Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

• Название: Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
• Автор: Вера Семенова
• Жанр: Фэнтези

Крылатых издавна ненавидят и презирают в Круахане. Тем не менее из года в год крылатые женщины покидают свой народ из-за любви к мужчине-человеку — любви всегда неразделенной, поскольку над ними тяготеет древнее проклятие. Подобная судьба ожидает и главную героиню — Гвендолен Антарей, виртуозно умеющую попадать в цель как кинжалами, так и язвительными репликами. Ради любви к бывшему круаханскому чиновнику, Эберу Баллантайну, она готова помогать ему в деле его жизни — поиске Чаши, хранящей все знания мира и основании Ордена. Дело это смертельно опасное и в Круахане, где человеческая жизнь подчинена всезнающей Службе Провидения, и в Эбре, где Баллантайн объявлен вне закона, но куда лежит их путь за Чашей. К ним присоединяются двое странных книжников, обладающих магическими способностями, которых сложно отнести к обычным людям — Логан и Дагадд, побратимы, являющиеся полной противоположностью друг другу. Суждено ли им найти Чашу? Если они достигнут своей цели, чем она обернется для наших героев? Сможет ли Гвендолен добиться того, чего она хочет больше всего в жизни — быть вместе с Баллантайном? Она готова для этого на все, даже на изменение своей сущности. А нужно ли это ему? И когда Орден будет основан, кто станет его Великим Магистром? Проклятие Вальгелля будет снято — но какой ценой, это мы узнаем…

---

— Я смешал свою кровь только с одним из четырех, — прежним равнодушным тоном произнес Логан. — И если бы сейчас мне можно было бы заново выбрать кого-то в побратимы — я выбрал бы, пожалуй… только тебя, Гвендолен.

— А я нет! — звонко, но не очень понятно выкрикнула Гвендолен. — Потому что ты отказываешься от него!

Она вдвинула кинжал в ножны, забросила за спину, чтобы не мешали, и решительно, ни на кого больше не глядя, направилась в сторону дорожных сундуков, стоящих поодаль. Ногой нажав на замок и откинув крышку, она принялась деловито рыться внутри, отбрасывая в сторону большинство вещей.

Воины Ордена переглянулись и наконец рахжали руки — все это время они цеплялись кто за плащ, кто за плечо другого. Вроде бы ничего особенного не случилось, им приходилось бывать в переделках гораздо страшнее, но отчего-то смутный ужас от происходящего пригибал их к земле.

Дрей неуверенно огляделся, почесал кончик носа и начал осторожно приближаться к Гвендолен, чуть отклоняясь, чтобы в случае чего увернуться.

— Эй, Линн! — позвал он осторожно. — Ты куда-то собралась?

— Да, — невнятно ответила Гвендолен, поскольку в данный момент затягивая узел небольшой заплечной котомки, помогая себе зубами. — Я хочу нанести визит сиятельному Эвнорию и спросить, во сколько он оценивает мою помощь в освобождении его золотых запасов.

— Видишь ли, Линн… хм, не хочу тебя расстраивать… но мой братишка всегда оценивает помощь гораздо выше, когда она еще ему только требуется, а не потом… Вот если только я лично попрошу за тебя…

Гвендолен взглянула на него в упор своими глазами цвета кинжала — в темноте они сверкали так же ярко, как начищенная сталь.

— Что ты, мой дорогой, я не хочу ради таких пустяков использовать безграничную любовь, которую сиятельный тан питает к тебе. Я изберу для этой цели какого-нибудь посредника скромнее и незаметнее. Например, эрлессу Ниабель.

Южные ворота Круахана постепенно становились если не заметной достопримечательностью, поскольку не могли похвастаться изяществом архитектуры, то по крайней мере одним из главных центров городской жизни. Пока в Круахане царила Служба Провидения, не требовалось мощной стражи и тщательной переписи всех въезжающих в город — держа каждого второго жителя в тайных осведомителях. Провидение и так все про всех знало. При Баллантайне — то есть, просим прощения, в Смутное Междулетие — ворота вообще не закрывались, поскольку бушующая толпа разбивала створки чаще, чем в казне появлялись деньги их чинить. К тому же по свободному Круахану тогда свободно шатался всяческий сброд без подорожных бумаг. Поэтому Протектор Гнелль первым делом занялся укреплением ворот и возведением стен.

Ворота представляли собой две толстые башни, соединенные створками. Проезжающие, независимо от титула, состояния и средства передвижения, должны были спешиться и выйти из карет, их отдельно проводили через левую башню, где подробно записывали все сведения о них, в то время как их лошадей и содержимое их сундуков и повозок тщательно разглядывали и ощупывали в башне напротив. Поскольку данная процедура отнимала немало времени, перед воротами поначалу тянулась длинная вереница из ожидающих телег вперемешку с нарядными каретами. А через какое-то время в Круахан перестали ездить без крайней на то необходимости.

Перед воротами стоял внушительный караул стражников, демонстрируя своим видом, что пререкаться и громко осуждать порядок прохождения ворот — занятие неблагодарное, если не сказать небезопасное. Стражники были преисполнены гордой уверенности в своей значимости для родного города и потому даже не скучали, а решительно таращились на подъезжающих. Зевал только один, самый молодой на левом фланге.

Из очередной кареты, достаточно дорогой и добротной, но все же очевидно нанятой, то есть без собственных гербов и украшений, выбрался невысокий, если не сказать. маленький человек в костюме, состоящем сплошь из кружев, оборок, атласных лент и блестящих пряжек, на которые стражники уставились во все глаза, заподозрив, что они бриллиантовые. Поэтому на его лицо никто не обратил особого внимания, тем более что в нем не было ничего примечательного — разве что большие печальные глаза с тяжелыми веками. Его спутница, на полголовы выше, также в первую очередь привлекала внимание одеждой — она была завернута в тонкий кисейный плащ до пяток, но кисея все же просвечивала, и можно было поклясться, что под тканью ничего больше нет, кроме самой девушки в ее первозданном виде, да еще несметного количества цепочек, подвесок и ожерелий.

Молодой стражник как раз в очередной раз зевнул и не смог закрыть рот от изумления.

— Кто такой? Откуда? — спросил первый страж в шеренге, тоном более потрясенным, нежели грозным.

— А это обязательно? — слегка капризным голосом отозвался разодетый путешественник. — Как только прознают, что я здесь, сбежится толпа почитателей… А я так устал…

— Лицо без подорожных бумаг, не назвавшее своего имени и рода занятий, не может войти в ворота Круахана, — буднично, но твердо завяил стражник.

— Со мной это впервые, хотя в каких землях я только не побывал, — путешественник неожиданно подмигнул стражникам. Несмотря на небольшой рост и невзрачную внешность, в нем было какое-то озорное обаяние, сразу располагающее к себе. К тому же в стражу ворот отбирали исключительно рослых и широкоплечих молодцов, поэтому чувства извечного мужского соперничества по отношению к вновь прибывшему они не испытали. — Правда, странных обычаев полно везде. Я — Ирсалий Странник из Северного Ташира. Я переплыл весь Внутренний океан вдоль и поперек, а теперь решил заглянуть в ваши северные края. Вы что, никогда обо мне не слышали?

Стражники поглядели друг на друга в некотором недоумении и дружно помотали головами.

— Что ж, тем лучше! — маленький человек совсем не расстроился. — Будут мне меньше докучать. А то, поверьте, куда не приеду, все просят почитать мои "Придорожные песенки". Особенно там, где они запрещены.

Охрана ворот настолько растерялась от его болтовни, что главный страж спохватился только, когда назвавшийся Ирсалием гордо прошествовал мимо, волоча за собой за руку завернутую в покрывало и слегка спотыкающуюся девушку.

— А кто это с тобой?

Поскольку стражники у вторых ворот, ведущих в город, расступаться не собирались, путешественник обернулся и хитро наклонил голову на плечо.

— Это? Это моя кормилица.

— Какая кормилица? Ты что, над нами издеваешься7

— Да она меня почти каждый вечер кормит своими сказками. То у нее голова болит, то луна на исходе, то богам это сегодня неугодно. Надо ее поменять на какую-нибудь вашу местную красотку. Надеюсь, они более сговорчивые?

Стража вновь переглянулась и наконец, уловив смысл, дружно захохотала. Решив закрепить успех публики, маленький человек поманил их пальцем к себе, сделав загадочное лицо:

— Вот например, вчера в корчме служанка стелила кровать…

Дальнейший рассказ происходил вполголоса, но даже если бы путешественник заговорил громко, его бы все равно заглушил раскатистый смех. Стражники от восторга колотили друг друга по спине:

— Во дает!

— Все равно, говорит, не лезет!

— Уморил прямо!

— А слышали, как одна веселая девчонка из Валлены решила переправиться на пароме через реку, а денег у нее не оказалось? Тогда…

Завернутая в тонкий плащ девушка оказалась предоставленной сама себе и озиралась по сторонам, стоя в отдалении под сводами башни. Из-под темно-лиловой ткани мелькнула рука с тонкими пальцами и быстро раздвинула кисею, скрывающую лицо.

В углу были свалены грудой какие-то вещи, судя по всему, отобранные и ожидающие дележа. Сверху лежал измятый и надорванный свиток. Девушка схватила его молниеносным движением, словно сделав выпад, на несколько мгновений поднесла к глазам и спрятала под плащ. На секунду ее рука задержалась у бедра, словно желая ухватиться за что-то, но лишь скользнула по гладкой ткани.

"…Величие Круахана перед всеми остальными землями незыблемо. Все чужеземцы — враги, жаждущие нашей погибели. Их прислужников надо метлой вымести из нашей земли. Так сказал его великолепие мессир Гнелль, первый и единственный протектор Круахана, в третий год Восстановления. А вовсе не в девятьсот пятьдесят третий, как ошибочно полагают некоторые, кто все еще заблуждается. Неужели ты думаешь иначе, брат мой? Как можно не соглашаться с этим? Все должны быть с этим согласны…"

Путешественник наконец оторвался от стражников, вытащив из куржевного рукава свернутый лист, в который сразу вецпилось несколько рук. Наконец лист пихнули самому младшему со словами: "Дайте Келли, он читать умеет!"

В окно отъезжающей кареты было хорошо видно, как все столпились вокруг грамотея Келли, водящего пальцем по строчкам, громко дыша ему в затылок. Называвший себя Ирсалием захлопнул дверь и вытер лоб роскошным рукавом, нимало не заботясь об изяществе жеста.