Барбара Картленд - Ледяная дева

• Название: Ледяная дева
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008095-6

Они познакомились в заснеженной России — английский дипломат и дочь французского композитора Зоя Валон. Красавица и несравненная танцовщица, Зоя еще никогда не была влюблена, за что обиженные поклонники прозвали ее Ледяной Девой. Но так было, пока она не встретила герцога Уэлминстера. Ухаживая за раненым герцогом, Зоя понимает — у ее любви нет будущего, они принадлежат разным мирам, но тут происходит чудо…

---

— По-моему, императрица потом снова приблизила к себе Орлова. Разве не так? — спросил герцог.

— Она всегда говорила: «Я ни дня не могу прожить без любви». Екатерине всегда недоставало Орлова как любовника. Когда он вернулся к императрице, она осыпала его подарками, подарила ему шесть тысяч крепостных, положила жалованье в сто пятьдесят тысяч рублей, и бог его знает, что еще.

— Если не ошибаюсь, он тоже сделал ей необыкновенный подарок?

— Необыкновенно редкий бриллиант, — ответила княгиня. — Он обошелся ему в четыреста шестьдесят тысяч рублей. Это самый красивый драгоценный камень в мире!

Герцог быстро подсчитал в уме, что во времена правления Екатерины пять рублей равнялись одному английскому фунту, и, значит, прощение обошлось Орлову достаточно дорого.

— Рассказывайте, пожалуйста, дальше, — попросил он княгиню.

— И вообразите себе ужас, охвативший семейство Стровольских, когда они, сделав все возможное, чтобы забыть неприятности, унижение и позор, которые причинила семье Полина, вдруг узнали, что дочь Полины, Наташа, сбежала с домашним учителем.

— Это и был Пьер Валлон?!

— Он, как и многие французы, приехал в Россию обучать детей из аристократических семей французскому, танцам и музыке. Вы видели его и потому поймете, что Стровольские очень рисковали, нанимая такого красивого молодого человека в качестве учителя в дом, где полно молодых девушек.

Герцог согласился с княгиней.

Он подумал, что дирижер Пьер Валлон, которого он видел на большом приеме у принца Уэльского в Карлтон-хаузе, не только чрезвычайно хорош собой, но и обладает неотразимым обаянием. Все женщины, присутствовавшие на приеме, так старались привлечь его внимание, что это вызвало сильную ревность хозяина дома.

— А как выглядела княжна Наташа? — спросил герцог.

— Она была настоящей красавицей.

— Была? — переспросил герцог.

— Она умерла год назад. Вот почему мне так жаль Зою. Я привезла ее из Москвы, где ее отец сейчас дирижирует в Большом театре. Хочу дать ей возможность забыть то, что для нее гораздо более трагично, нежели для любой другой девушки в ее положении.

— Почему вы так говорите?

Княгиня посмотрела на него так, словно сожалела о его несообразительности.

— Когда княжна была жива, — пояснила она, — у девочки была возможность встретить приличного человека, для которого не имело бы значения ее социальное положение, но теперь…

Княгиня выразительно развела руками.

— Теперь Зоя просто дочь французского дирижера.

— Но этот дирижер очень знаменит, — заметил герцог. — И кроме того, его музыкальные сочинения смело можно поставить в один ряд с произведениями великих композиторов.

— Каким бы талантливым и приятным в общении он ни был, — холодно ответила княгиня, — вы, мой дорогой Блейк, как и я, прекрасно понимаете, что, хоть Валлон и стал знаменитым композитором и дирижером, для общества он навсегда останется всего лишь французским гувернером.

Она вздохнула и добавила:

— Мне очень жаль Зою. Уверена, после смерти Наташи Стровольские и слышать о ней не захотят. Собственно говоря, они мне это уже сказали. Не думаю также, что Зое сейчас было бы очень весело в Париже, ведь этот Бонапарт забирает в свою ужасную армию всех мужчин старше пятнадцати.

— Ситуация мне ясна, — заметил герцог.

— Теперь вы видите, как великодушно я поступила, позволив девушке жить у нас, — сказала княгиня. — Таня очень к ней привязана. И потом, им вместе веселее в эти тяжелые времена, когда развлечений так мало.

Княгине уже надоело говорить о Зое, и она переменила тему:

— А теперь давайте обсудим наш план, Блейк. Когда вы сможете ускользнуть из Зимнего дворца? Только дайте мне немного времени на подготовку. Я хочу, чтобы праздник удался.

— Боюсь, царь занесет нас в «черные списки»!

— В таком случае попросите кого-нибудь дать царю еще одну Библию, пусть он ее читает! — возразила княгиня. — Всему Санкт-Петербургу известно, что князь Голицын заставил царя углубиться в Священное писание. Лично я стану по-настоящему религиозной только тогда, когда мне будет пора в могилу.

Прежде чем герцог успел ответить, в комнату вошел слуга и что-то прошептал княгине на ухо.

— Ах, какая тоска! — воскликнула княгиня. — Прибыл курьер от моего мужа. Он привез новости с фронта и должен взять бумаги, которые могу найти только я.

Герцог встал.

— В таком случае мне придется покинуть вас, — сказал он. — Будете писать князю, передайте ему, пожалуйста, как я был огорчен, что нам не довелось встретиться.

— Он тоже будет огорчен, — ответила княгиня. — Вы же знаете, он очень расположен к вам.

Взмахом руки княгиня отослала слугу и тихо сказала герцогу:

— Приходите завтра, и мы обсудим наш план. Кроме того, мне нужно многое рассказать вам, а сейчас на это уже нет времени.

Княгиня произнесла это таким тоном, что герцог вопросительно посмотрел на нее.

Убедившись, что слуга вышел из комнаты, княгиня продолжила:

— Остерегайтесь Екатерины Багратион.

— Остерегаться ее? Почему?

— Она в очень близких отношениях с царем. Также известно, что она помогает в сборе информации министерству иностранных дел.

Из вежливости герцог не стал говорить, что ему это уже давно известно.

— Спасибо, дорогая Софья, — поблагодарил он княгиню. — Вы всегда были мне добрым и великодушным другом, и я это очень ценю.

Он поднес руку княгини к губам, поцеловал ее и вышел из комнаты. За дверью он увидел курьера в грязном, мятом мундире. Было видно, что он проскакал верхом огромное расстояние и давно не спал.

Слуга пригласил курьера в Белый салон, а герцог направился по коридору к выходу.

Он был уже возле лестницы и собирался спускаться, когда услышал звуки музыки, раздававшиеся из комнаты, находящейся по другую сторону лестничной площадки.

Немного поколебавшись, герцог подошел к двери и открыл ее.

Он увидел комнату, такую же красивую, как и все комнаты во дворце Всевольских. Прекрасно расписанный овальный потолок поддерживали высокие мраморные колонны, стены украшали фрески с изображенными на них богинями и купидонами. На небольшом возвышении стояло фортепиано, за которым сидела Зоя и играла мелодию, показавшуюся герцогу знакомой.

Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно подошел к Зое. И опять ему показалось, что она окружена светом.

Девушка была полностью погружена в музыку, и только когда герцог совсем к ней приблизился, подняла глаза от фортепиано и увидела его.

Она перестала играть, но не поднялась с места. Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

Наконец, казалось, после бесконечного молчания, герцог вновь обрел голос:

— Это произведение вашего отца?

— Да.

Голос у нее был очень нежный, именно такой, как и ожидал герцог.

— Я встречался с вашим отцом.

Глаза ее засияли как солнце.

Странно, подумал герцог, что у нее светлые волосы.

Потом он вспомнил, что Пьер Валлон, в отличие от большинства французов, не был темноволосым. Герцог предположил, хотя и не был полностью в этом уверен, что скорее всего Баллон выходец из Нормандии, где светлые волосы и голубые глаза такое же обычное явление, как и в Англии.

Не было сомнения, что свои удивительные глаза Зоя унаследовала от матери, но в них не было той тайны, которая, по мнению герцога, отличала глаза русских женщин.

Напротив, ее глаза, как и лицо, были исполнены такой одухотворенности, которой невозможно было противостоять.

Он поднялся на небольшой помост и облокотился о фортепиано.

— Расскажите мне о себе, — попросил он Зою.

Девушка улыбнулась.

— Что вы хотите узнать?

— Где вы научились так хорошо танцевать? Я видел вас на сцене.

Зою не удивили его слова, и герцог подумал, что она видела его в ложе, когда она и Таня выходили на поклон. — Когда я была маленькой, — начала Зоя, — мы с мамой всегда смотрели, как папа играет для балетной труппы.

— Вы ходили в театр?

— Да, в Париже и всюду, где он выступал, — ответила Зоя. — Мама хотела быть всегда рядом с ним — папе это нравилось.

Зое больше не понадобилось ничего добавлять, герцог и так понял, что ее отец и мать были страстно влюблены друг в друга.

Он понимал, что княжна многим пожертвовала ради этой любви, но для нее близость любимого человека была важнее всего в жизни, важнее той роскоши и положения, которые она имела в России.

— Я хотела танцевать, — рассказывала Зоя, — и мама попросила одну очень известную балерину, которая в то время уже ушла на пенсию, давать мне уроки танца.

— Вы великолепно танцуете.

— Хотелось бы верить, что это так, — возразила Зоя. — Музыка, которую папа написал специально для меня, такая необыкновенная! Когда я слышу ее, мне кажется, я уношусь в другой мир — в мир, где есть только музыка и солнечный свет.