Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

• Название: Дороги Нестора Махно
• Автор: Виктор Белаш
• Издательство: Проза
• Жанр: История
• Год: 1993

Воспоминания соратника Н.И. Махно, его заместителя и начальника штаба В.Ф. Белаша, свидетельства очевидцев и участников махновщины раскрывают одну из трагических страниц гражданской войны в Украине.

Впервые на основе многочисленных оригинальных документов в книге воссоздается образ одного из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени Нестора Махно –– организатора Повстанческой Армии (махновцев), поиски им путей и методов борьбы во имя свободы народов Украины. Показаны действия махновцев с марта 1917 г. по август 1921 г. Нестора Махно не могли понять ни Ленин, ни Троцкий, ни Деникин... Его поймет история.

Для историков, преподавателей школ и вузов, студентов, учащихся старших классов, широкого круга читателей.

---

— Душить, топтать и притеснять буржуазию и офицеров! — пронеслось по Гуляйполю. Наша гвардия метнулась по имениям за оружием, контрибуцией и продовольствием. Мы знали, что придется воевать, и готовились к этому.

К двадцать четвертому октября 1917 года, когда В. И. Ленин писал письмо членам ЦК о немедленном взятии власти, в Гуляйпольском районе буржуазия была уже разоружена во всех отношениях, представители власти Керенского отсутствовали, проводилась активная работа по наделам земли, созданию коммун, созданию и укреплению общественных организаций и военной силы. В Гуляйпольском районе делать было нечего, поэтому на заседании группы было предложено расширить сферу нашего влияния в сторону Ростова. Но Махно стоял на своем: «Посмотрите, у вас под носом до сих пор сидят ставленники Украинской Рады, сперва их бы надо вышибить из Александровска, а затем уж говорить о Ростове».

Мы начали готовиться к походу. На Украине запахло порохом. Рабочие организовывали дружины. В начале января 1918 г. командующий этими дружинами в Александровске Богданов обратился к народу с воззванием о помощи красногвардейцам.

Часть нашей «черной гвардии», избрав себе командиром Савву Махно[77], под общим командованием Нестора, числа 4-го января, выехала на помощь александровским рабочим и анархическому отряду Маруси Никифоровой. Маруся тогда работала с большевиками в революционном штабе, который состоял из левых социалистов-революционеров и большевиков, куда пригласили и Н. Махно, избрав его председателем военно-революционной следственной комиссии.

В городские дела мы не вмешивались, а под руководством С. Махно заняли Кичкасский мост через Днепр и разоружали казаков, бросивших внешний фронт и в полном вооружении идущих на Дон, превращенный царскими сановниками и генералами Калединым, Корниловым, Алексеевым в оплот контрреволюции, ставивший целью удушение революции и возрождение самодержавия и старых казачих привелегий.

Рядовые казаки охотно расставались с оружием, только просили оставить им лошадей и седла. А вот офицеры, наоборот, лошадей отдавали, а погоны и оружие — никак. Что с ними делать? Вначале просили, церемонились, а потом надоело. Как только кто заупрямится — возьмут за руки, за ноги, раскачают и — бултых в Днепр. Сколько их там было, не пересчитать!

Так прошел январь и наступил февраль восемнадцатого года.

На Украине началась немецкая оккупация. Был занят ряд крупных городов.

Противник подходил уже к Екатеринославу, и нам угрожала опасность. «Черная гвардия»была неспособна на какое-либо сопротивление, ибо, начиная от самого командира, Махно, и кончая гвардейцем, никто не знал толком, как надо обращаться с винтовкой. Вид-то у них, черногвардейцев, был страшен и суров: пулеметные ленты с патронами на плечах, за поясом торчало по два револьвера, были навешены ручные гранаты, из голенища выглядывали чеченские кинжалы. Но толку было мало. Никто не обучен. Все знающие военное дело, бросив фронт, сидели по домам.

Мы решили отправиться в Гуляйполе и там реорганизоваться. На станции Пологи от коммуниста-большевика Беленкевича[78] получили три тысячи винтовок, два вагона патронов, девять вагонов снарядов и шесть орудий.

Подъем настроения в Гуляйполе был неимоверный. Проводились ежедневные митинги, на которых выступали Б. Веретельников[79], Н. Махно, Полонский[80] и многие другие, с призывами «вооружаться для защиты свободы». Началось объединение революционных сил. Был организован полк самообороны, около 5000 хорошо вооруженных бойцов из бывших фронтовиков, командиром которого назначили Апполона Волоха. К оружию были допущены все желающие. От малого до старого стали вооружаться. Вокруг села готовили оборонительную линию. Особенно были «активны»зажиточные слои (активность их скоро проявилась в том, что они перешли на сторону наступающих оккупационно-гайдамацких войск), которые, расхитив добро помещиков, боялись, что вслед за германцами идут и сами помещики.

«Черная гвардия»прекратила свое существование, а возникла организация фронтовиков, внешне единая и дисциплинированная.

Наступал роковой для нас момент. Числа четвертого апреля пал Екатеринослав, восьмого был занят Харьков. Немцы двигались к Ростову, не заходя в Гуляйполе, как-будто там никого не было.

Пользуясь отсутствием в Гуляйполе анархического отряда, отправленного на фронт под Чаплине, бывшие офицеры А. Волох, Л. Сахно-Приходько, И. Волков, О. Соловей, Пидойма, В. Шаровский[81], Т. Бык, агроном Я. Домашенко нашли сообщников, организовали и возглавили переворот и готовились к встрече с немецко-австрийско-венгерскими оккупантами и войсками Центральной Рады. С подходом этих войск к Гуляйполю заговорщики заменили дежурную по гарнизону роту на еврейскую (центральную) роту, на которую воздействовала еврейская община, запуганная националистами. Она-то и сыграла решающую роль, произведя аресты членов революционного комитета, Совета рабочих и крестьянских депутатов, активных членов группы анархистов-коммунистов. Под вечер, — продолжал Зуйченко, — заходит в штаб Василий Шаровский[82] и говорит: «Фронтовики драться не будут и хотят вас всех арестовать. Они настаивали, чтобы я навел на штаб орудия и расстрелял вас. Я пришел об этом известить».

Лев Шнейдер, наш бывший групповик, первым ворвался в помещение бюро нашей группы, где рвал знамена, срывал со стен и топтал ногами портреты Бакунина, Кропоткина, покойного групповика Саши Семенюты.

Вошедшим в Гуляйполе оккупантам заговорщики преподнесли в дар наши орудия, пулеметы, несколько сот винтовок, а на митинге тот же Лев Шнейдер произнес гнусную речь. Но гайдамаков и это не расположило и все равно звучали лозунги: «Бей кацапов и жидов — спасай Украину!».

Махно с нами в это время не было, он находился в штабе командующего красногвардейскими отрядами Егорова.

Отряд коммунаров и некоторые черногвардейцы успели добраться до Полог и по железной дороге отступить на Таганрог. В последних числах апреля 1918 г. в г. Таганроге в доме Федерации таганрогских анархистов нами была проведена конференция группы анархистов-коммунистов Гуляйполя, на которой наши группировки приняли ряд решений и одно из них — в первых числах июля быть в Гуляйпольском районе и вступить в борьбу с оккупантами за идеалы революции. Там наш отряд пришлось распустить. Часть бойцов влилась в большой анархический отряд Маруси Никифоровой, который, придерживаясь берега Азовского моря, с боями отходил через Бердянск, Мариуполь, Новоазовск, Таганрог на Ростов, сдерживая фронт против германцев... Я из-под Таганрога вернулся назад и скрывался до тех пор, пока не началось восстание. Махно же, видя полнейшее несогласие между партиями, через Царицын, решил попасть в Москву для встречи с ведущими анархистами, для консультации и выработки программы дальнейших действий. Он побывал в городах Поволжья, встречался с людьми, ходил, прислушивался, смотрел, взвешивал, делал выводы. В Москве он встречается с лидерами различных анархических течений — с А. Бобровым, Л. Чёрным, П. Аршиновым, И. Гроссманом и другими, участвует в дискуссиях, посещает теоретика анархо-коммунизма П. А. Кропоткина. Через Я. М. Свердлова имел встречу и беседу в Кремле с В. И. Лениным[83].

В результате встреч и наблюдений Махно пришел к выводу, что взявшие власть в руки и создавшие блок партий, большевики и левые эсеры не являются тем союзом, который необходим революции в момент столкновения труда с капиталом, государственного насилия со свободой самоуправления. В революции наблюдается застой. На нее надевают петлю все политические партии. Революция попала в западню государственности и, барахтаясь в ней, бледнеет, меркнет и, разуверяясь, становится равнодушной.

Свершенная народом революция несла в себе совершенно другое: она несла права на свободу и вольный труд, в корне разрушая всякую опеку власти над трудящимися. Понял, что свободой пользуются не народы, а партии. Не партии служат народам, а совсем наоборот. Сейчас уже в делах народа упоминается лишь его имя, а вершат дела партии. Власть взяла на себя роль определить степень революционности и законности не только отдельного человека, но и целого трудового класса, право на выявление своего разума, своей воли, своего участия в деле революции. И Махно писал из Москвы товарищам в Гуляйполе:

«Общими усилиями займемся разрушением рабского строя, чтобы вступить самим и ввести других наших братьев на путь нового строя. Организуем его на началах свободной общественности, содержание которой позволит всему, не эксплуатирующему чужого труда, населению жить свободно и независимо от государства и его чиновников, хотя бы и красных, и строить всю свою социально-общественную жизнь совершенно самостоятельно у себя на местах, в своей среде.

Да здравствует наше крестьянское и рабочее объединение!

Да здравствуют наши подсобные силы — беспартийная трудовая интеллиенция!