенно:

— Ну, я замечал… Ну, не то, чтобы оно в глаза бросалось очень… В смысле, показалось мне, она и приехала уже… другая немножко… По лесам все время ходит, с собаками… иногда с батькой…

— С Имори?

— Ну да, то есть. С батькой с моим… Знаешь, господин, я ведь следить пытался, несколько раз… только терял все время.

— Терял? Она что же, пряталась от тебя?

— Да вроде как не пряталась. Как-то так получалось… И собаки… находили меня, отвлекали, а потом — убегут, и я уж никого найти не могу, ни собак, ни госпожу мою Альсарену, ни батьку моего… А батьку спрашивал, он говорит — молчи. Охрана, мол, барышне надобна… Он у меня тоже странный стал, батька мой.

Господи, Имори-то тут при чем?

— А с ним что такое? Что значит — "странный", Летери?

— Ну… понимаешь, господин… — мальчик снова замялся, — Сдается мне, скрывает он что-то. Но это не насчет убийствов, это раньше началось, еще когда вернулись они, госпожа моя Альсарена да батька, из этого… из Бессмарага. Может, — поднял жалобно белесые бровки, — Может, марантины и впрямь — колдуньи? Заколдовали они батьку моего да госпожу мою… А?

Господи, уже наслушался кальсаберитов.

— Нет, малыш, — сказал я мягко, — Марантины никоим образом не связаны с колдовством. Орден святой Маранты — почтенный и уважаемый, с древними традициями. Веруют марантины в Господа Единого, в святых Его, всеми силами искру Господню — Жизнь, — поддерживают. Ну что ты, малыш. Они ведь целительницы, как может целительница быть колдуньей?

Но что-то там, видимо, все же произошло. Или в самом Бессмараге, или по дороге из него. Что-то случилось, из-за чего и Имори, и Альсарена приехали "странные"…

Летери прищурился хитро, покачал головой:

— И-и, не скажи, добрый господин. Где одно, там и другое. Вот взять, к примеру, бабку мою. Она, правда, сказывала, бабка моя, то есть, что из госпожи моей Альсарены колдунья не вышла, как она не старалась, госпожа моя Альсарена в смысле. Что, в общем, травки собирает, а применить их с толком-то — не может. Бабка моя точно знает, бабка моя — знахарка. Этот, автотирет.

— Настоящая знахарка? — для поддержания разговора удивился я.

— Ну так! — Летери засиял сдержанной гордостью.