Галина Гудкова - Будут жить !

• Название: Будут жить !
• Автор: Галина Гудкова
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из ближнего окопчика поднялся светловолосый лейтенант с обветренным лицом и яркими голубыми глазами. На широкой груди полевой бинокль:

- Здравия желаю, товарищ военврач! Далеко собрались?

- Здравствуйте. Вы не из двадцать девятой стрелковой? Не подскажете, как добраться до учебного батальона?

Артиллерист развел руками:

- Ну и ну... Своих не узнают. Прикрывай вас после этого!

Оказалось, вышла я на позиции 1-й батареи 1-го дивизиона 77-го артиллерийского полка, а мой собеседник, этот молодой лейтенант, - командир дивизиона, тот самый Николай Иванович Савченко, про которого столько читала и слышала.

Узнав, зачем я направляюсь в Отдельный учебный, Савченко выделил сопровождающего - степенного немолодого солдата:

- Довести врача до самого командного пункта! Ясно?

Мой провожатый дорогу знал хорошо, пулям в отличие от меня не кланялся, но чем дальше мы отходили от батарей, тем чаще и он стал бросаться на землю: снаряды рвались все ближе, пули посвистывали все громче. Я запыхалась, глаза заливал пот. В очередной раз догнав провожатого, упав рядом с ним и не успев отдышаться, услышала:

- Прийшлы!.. Бачите вон ту балочку? На укосе? З кустами? Ось там.

До балочки, наискосок врезавшейся в пологий склон длинного высокого холма, вблизи вершины которого все клокотало от взрывов, оставалось не более ста метров.

- Спасибо, - сказала солдату. - Теперь я сама.

- А как же я доложу товарищу лейтенанту?..

- Доложите как есть. Что довели до самого КП. Боец колебался.

- Счастливо, - сказала я и поползла к поросшей низкими кустами балочке.

- Бувайте, товарищ доктор! - донеслось вслед. До Безымянной оставалось всего ничего, когда вблизи, одна за другой, стремительно разорвались мины. Осколки, казалось, снесут пилотку... Я не стала дожидаться нового налета, вскочила, промчалась пулей до кустов и бросилась "рыбкой" в их спасительную щетину.

Глава восьмая.

"Врач нужен живой!"

Неподалеку от места, где я лежала, торчали из склона балки торцы бревен. Приглядевшись, поняла: это накат перекрытия, хорошо замаскированный дерном и кустиками полыни. Может, тут находится КП? Подошла, толкнула дверь из неошкуренных горбылей.

...В тесном помещении, слабо освещенном "катюшей" - нехитрым светильником, сооруженным из сплющенной снарядной гильзы и обрывка телефонного провода вместо фитиля, едко пахло гарью. У дощатого шаткого столика коренастый сержант торопливо снаряжал пулеметные диски.

Назвалась, сказала, что хочу видеть командира батальона. Сержант, не выпуская из рук очередной диск и патрон, на миг вытянулся:

- Писарь штаба сержант Батырев! Товарищ комбат наверху, на наблюдательном, ведут разведку боем... А вы надолго, товарищ военврач?

- Насовсем. Далеко наблюдательный?

- Рукой подать! Ступайте вверх по балочке, возле третьей большой воронки - тропочка. Там поаккуратней... Да вы обождите маленько, я провожу.

- Не беспокойтесь, доберусь. А где медпункт, где ваш фельдшер?

- Какой там медпункт! - сказал Батырев. - Да и фельдшер в госпитале... Лучше обождите меня, товарищ военврач третьего ранга. Там же ползком надо! Если что случится, мне ни комбат, ни ребята нипочем не простят. Три диска всего осталось...

Но я не стала ждать писаря: во взводах и ротах, несомненно, имелись раненые.

Третью большую воронку и ведущую наверх тропочку отыскала без труда. Балка в этом месте была достаточно глубокая, но грохот боя приблизился вплотную. Когда поднялась по тропинке, то увидела, как стремительно вдруг облетели веточки с ближнего куста. Мгновенье спустя догадалась: срезало пулеметной очередью.

Метров сто ползла, изредка поднимая голову, чтобы убедиться: с направления не сбилась, приближаюсь к бугорку, который является, по всей видимости, наблюдательным пунктом комбата.

Не ошиблась. Бугорок - нашлепка из тонкого накатника и слоя земли прикрывает расширенную стрелковую ячейку. У входа в этот "блиндаж", подтянув колени к подбородку, примостился связист с катушкой черного телефонного провода. Он курит, часто и жадно затягиваясь, а из блиндажа доносится яростный мужской голос: бранит на чем свет стоит какого-то Косарева. Я разобрала, что Косареву приказывают занять первую траншею противника и не возвращаться, если этого не сделает.

Проползла еще несколько метров, залегла в редких кустиках полыни вблизи "блиндажа". Приподняла голову. Выше по склону, всего в сотне метров от наблюдательного пункта батальона, клубилась подвижная, то опадающая в одном месте, то вздымающаяся в другом стена дыма, огня и пыли. Земля вибрировала. Если ослабевал гул орудий и минометов, слышалось остервенелое рыканье пулеметов. Среди разрывов, в серых провалах дымной стены виднелись фигурки людей. Они вставали с земли, бежали, падали, снова вставали, а иные ползли обратно к балке.

- А это кто еще?! Чего вы тут?!

Обернувшись на резкий окрик, я увидела широкоплечего старшего лейтенанта с воспаленными серыми глазами, попыталась подняться на ноги:

- Я врач. Назначена...

- В блиндаж! Убьют же!

Следом за старшим лейтенантом втиснулась в крохотный блиндажик наблюдательного пункта. Там, спиной ко мне, прильнув к смотровой щели, прижимая к уху телефонную трубку, срывая голос командами, сидел человек в шинели с капитанскими погонами. Я видела только его спину, перекрещенную ремнями походного снаряжения, и коротко стриженный, узкий мальчишеский затылок.

Старший лейтенант смотрел вопросительно и требовательно. Я прокричала свое звание и фамилию, прокричала о своем назначении. Человек в шинели с капитанскими погонами на миг обернулся. У него было молодое, худощавое лицо с немигающими глазами, с острым взглядом. Впрочем, через мгновение он снова прильнул к смотровой щели, к телефону.

- Выбрали в штадиве времечко послать вас! - крикнул старший лейтенант и протянул широченную ручищу: - Макагон. Замполит. Комбату не до вас. Ждите!

Ждать пришлось больше часа, пока атакующие роты не начали по приказу комбата отход. А время ожидания, время бездействия - самое тяжелое время...

Наконец командир батальона оторвался от смотровой щели, обернулся, выслушал мой доклад, закурил. Фамилия комбата была Юрков, имя-отчество Борис Павлович. Выяснилось, он и сам-то в батальоне третий день, прибыл из госпиталя, а ранен под Сталинградом, где командовал ротой курсантов Краснодарского пехотного училища.

- Капитан принял командование во время боя, - добавил старший лейтенант Макагон.

Командир батальона и замполит выглядели очень молодыми, но сильно разнились внешностью: комбат худощав, быстр, резок в словах и движениях, замполит плотен, нетороплив, даже медлителен.

Меня, естественно, интересовало медицинское обеспечение батальона. Юрков махнул рукой: во всех ротах, кроме третьей, санинструкторы выбыли из строя. Надо бы хуже, да некуда...

- Поутихнет - организуйте эвакуацию раненых, - приказал Юрков. - В помощь санитарам каждая рота выделит носильщиков.

Макагон подсказал: медпункт можно организовать в соседней балочке, там никого нет, обстреливают балочку редко.

- Только в ничейную зону не суйтесь, - грубовато предупредил Юрков. Нам врач нужен живой!

Конец его фразы заглушил близкий разрыв снаряда.

При разведке боем понесла большие потери 1-я рота старшего лейтенанта Н. М. Ивченко. В сопровождении выделенного бойца я и направилась в эту роту. Вернее, поползла.

Ивченко, русый, светлоглазый, с темным, в пыли и копоти лицом, оборудовал командный пункт в воронке от авиабомбы. В обращенном к противнику скате воронки - укрытие, рядом "лисьи норы" для связистов. Командир роты сказал, что многих раненых вытащили, уложили в траншеи и щели.

Пошла по траншеям. Продвигаться приходилось с осторожностью, чтобы не потревожить тяжелораненых. У иных забинтованы головы, у других - грудь, у третьих - руки и ноги. Некоторые повязки пропитались кровью... Люди стонут... А легкораненые возбуждены: смертельная опасность пережита, осталась позади, скоро лечение в медсанбате. И сладок им сейчас горький табачок!

Перевязки, уже сделанные большинству раненых, оказались вполне сносными, хотя делали их не профессионалы, а свои же товарищи. Я лишь подбинтовала раненного в живот да нескольким бойцам наложила шины на руки и ноги, поскольку у них были ранения с повреждением костей. Находившиеся в сознании тяжелораненые глядели на меня с надеждой, спрашивали, когда их эвакуируют.

- Скоро, миленькие, скоро! - обещала я, указывая сопровождавшим санитарам и носильщикам, кого эвакуировать с переднего края в первую очередь.

После обхода траншей и щелей поползла с ординарцем Ивченко в "ничейную зону": убедиться, что раненых там не осталось. Скажу честно, ползать по "ничейной зоне" было жутковато - гитлеровцы вели пулеметный и автоматный огонь, пошвыривали мины. Однако о своем решении я не пожалела, потому что мы обнаружили двух тяжелораненых, оказали им первую помощь и вытащили на командный пункт роты.