Михаил Михеев - В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)

• Название: В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)
• Автор: Михаил Михеев
• Жанр: Публицистика

---

& Причинность на грани парадокса

Платоновские фразы часто призваны наводить читателя на предположение о существовании неких странных, отличных от общеизвестных законов, служащего оправданием неестественной с точки зрения здравого смысла, но тем не менее выставляемой как очевидная в тексте причинной зависимости. Этим освящается еще один характернейший для Платонова прием - парадокс.

Как нам понимать следующее ниже типично платоновское "потому что"?

Богу Прохор Абрамович молился, но сердечного расположения к нему не чувствовал; страсти молодости, вроде любви к женщинам, желания хорошей пищи и прочее, - в нем не продолжались, потому что жена была некрасива, а пища однообразна и непитательна из года в год (Ч).

Нормально было бы (с восстановлением пропущенных иллокутивных компонентов и причинных связей - они в квадратных скобках) сказать:

L: Страсти молодости в нем уже утихли (р) и даже вера в бога как-то остыла -[а поэтому] он перестал [искать] хорошей пищи и внимания красивых женщин (s) [и, значит, вполне удовлетворялся тем, что его] жена была некрасива, а пища всегда совершенно однообразна и непитательна (s1).

Или в сокращенной записи: р --> (s s1)

(здесь знак обозначает отношение сопутствования.)

Но в исходном примере Платонов, обращая с помощью союза потому что направление причинной зависимости в обратную сторону, словно навязывает нам следующее, уже не вполне очевидное из общих соображений, но настоятельно напрашивающееся согласно его "логике", рассуждение, или такой общий закон:

не-L: сердечное расположение - к вере в бога, q> и поддерживаются в нас только тем, что человек видит вокруг себя какие-то привлекающие его предметы - красивых женщин, вкусную еду (s1) и т.п.>, т.е.:

(p s q) ( s1.

Это своего рода парадокс. Именно на таком принципе построен жанр нравоучительной максимы. Вот пример этого рода высказывания:

Когда женщина выбирает себе любовника, ей не так важно, нравится ли он ей, как нравится ли он другим женщинам [Шамфор 1795: 67].[112]

Очень часто, как мы видели, причинное объяснение у Платонова принимает вид парадокса. В этом присутствует одновременно некоторое подтрунивание если даже не издевательство - над тем, что человек (читатель) привык (или мог бы) счесть собственно причинным объяснением.

Так, например, церковный сторож в заброшенной деревне - богу от частых богослужений не верил (Ч).

Как связана вера в Бога и частота [посещения] богослужений? Тут Платонов обыгрывает и переворачивает обычный ход мысли, или неявное, но вполне действенное общее правило (индуктивного характера):

L: [обыкновенно чем чаще человек ходит в церковь (и чем чаще участвует в богослужениях), тем глубже, прочнее его вера].

(Очевидно, только с помощью индукции можно вывести из данной посылки данное обобщение .)[113]

Платонов парадоксально переворачивает это правило. По его логике получается, что на это правило следует взглянуть иначе, подойти к нему с другой логикой:

не-L: слишком часто, с его точки зрения, слышит обращения к богу совершенно впустую (например, находясь в церкви только по обязанности, по службе - как сторож в данном случае), но так и не наблюдает (не является свидетелем) никакого "встречного, ответного" действия, он вполне может разочароваться в своей вере> - [и причем, чем чаще - тем более глубоко может быть его разочарование].

Здесь отношение делается как бы обратно пропорциональным исходному.

& Метонимическое замещение причины и следствия

Вот пример весьма характерной для Платонова перестановки внутри причинно-следственного отношения:

Чиклин и Вощев вошли в избу и заметили в ней мужика, лежавшего на лавке вниз лицом. Его баба прибирала пол и, увидев гостей, утерла нос концом платка, отчего у нее сейчас же потекли привычные слезы (К).

Согласно обычному порядку (P --> S), должно было бы быть так:

L: .

Но у Платонова наоборот: на место реальной причины подставлено следствие, т.е.: P ( S ! Это своего рода метонимия, потому что, согласно обычной логике, событие-следствие S 'утирание носа платком', действительно сопровождает, т.е. следует за событием-причиной P 'текущие слезы, плач', но только уж никак не предшествуя ему, а следуя за ним. Платонов обращает реальное следствие в причину, а реальную причину - в следствие. Этим, по-видимому, подчеркивается

а) .

Впрочем, можно понять и по-другому:

б) .[114]

Оба предположения (а и б) вполне по-платоновски дополняют друг друга, создавая характерную осцилляцию противопоставленных смыслов.

Подобное взаимное "метонимическое" перенесение - когда вместо (нормального, ожидаемого) события-причины поставлено следствие, к тому же только внешнее проявление, лишь какой-то внешний симптом этого следствия, а на месте реального следствия стоит его причина, - столь же частое для Платонова явление, как и обсуждавшиеся ранее. (Надо сказать, вообще это прием, характерный для иронии и пародии.)

Пропуск иллокутивно-модальных составляющих в причинной цепи

Внутри любой причинно связанной в нашем сознании пары повторяющихся событий (P и S), на самом деле, не только предшествующее событие влияет на (или "причинно обуславливает") последующее, как это признается обычно (P --> S), но и почти в той же степени справедливо прямо обратное: т.е. последующее тоже в какой-то степени воздействует, "обуславливает" предыдущее (S --> P). Мы не замечаем, что в языке под причинной связью на самом деле выступает, как правило, взаимообусловленность двух событий (даже более похожая в чем-то на отношение тождества, или на двустороннее функциональное отношение, чем на собственно причинное), в рамках которой событие-причина является не только достаточным, но и в значительной мере необходимым условием события-следствия! Т.е. одновременно справедливыми оказываются обе импликации, или оба вывода - с одной стороны (Р-->S), а с другой (S-->P). Такое, самое обыкновенное нарушение логики в человеческих рассуждениях происходит, например, когда из того, что 'никто не берет трубку телефона' (S), мы делаем (обратный с точки зрения "реальной" причинности) вывод, что 'никого нет дома' (P). Тут мы оборачиваем причинность в противоположном направлении, используя то, что события Р и S взаимообусловлены: не только из Р "следует" S, но и наоборот, из наличия S мы можем сделать обратный вывод о наличии Р[115]. В приведенном примере для восстановления прав нормальной причинности следует просто расставить пропущенные иллокутивно-модальные компоненты высказывания, в результате чего прямой порядок причины и следствия восстанавливается:

[из того (на основании того), что, как легко убедиться] S 'не поднимают трубку', [мы можем заключить (сделать вывод), что] P 'хозяев нет дома'.

Хотя, конечно, в отличие от классического силлогизма, который можно представить в форме дедуктивного вывода (или номологической импликации), тут имеет место не 100%-й, а вероятностный, индуктивный вывод. Такие пропуски в сфере модальности разных частей высказывания при человеческом общении вполне регулярны. Читателю (или слушателю) то и дело приходится самому подбирать, опираясь на контекст, опускаемые говорящим иллокутивные и модальные составляющие или ментальные установки - как и подставляемых, неявно цитируемых им авторов. Используя это правило в своих целях, Платонов очень часто имитирует разговорность, непринужденность внутренней речи своих героев, да и самого повествователя (ниже в примерах S обозначает предложение, стоящее до причинного союза, а Р - стоящее после него):

Никита утром еле нашел его [Дванова] и сначала решил, что он мертв, потому что Дванов спал с неподвижной сплошной улыбкой (Ч).

То есть: [он решил, что] S, потому что [увидел, как] Р.

Или, почти то же самое в примере:

Чепурный, когда он пришел пешим с вокзала - за семьдесят верст властвовать над городом и уездом, думал, что Чевенгур существует на средства бандитизма, потому что никто ничего явно не делал, но всякий ел хлеб и пил чай (Ч).

Иначе говоря: [думал] S, потому что [увидел, что] Р.

Это только простейшие пропуски, но есть и более сложные:

Секретарь губкома, бывший железнодорожный техник, плохо признавал собрания - он видел в них формальность, потому что рабочий человек все равно не успевает думать с быстротой речи: мысль у пролетария действует в чувстве, а не под плешью (Ч).

То есть: [считал] S, потому что [как полагал] Р.

Чепурный, живя в социализме, демобилизовал общество одновременно с царской армией, потому что никто не хотел расходовать своего тела на общее невидимое благо, каждый хотел видеть свою жизнь возвращенной от близких товарищеских людей (Ч).

То есть: Чепурный [принял решение] S, потому что [как и все, считал справедливым, разделял общее мнение, что] Р.

Мне довольно трудно, - писал товарищ Прушевский, - и я боюсь, что полюблю какую-нибудь одну женщину и женюсь, так как не имею общественного значения (К).