Льюис Кэрролл - Охота на Снарка

• Название: Охота на Снарка
• Автор: Льюис Кэрролл
• Жанр: Юмористические стихи

«Охота на Снарка» (англ. The Hunting of the Snark) — поэма Льюиса Кэрролла, написанная в 1876 году, образец литературы абсурда. Основа сюжета — охота команды из девяти человек и бобра за таинственным Снарком.

---

Вопль второй

РЕЧЬ КАПИТАНА

Балабона судьба им послала сама:
         По осанке, по грации — лев!
Вы бы в нем заподозрили бездну ума,
         В первый раз на него поглядев.

Он с собою взял в плаванье Карту морей,
         На которой земли — ни следа;
И команда, с восторгом склонившись над ней
         Дружным хором воскликнула: «Да!»

Для чего, в самом деле, полюса, параллели,
         Зоны, тропики и зодиаки?
И команда в ответ: «В жизни этого нет,
         Это — чисто условные знаки.

На обыденных картах-слова, острова,
         Все сплелось, перепуталось — жуть!
А на нашей, как в море, одна синева,
         Вот так карта — приятно взглянуть!»

Да, приятно… Но вскоре после выхода в море
         Стало ясно, что их капитан
Из моряцких наук знал единственный трюк —
         Балабонить на весь океан.

И когда иногда, вдохновеньем бурля,
         Он кричал: «Заворачивай носом!
Носом влево, а корпусом — право руля!» —
         Что прикажете делать матросам?

Доводилось им плыть и кормою вперед,
         Что, по мненью бывалых людей,
Характерно в условиях жарких широт
         Для снаркирующих кораблей.

И притом Балабон — говорим не в упрек —
         Полагал, и уверен был даже,
Что раз надо, к примеру, ему на восток,
         То и ветру, конечно, туда же.

Наконец с корабля закричали: «Земля!» —
         И открылся им брег неизвестный.
Но, взглянув на пейзаж, приуныл экипаж:
         Всюду скалы, провалы и бездны.

И, заметя броженье умов, балабон
         Произнес утешительным тоном
Каламбурчик, хранимый до черных времен, —
         Экипаж отвечал только стоном.

Он им рому налил своей щедрой рукой,
         Рассадил, и призвал их к вниманью,
И торжественно (дергая левой щекой)
         Обратился с докладом к собранью:

«Цель близка, о сограждане! Очень близка!»
         (Все поежились, как от морозу.
Впрочем, он заслужил два-три жидких хлопка,
         Разливая повторную дозу.)

«Много месяцев плыли мы, много недель,
         Нам бывало и мокро, и жарко,
Но нигде не видали — ни разу досель! —
         Ни малейшего проблеска Снарка.

Плыли много недель, много дней и ночей,
         Нам встречались и рифы, и мели;
Но желанного Снарка, отрады очей,
         Созерцать не пришлось нам доселе.

Так внемлите, друзья! Вам поведаю я
         Пять бесспорных и точных примет,
По которым поймете — если только найдете, —
         Кто попался вам — Снарк или нет.

Разберем по порядку. На вкус он не сладкий,
         Жестковат, но приятно хрустит,
Словно новый сюртук, если в талии туг,
         И слегка привиденьем разит.

Он встает очень поздно. Так поздно встает
         (Важно помнить об этой примете),
Что свой утренний чай на закате он пьет,
         А обедает он на рассвете.

В-третьих, с юмором плохо. Ну, как вам сказать?
         Если шутку он где-то услышит,
Как жучок, цепенеет, боится понять
         И четыре минуты не дышит.

Он, в-четвертых, любитель купальных кабин
         И с собою их возит повсюду,
Видя в них украшение гор и долин.
         (Я бы мог возразить, но не буду.)

В-пятых, гордость! А далее сделаем так:
         Разобьем их на несколько кучек
И рассмотрим отдельно — Лохматых Кусак
         И отдельно — Усатых Колючек.

Снарки, в общем, безвредны. Но есть среди них.
         (Тут оратор немного смутился.)
Есть и БУДЖУМЫ…» Булочник тихо поник
         И без чувств на траву повалился.

Вопль третий РАССКАЗ БУЛОЧНИКА

И катали его, щекотали его,
         Растирали виски винегретом,
Тормошили, будили, в себя приводили
         Повидлом и добрым советом.

И когда он очнулся и смог говорить,
         Захотел он поведать рассказ.
И вскричал Балабон: «Попрошу не вопить!»
         И звонком возбужденно затряс.

Воцарилася тишь. Доносилося лишь,
         Как у берега волны бурлили
Когда тот, кого звали «Эй, как тебя бишь»,
         Речь повел в ископаемом стиле.

«Я, — он начал, — из бедной, но честной семьи…»
         «Перепрыгнем вступленье — и к Снарку! —
Перебил капитан. — Если ляжет туман,
         Все труды наши выйдут насмарку».

«Сорок лет уже прыгаю, боже ты мой! —
         Всхлипнул Булочник, вынув платок. —
Буду краток: я помню тот день роковой,
         День отплытья — о, как он далек!

Добрый дядюшка мой (по нему я крещен)
         На прощание мне говорил…»
«Перепрыгнули дядю!» — взревел Балабон
         И сердито в звонок зазвонил.

«Он учил меня так, — не смутился Дохляк, —
         Если Снарк — просто Снарк, без подвоха,
Его можно тушить, и в бульон покрошить,
         И подать с овощами неплохо.

Ты с умом и со свечкой к нему подступай,
         С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций ему угрожай
         И пленяй процветанья картиной…»

«Замечательный метод! — прервал Балабон. —
         Я слыхал о нем, честное слово.
Подступать с упованием (я убежден) —
         Это первый закон Снарколова!»

«… Но, дружок, берегись, если вдруг набредешь
         Вместо Снарка на Буджума. Ибо
Ты без слуху и духу тогда пропадешь,
         Не успев даже крикнуть „спасибо“.

Вот что, вот что меня постоянно гнетет,
         Как припомню — потеет загривок,
И всего меня этак знобит и трясет,
         Будто масло сбивают из сливок.

Вот что, вот что страшит…» — «Ну, заладил опять!»
         Перебил предводитель в досаде.
Но уперся Дохляк: «Нет, позвольте сказать!
         Вот что, вот что я слышал от дяди

И в навязчивом сне Снарк является мне
         Сумасшедшими, злыми ночами;
И его я крошу, и за горло душу,
         И к столу подаю с овощами.

Но я знаю, что если я вдруг набреду
         Вместо Снарка на Буджума — худо!
Я без слуху и духу тогда пропаду
         И в природе встречаться не буду».

Вопль четвертый НАЧАЛО ОХОТЫ

Балабон покачал головой: «Вот беда!
         Что ж вы раньше сказать не сумели?
Подложить нам такую свинью — и когда! —
         В двух шагах от намеченной цели.

Все мы будем, конечно, горевать безутешно,
         Если что-нибудь с вами случится;
Но зачем же вначале вы об этом молчали,
         Когда был еще шанс воротиться?

А теперь — подложить нам такую свинью! —
         Снова вынужден вам повторить я».
И со вздохом Дохляк отвечал ему так:
         «Я вам все рассказал в день отплытья.

Обвиняйте в убийстве меня, в колдовстве.
         В слабоумии, если хотите;
Но в увертках сомнительных и в плутовстве
         Я никак не повинен, простите.

Я в тот день по-турецки вам все объяснил,
         Повторил на фарси, на латыни;
Но сказать по-английски, как видно, забыл
         Это мучит меня и поныне».

«Очень, очень прискорбно, — пропел Балабон.
         Хоть отчасти и мы виноваты.
Но теперь, когда этот вопрос разъяснен,
         Продолжать бесполезно дебаты.

Разберемся потом, дело нынче не в том,
         Нынче наша забота простая:
Надо Снарка ловить, надо Снарка добыть —
         Вот обязанность наша святая.

Его надо с умом и со свечкой искать,
         С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций ему угрожать
         И пленять процветанья картиной!

Снарк — серьезная дичь! Уж поверьте, друзья,
         Предстоит нам совсем не потеха;
Мы должны все, что можно, и все, что нельзя,
         Совершить — но добиться успеха.

Так смелей же вперед — ибо Англия ждет!
         Мы положим врага на лопатки!
Кто чем может себя оснащай! Настает
         Час последней, решительной схватки!»

Тут Банкир свои слитки разменял на кредитки
         И в гроссбух углубился угрюмо,
Пока Булочник, баки разъерошив для драки,
         Выколачивал пыль из костюма.

Билетер с Барахольщиком взяли брусок
         И лопату точили совместно,
Лишь Бобер продолжал вышивать свой цветок,
         Что не очень-то было уместно, —

Хоть ему Барабанщик (и Бывший судья)
         Объяснил на примерах из жизни,
Как легко к вышиванию шьется статья
         Об измене гербу и отчизне.

Бедный шляпный Болванщик, утратив покой,
         Мял беретку с помпончиком белым,
А Бильярдный маэстро дрожащей рукой
         Кончик носа намазывал мелом.

Браконьер нацепил кружевное жабо
         И скулил, перепуган до смерти;
Он признался, что очень боится «бо-бо»
         И волнуется, как на концерте.

Он просил: «Не забудьте представить меня,
         Если Снарка мы встретим в походе».
Балабон, неизменную важность храня,
         Отозвался: «Смотря по погоде».

Видя, как Браконьер себя чинно ведет,
         И Бобер, осмелев, разыгрался;
Даже Булочник, этот растяпа, — и тот
         Бесшабашно присвистнуть пытался.

«Ничего! — предводитель сказал. — Не робей!
         Мы покуда еще накануне Главных дел.
Вот как встретится нам ХВОРОБЕЙ
         Вот тогда пораспустите нюни!»

Вопль пятый