Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

• Название: Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
• Автор: Вера Семенова
• Жанр: Фэнтези

Крылатых издавна ненавидят и презирают в Круахане. Тем не менее из года в год крылатые женщины покидают свой народ из-за любви к мужчине-человеку — любви всегда неразделенной, поскольку над ними тяготеет древнее проклятие. Подобная судьба ожидает и главную героиню — Гвендолен Антарей, виртуозно умеющую попадать в цель как кинжалами, так и язвительными репликами. Ради любви к бывшему круаханскому чиновнику, Эберу Баллантайну, она готова помогать ему в деле его жизни — поиске Чаши, хранящей все знания мира и основании Ордена. Дело это смертельно опасное и в Круахане, где человеческая жизнь подчинена всезнающей Службе Провидения, и в Эбре, где Баллантайн объявлен вне закона, но куда лежит их путь за Чашей. К ним присоединяются двое странных книжников, обладающих магическими способностями, которых сложно отнести к обычным людям — Логан и Дагадд, побратимы, являющиеся полной противоположностью друг другу. Суждено ли им найти Чашу? Если они достигнут своей цели, чем она обернется для наших героев? Сможет ли Гвендолен добиться того, чего она хочет больше всего в жизни — быть вместе с Баллантайном? Она готова для этого на все, даже на изменение своей сущности. А нужно ли это ему? И когда Орден будет основан, кто станет его Великим Магистром? Проклятие Вальгелля будет снято — но какой ценой, это мы узнаем…

---

— Что же в этих мистериях было странного?

— Некоторые сцены… ставили под сомнение непогрешимость Провидения. И необходимость для каждого быть открытым его силе. Намекали, что есть и другие силы. В общем, Разъясняющей ветви, конечно, донесли, но Эрегур был слишком увлечен визитами в валленские дома наслаждений. Необходимые меры приняли, но поздно. Теперь по Круахану шепотом передают стихи, которые сочиняет главный из лицедеев. И что-то мне подсказывает, — Гнелль усмехнулся и сделал большой глоток из бокала, который задумчиво катал между ладонями, — что через некоторое время эти строки попробуют громко распевать на площади.

— Собрат Гнелль! — подал наконец голос один из воинов, находившихся в комнате. — Нужно собрать Совет Провидения. Если арестовать и стереть с лица земли хотя бы несколько зачинщиков, это быстро приведет остальных в чувство.

— Вы все-таки ничего не поняли. Вы предлагаете мне укрепить власть в Круахане, чтобы снова делить ее — с кем, с Ирви? Который только и думает о том, кому из ростовщиков Валлены передоверить свои богатства? С Онкером, который каждое утро приказывает нашить на камзол новые бриллианты? И потом, я уже говорил вам — мне не нравится, что Круахан внезапно переполнился золотом. Я не могу до конца понять, в чем дело, но добром это не кончится. Эбер, не надо смотреть на часы. Я понимаю твое стремление поскорей вернуться домой, чтобы создать видимость семейного очага, но должен тебя расстроить — сегодня это вряд ли получится. Ты уедешь только, когда мы обсудим до конца все наши планы.

— В таком случае давайте начнем их обсуждать, — в голосе Эбера ясно проскользнула безысходность. — Пока что я ничего конкретного не слышал.

— А ты не торопись, — без раздражения посоветовал Гнелль, подлиая вино в свой бокал. — Великие дела не терпят излишней спешки. Народ Круахана хочет свободы, не так ли?

Ему никто не ответил. Баллантайн был погружен в какие-то, явно неприятные раздумья, а остальные переглянулись с неуверенностью и сомнением, переходящими в легкий ужас.

— Или захочет в ближайшее время, особенно если потоки золота закончатся, и Приумножающая ветвь увеличит подати. Почему бы не встать во главе справедливого освободительного движения? Почему бы не помочь всем этим книжникам, сочинителям, неблагонадежным людям и прочим изгоям, тем более что у них есть своя сила, не уступающая войску Провидения? Почему бы не подсказать им, как пользоваться этой силой открыто? А когда придет время — кто знает — почему не открыть им некоторые секреты тайных ходов Чертогов Провидения?

— Это безумная затея, Фредерик. Ты сам говоришь, что у этих людей появилась привычка думать. Неужели они допустят в свой круг одну из ветвей Провидения7 Даже если их до хрипоты уверять, что им желают добра?

— Конечно нет, — Гнелль вернулся в кресло и победно выпрямился, улыбаясь с легкой гордостью. — А как насчет первого Великого Магистра Ордена Чаши? Бывшего таррского губернатора, про которого все знали, что он в первую очередь думает о благе простых людей? Умного и отважного, но пострадавшего от коварства службы Провидения во время своей эбрийской истории? Наконец, по своему истинному происхождению такого же, как они?

— Если я скажу, что плохо подхожу в народные заступники, ты ведь не станешь меня слушать, потому что все уже решил для себя?

— Да что ты мне рассказыаешь — ты много лет мечтал об этой роли! У тебя богатое воображение, Эбер — сколько раз ты представлял себя во главе справедливого восстания? Скажешь, я не прав?

— От Провидения ничего не скроешь, — Баллантайн усмехнулся, наконец поднимая глаза. Лицо его показалось Гвендолен настолько несчастным и прекрасным одновременно, что она застонала, вцепившись зубами в рукав камзола. — Но мало ли о чем я мечтаю — это не значит, что все мечты надо претворять в жизнь.

— Ну, допустим, многие из своих мечтаний ты воплотил довольно успешно… с этой своей рыжей девушкой. Я говорил, что у тебя богатое воображение… жаль только, что Элизия об этом не догадывается. До поры.

— Я считал вас своим учителем… и другом, сьер Фредерик.

— Ты во многом остался тем же наивным мальчишкой, Эбер, которого я когда-то заметил в толпе присланных из деревни новичков. Разве могут быть друзья у Провидения? С человеком можно дружить, пока не знаешь про него все, до конца. Поэтому довольно лирических отступлений. Ты прав — мы заметно отстаем в работе. К делу! Скоро ночь, но спать нам не придется.

— Нелепо спрашивать, что будет, если я откажусь, — пробормотал Эбер, ни к кому особенно не обращаясь.

— Ты замечательно можешь отказаться. Но я уверен, что ты не станешь этого делать. Во-первых, ты прекрасно понимаешь, что разрушить твою жизнь — большого труда не составит. Но в общем это не главное.

— А что во-вторых?

— Во-вторых, ты останешься в истории Круахана. Пусть как неудачная жертва, если все пойдет плохо — но в любом случае как весьма положительный образ. Ты не откажешься, Эбер ре Баллантайн. Или я очень ошибся в тебе тридцать с лишним лет назад.

Гвендолен съехала по водостоку, ломая ногти — не потому, что больше ничего интересного услышать не могла, а потому, что больше сил держаться на узком карнизе не было. Крылья затекли, а одна нога упрямо подгибалась, не желая выпрямиться. Гвендолен испуганно посмотрела наверх, не вызвал ли ее спуск излишнего шума. Но дом Гнелля вел себя спокойно — за закрытыми ставнями задували свечи, готовясь ко сну. На втором этаже перед окном застыл силуэт обнявшейся пары — мальчишески худые плечи Ойсина и высокую прическу Ниабель не узнать было трудно. На земле возле самой стены дома, вытянув мощные ноги, сидел Дагадд, вызывающе облокотившись о большой бурдюк с вином. Глаза Магистра стихий, обычно прищуренные и спрятанные между бровями и щеками, сейчас светились желтоватым светом.

— Что не спишь? — в голосе Гвендолен не было большой любезности. — Кстати, телохранители из Ташира может быть, не самые лучшие воины, но правители всех земель на Внутреннем океане ценят их за одно редкое качество. За трезвость.

— Отпихнись, — пробурчал Дагадд не слишком внятно. — Тут слишком много провидельников натыкано. Я от них всегда сохну.

— Ты становишься чрезмерным неженкой, Дагди, — Гвендолен присела рядом, растирая непослушную ногу. На мгновение ею овладело искушение залпом осушить кружку, которую протягивал Дагадд, и сразу же попросить наполнить ее снова. — Их здесь всего-то человек пять или шесть.

— Не здесь, а там, — Дагадд неопределенно ткнул рукой в сторону леса, начинавшегося за излучиной реки, — пять или шесть раз по сто не хочешь откусить?

— Ты хочешь сказать, — Гвен медленно начала подниматься обратно, выплеснув вино в сторону — Дагадд только глаза вытаращил на такое кощунство, — что лес полон отрядами воинов Провидения? Что нас окружают?

— Угу. — Дагадд с недовольным видом отобрал пустую кружку. — Похоже, пташка, на нас решили потоптаться.

— Почему ты молчал столько времени?

Дагадд шумно выдохнул и приложился к бурдюку, взяв его обеими руками.

— Мы с тобой все равно протолкаемся. Там можно пролезть, я нащупал. И я пока еще не намок как нужно.

Гвендолен открыла рот, чтобы напомнить о других, оставшихся в доме за спиной, но махнула рукой, осознав, что говорить о них бесполезно. Ниабель, Ойсину и прочим айньским посланникам вряд ли угрожало что-то серьезное — в крайнем случае, неприятная ночь разбирательств в чертоге Провидения. А судьба Баллантайна с тех пор, как тот вернулся в Круахан, была Дагадду безразлична.

Гвен снова подняла голову к окнам. В отведенной ей комнате на последнем этаже — то ли Гнелль отличался изысканной предупредительностью, то ли это было случайным совпадением — ставни были приоткрыты. Но искушать судьбу постоянными полетами на глазах у возможных зрителей она не стала и побрела к лестнице, чувствуя себя настолько разбитой, словно несла на спине десять таких же бурдюков, какой нежно прижимал к себе Дагадд. Одна, все время и везде одна. Все, что ей приходится делать, она может сделать только в одиночестве. И даже рассказать об этом некому.

Впрочем, награда за стойкое преодоление ступенек ее все же ожидала. Баллантайн спускался навстречу, ведя рукой по перилам, полностью погруженный в свои невеселые мысли. Но при виде Гвендолен на его лице появился какой-то слабый отсвет — словно пламя ее волос отразилось от стен и на секунду вспыхнуло в его глазах.

— Это ты все устроила? — спросил он устало. — Я бы не удивился. Странно, что еще не началась буря с градом, и река не вышла из берегов, чтобы никто точно не смог покинуть этот дом в ближайшие дни. Мне кажется, твоих способностей вполне хватит и на такое.

— Вы мне льстите, сьер Баллантайн, — Гвендолен прислонилась плечом к стене. — Потом, мы с вами прекрасно можем находиться в одном доме хоть целую неделю. Можем даже в одной комнате. И что с того?