Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 3

• Название: Падение царского режима. Том 3
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1925

Третий том "Падения царского режима", изданный в 1925 году, содержит материалы Комиссии Временного правительства по расследованию должностных преступлений высших деятелей царского режима, а именно, допросы: начальника С.-Петербургского охранного отделения А. В. Герасимова, начальника дворцовой охраны А. И. Спиридовича, дворцового коменданта В. Н. Воейкова, министра внутренних дел Н. А. Маклакова, заведующего охраной Распутина М. С. Комиссарова, директоров департамента полиции П. Г. Курлова и М. И. Трусевича, ближайшего друга царской семьи и Распутина А. А. Вырубовой, товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого, председателя совета министров И. Л. Горемыкина, поклонницы Распутина О. А. Лохтиной, вице-директора департамента полиции, позже члена совета по делам печати и председателя петроградского комитета по делам печати, ещё позже члена совета министра внутренних дел С. Е. Виссарионова, а также показания члена 3 и 4-й государственной думы меньшевика Н. С. Чхеидзе.

---

Комиссаров. — Да. Через некоторое время, недели через три после того, как я оказался в Ростове, приехал туда новый наказной атаман, граф Граббе. Когда я ему представился, он обращается ко мне и говорит: «Странная вещь! когда я был у Штюрмера, он мне сказал про вас: пожалуйста, не церемоньтесь, — если возможно, уберите его». Вот первое, а второе: так как Аджемов наш депутат от Ростова, то его родственники предупредили меня с его слов о том, что в департаменте полиции просили сделать обо мне запрос и что газеты меня травят.

Председатель. — За вашу ростовскую деятельность?

Комиссаров. — Нет. Меня газеты лет пять-шесть не трогали, и вдруг все начали!

Председатель. — За вашу деятельность по департаменту? Или за что вообще газеты начали травить вас?

Комиссаров. — На меня все валили: и департамент, и все! Месяца за три перед тем была травля со стороны департамента, мне Руманов сказал об этом.

Председатель. — Кто же особенно недружелюбно относился к вам в последнее время?

Комиссаров. — Климович.

Председатель. — Нет, в последнее время — в декабре и январе?

Комиссаров. — Я тогда ни с кем абсолютно не виделся.

Председатель. — Вы директора департамента Васильева знали?

Комиссаров. — Знал.

Председатель. — Какие у вас с ним были отношения?

Комиссаров. — Абсолютно никаких. Он был человек бесцветный.

Председатель. — Что значит бесцветный?

Комиссаров. — Он был у Курлова, просто место занимал.

Председатель. — Вот вы все говорите — компания Распутина. Вы наблюдали за ними, у вас охрана была; как вам представляется эта компания Распутина, что это за группа?

Комиссаров. — Для меня это совершенно ясная группа. Они обделывали свои дела. Это вне всякого сомнения.

Председатель. — Кто там был?

Комиссаров. — Распутин и целая группа лиц, начиная с Вырубовой, понятно.

Председатель. — Так что вы не делаете разницы между женской и мужской половиной этой компании?

Комиссаров. — Кажется, все пользовались совершенно одинаково. Тут была какая-то Надежда, сестра милосердия, которая тоже какие-то дела проводила, несомненно, денежные.

Председатель. — Сестра Воскобойникова?

Комиссаров. — Я фамилии ее не знаю. Знаю, что Надежда. Там присутствовал Симанович, — это прямо была контора по обделыванию дел.

Председатель. — А еще кого вы из этой компании знали?

Комиссаров. — Т.-е. кто там бывал? Там больше всех бывала барышня Головина, затем старуха Головина; бывали там Танеевы, старик со старухой.

Председатель. — Вы встречали их у Распутина?

Комиссаров. — Я никогда ни с кем у Распутина не виделся, потому что я не был допускаем в это святая-святых. Я входил налево, в кабинет, и общения с этой публикой у меня никогда не было.

Председатель. — Откуда же вы знаете, что бывали Танеевы, старик и старуха?

Комиссаров. — По отчету наблюдений.

Председатель. — Вы составляли для А. Н. Хвостова листочки не только о том, кто у Распутина был, но и о том, что Распутин говорил?

Комиссаров. — Нет.

Председатель. — Не вы организовали наблюдения за тем, что говорил Распутин по телефону?

Комиссаров. — Я не мог этого делать, потому что телефон в ведении города. Вот за моим телефоном было наблюдение, это несомненно.

Председатель. — Итак, вы считаете компанию Распутина компанией, устраивавшей через него свои дела?

Комиссаров. — Там, несомненно, были еще психопатки, а из мужского персонала все устраивали дела. Например, возьмите Оболенского: когда его из градоначальства убрали, он забежал к Распутину, и тот обещал его оставить.

Председатель. — А женский психопатизм выливался в форму какого-нибудь сектантства или нет?

Комиссаров. — Сектантство — безусловно нет. Какое там сектантство!

Председатель. — Во всяком случае этот психопатизм был на почве религиозной?

Комиссаров. — По наблюдениям, — Лахтина,[*] например, — та безусловно.

Председатель. — Это совершенная психопатка. А Вырубова, Александра Федоровна и другие?

Комиссаров. — Нельзя так в общую массу валить… Мне один раз удалось слышать такой рассказ. Опять-таки — Акулина. Она очень умная женщина, и допускать, чтобы Акулина верила в святость Распутина, — невозможно. Акулина раньше, — об этом были сведения, — чуть ли не сама брала за вход к Распутину, как к Иоанну Кронштадтскому, и допускать, что она верила в его святость, невозможно.

Председатель. — Вы знаете Вырубову? Вы встречались с ней у Распутина?

Комиссаров. — У Распутина я ее никогда не видел, но знаю, что она бывала. Один раз я видел ее на Царскосельском вокзале.

Председатель. — А Воейкова вам приходилось видеть в сношениях с Распутиным или устанавливать это по наблюдениям?

Комиссаров. — Я хорошо не помню, но Распутин про него очень часто говорил, и я думаю, что, по всей вероятности, он виделся с ним.

Председатель. — Это ваше предположение?

Комиссаров. — Да, предположение, я не знаю.

Председатель. — А Манасевича-Мануйлова вы знали?

Комиссаров. — Да, знал.

Председатель. — Где вы с ним встречались?

Комиссаров. — Я впервые встретился с ним в департаменте полиции, когда заведывал этим отделением. Манасевич привез из Франции японский шифр. Этот японский шифр он передал мне и тут я впервые познакомился с ним.

Председатель. — Он какую должность занимал во Франции?

Комиссаров. — Если не ошибаюсь, он вел дела с прессой.

Председатель. — Т.-е.?

Комиссаров. — Когда нужно было провести что-нибудь через петербургскую прессу. Это я помню, потому что Мануйлов присылал всем желающим «Matin», «Ganlois» и «Figaro». А после приехал из заграницы Гартинг, он же Ландезен, и, повидимому, у них с Мануйловым были какие-то дела. Потом Мануйлов был уволен Треповым: доклад был сделан тогда по поводу заграничной деятельности Гартинга, и Мануйлов был уволен.

Председатель. — За что же?

Комиссаров. — Доклад очень большой был сделан.

Председатель. — Этот доклад вошел в дела департамента полиции?

Комиссаров. — Повидимому, нет. Там о делах политического свойства не говорилось, а о делах иного характера… Потом во второй раз я увиделся с Мануйловым, когда он состоял при Витте.

Председатель. — А когда вы в охранном отделении состояли, вы никакого расследования о Мануйлове не производили?

Комиссаров. — Нет, не производил (думает). Нет, производил. Относительно заявления Шапиро: получено было заявление о том, что Мануйлов хотел взять с Шапиро за открытие типографии 200 руб.… Потом я увиделся с Мануйловым, когда он был у Витте — может быть, раз или два я его видел.

Председатель. — А ближе к нашему времени?

Комиссаров. — В третий раз я увиделся с ним впервые у Белецкого.

Председатель. — Когда?

Комиссаров. — Когда я уже состоял при Хвостове, значит в 1915 году.

Председатель. — У вас близкие отношения были с Белецким?

Комиссаров. — С Белецким — безусловно хорошие.

Председатель. — Как вы с ним познакомились?

Комиссаров. — Я знал хорошо Дуропа и жену его знал хорошо. Я познакомился с Белецким благодаря семьям, потому что в то время, когда я был в Петербурге, Белецкого в Петербурге не было.

Председатель. — Он в Перми не служил с вами?

Комиссаров. — Нет, он был в Вильне, а после в Самаре. Так вот, в третий раз я увиделся с Мануйловым, когда встретил его у Белецкого. Я стал бывать у Мануйлова. Это уже в последнее время.

Председатель. — Может быть вы надеялись подействовать через Мануйлова на Штюрмера?

Комиссаров. — Нет. Вернее сказать, — мне нужно было много раз узнать через него, у него ведь вообще было много связей.

Председатель. — Скажите, пожалуйста, в августе, сентябре, октябре и т. д., словом, во вторую половину 1916 года и в начале 1917 вы были, значит, в отставке?

Комиссаров. — Был в отставке с 3-го августа 1916 года. Я и теперь в отставке.

Председатель. — Вы получали пенсию?