Джоэл Лейн - От голубого к черному

• Название: От голубого к черному
• Автор: Джоэл Лейн
• Издательство: АСТ, Компания Адаптек
• Жанр: Контркультура
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-047040-2, 978-5-93827-107-4

Рок-н-ролльный роман «От голубого к черному» повествует о жизни и взаимоотношениях музыкантов культовой английской рок-группы «Triangle» начала девяностых, это своего рода психологическое погружение в атмосферу целого пласта молодежной альтернативной культуры.

---

Было уже почти десять вечера. Дождь процарапывал круги света вокруг фонарей. Опавшие листья казались черными. Ходить здесь в наушниках означало напрашиваться на неприятности. Но сейчас вокруг не было ни души. Я поставил демо-запись «Треугольника» в свой плеер. Это походило на эхо, окутавшее меня: глухие, настойчивые ударные; пара конфликтующих гитар, одна резкая, другая текучая. Я пытался следить за линией баса, понять его роль в структуре каждого трека. Но голос Карла отвлекал меня. Его вокал казался слишком странным для этой музыки. Я попытался пересмотреть саунд группы, сделать его более резким и мощным, не таким текстурным. Но что он об этом подумает?

Его голос, звучащий в моей голове, вызвал иные мысли: его мощная экспрессия, то, как его пальцы обхватывают гитару или стакан. Смесь страха и возбуждения увидел я в его глазах, а затем и почувствовал, когда он коснулся меня. Точно с прикосновением мне от него что-то передалось.

Прямо перед светофором на краю Кэннон-хилл я заметил размытую дождем фигуру, медленно направляющуюся ко мне. Он пьян или ветер настолько силен, что его швыряет из стороны в сторону? Когда он подошел ближе, лицо его не стало яснее. Я подумал, что он врежется прямо в меня, но никак не мог сфокусировать на нем взгляд. Затем его темные глаза встретились с моими. Я почему-то подумал, что это Карл, хотя фигура была другой. Я замер, нащупывая кнопку «Выкл» на плеере. Затем он каким-то образом обогнул меня, так и не подойдя ближе. Случалось вам видеть, как порыв ветра подхватывает поток дождя, так что он превращается в зримую фигуру и даже отбрасывает тень? Это было что-то в этом роде. Но у дождя нет лица. Я пошел дальше, «Ответ» погружался в хаос, голос таял в фидбеке и атональном ритме.

Запись закончилась с шипением, клик. Деревья разламывали свет фонарей на полосы. Я подумал о группе на сцене: тишина между песнями. Здесь, вдалеке от зданий, было холодно. Я посмотрел вперед, развернулся и пошел назад. Дорога была пустой в обоих направлениях.

Мы договорились встретиться возле Бриндли-плейс, новом ответвлении канала на Брод-стрит. Ранним вечером, не подсвеченный электрическим светом, он казался смутным фрагментом пейзажа. Одна сторона канала изогнулась в дугу ресторанов, кафе и винных баров, все как один тематические: «Чикаго Экспресс», «Виа Вита» «Шогун Теппан Яки», «Кафе Руж». Мосты через канал тоже были разнообразны: дешевые металлические стилизации под итальянский, французский и китайский стили, которые мне доводилось видеть в иллюстрированных альбомах. Со стен свисали старомодные лампы. Поверхность канала была темной, волнистой и чистой. Порывы ветра рассеивали свет фонарей. Подняв глаза, можно было увидеть «Хайятт-отель» с кривым синевато-серым отражением Броуд-стрит на нем, точно здание было каналом.

Я пересек мост, пустынную парковку перед рестораном и подошел к пабу с входами на двух этажах. Наверху был зал с огромными окнами с видеоиграми и музыкальными автоматами. Внизу было темно и накурено. Это был паб «Бочонок», поэтому обслуга в нем носила майки с надписью «Я — СТЮАРД ИЗ БОЧОНКА» и другими шутками, слишком смешными, чтобы читать их с полным мочевым пузырем. Короткая винтовая лестница вела в нижний бар, где по пятницам играли живые группы. Кирпичная кладка бара была увешана афишами концертов и вырезками из журналов шестидесятых: «Энималз», «Роллинг Стоунз», «Грейтфул Дэд».

Карл уже был там. Он заказал мне водки. В полумраке он походил на угольный набросок, темнота его волос и глаз резко выделялись на бледной коже.

— Как дела? — спросил он.

— Нормально. Малость устал. Проблемы на работе.

Мой менеджер ушел в отпуск; менеджер производственного отдела, задира с болезненным мужским самолюбием, воспользовался возможностью протащить нас по углям своих дурацких придумок. Ситуация казалась почти нереальной.

— А ты?

— Отлично.

Он казался раздраженным и неискренним.

— Знаешь, я видел тебя с «Голубым нигде» в прошлом году. Ты был единственным стоящим из них. Никогда прежде не видел, чтобы басист держал все под контролем, а не был просто дополнением. Так ты не зарабатываешь музыкой?

— Ну, я пытался.

Бар постепенно заполнялся, скоро должна была начать выступать первая команда. Альбом Ника Кейва эхом звучал в прокуренном воздухе, от чего зал казался больше, чем он был на самом деле.

— Спасибо за демо-запись. Впечатляет. Немного пугающе, когда инструменты сливаются. Точно это идет откуда-то извне.

Я не знал, как еще описать то, что произошло, ту фигуру в дожде.

— Да, верно, я думаю. Послушай, я хочу записать альбом. Эти песни и еще несколько новых. Я думаю, у нас появился шанс…

Он прижал ко рту костяшки пальцев.

— Записать пластинку — это кое-что значит. Мы немного повыступаем, просто, чтобы привлечь внимание. Когда Стив сказал, что уезжает, я подумал о тебе. Нам нужно более тяжелое звучание. Согласен?

— Да. Но один басист не сможет это обеспечить. Я хочу сказать, что буду рад поучаствовать, но, может быть, тебе нужен другой лидер-гитарист, который возьмет контроль над музыкой, пока ты поешь. В принципе ты хорошо играешь, но…

— Технически я дерьмо. Мартин сказал, что ты всегда был честен. Бестактный ублюдок, как он выразился. Послушай, мне нужна практика, да. Но я знаю, какой звук мне нужен. Здешние гитаристы-виртуозы, все как один, хотят быть долбаными Джимми Пейджами. А мне нужны музыканты, а не герои.

Он посмотрел на меня с такой болью, что стало ясно, что и он не желает быть героем. Не было смысла пытаться разглядеть что-то в нем. Он не был прозрачным.

Мы продолжили пить во время выступления разогревающей электронной команды. Они были полным дерьмом, но мы молчали, пока они не закончили. Люди, болтающие на концертах, ничуть не лучше тех, кто треплется в кино. Их нужно выволакивать в темный коридор и душить, молча. Карл пил чистый «Бушмилс», а я — «Владивар», поскольку ничего лучшего не было. В переполненном баре было тепло, лед таял в стакане быстрее, чем ты успевал допить.

Во время перерыва мы говорили о репетициях и записи. У меня остались смутные воспоминания о студийной работе, поспешной и суетливой из-за минимального бюджета; полученных денег мне хватило на то, чтобы заплатить за пару месяцев за квартиру, но серьезного контракта получить так и не удалось. Карл не производил на меня впечатления коммерчески успешного типа, несмотря на его талант. Тяжело — работать и не получать за это ни гроша. Я отбросил свои сомнения и позволил атмосфере концерта поглотить меня.

«Свободный жребий», похоже, играли ту же программу, что и год назад, сложно сказать. Вокалистка шептала и визжала клаустрофобическим сдавленным голосом, в то время как группа выдавала плотный, ударный шторм. «Строки мертвы, экраны пусты/ Ты лишь себя благодари». Она была бледная, с крашенными черными волосами и темно-синими глазами. Я не мог понять, сколько ей лет. Ударник, ее бойфренд, полностью соответствовал той разновидности готик-панка, что она пыталась создать, но пара гитаристов похоронила все под тупым покровом металла. В конце она замерла на месте с закрытыми глазами, позволив остальным кружить вокруг ее молчания. Никакого продолжения на бис не последовало.

Было всего лишь десять тридцать. Часть публики осталась выпивать, и через несколько минут «Свободный жребий» присоединились к нам. Пока ударник покупал напитки в баре, Дайан подошла к нам с Карлом.

— Привет, дорогой. — Она коротко поцеловала Карла в губы. Вне сцены в ее голосе слышался явный бирмингемский акцент. — Кто этот милый юноша?

— Это мой новый басист, — ответил Карл, слегка подчеркнув слово «мой». — Он играл в «Голубом Нигде». Но они… эээ…

Дайан улыбнулась мне. У нее были отличные, хотя довольно крупные зубы.

— Что, блюзовый музыкант, Карл? Твой новый альбом станет «Джазовой Одиссеей» [2]?

— А твой превратится в «Понюхать перчатку» [3]?

Нам всем это показалось ужасно забавным. От алкоголя иногда такое случается. Дайан пожелала Карлу удачи и направилась в бар, где ее ждал длинноволосый юнец с двумя пинтами устрашающе темного пива. Карл осушил двойную порцию виски одним медленным глотком, вздрогнул и сказал: «Пошли».

Снаружи здания выглядели куда древнее, чем прежде. Луна светила так ярко, что облака, казалось, проплывали позади нее. Мы шли вдоль канала под бледным светом фонарей по отреставрированной дорожке. Вода, казалось, ничего не отражала. Над нами пьяные юнцы в белых рубашках смеялись и спорили с какой-то бессильной жестокостью, точно медные трубы.

— Я когда-то встречался с Дайан, — сказал Карл. — Мы все еще близки. Она слишком хороша для этой группы. Но она хочет делать нойз. Звук конфликта, борьбы. Диссонанс. Мы все этого хотим. Ты согласен?

— Ну, может быть. Но все равно они дерьмово играют.