Барбара Картленд - Пленница любви

• Название: Пленница любви
• Автор: Барбара Картленд
• Жанр: Исторические любовные романы

Жизнь Сорильды, племянницы герцога Нан-Итонского, становится невыносимой после женитьбы дяди Новая хозяйка замка пытается всеми средствами превратить очаровательную девушку в незаметное, непривлекательное существо, лишая ее возможности появляться в обществе, не позволяя красиво одеваться Несчастная в своем одиночестве, образованная, умная Сорильда ищет утешения в прогулках верхом на лошади из знаменитой конюшни дяди Направляясь однажды утром к владениям графа Уинсфорда, девушка не подозревает, что скоро ей улыбнется судьба и она станет пленницей любви.

---

— Грум ждет ответа, милорд.

— Ответа не будет! Слуга поклонился и вышел. Граф сидел, уставившись на письмо, зажатое в руке, не делая ни малейшей попытки открыть его.

— Герцогиня? — спросил Питер Лансдаун.

— Кто же еще? — отозвался взбешенный граф. — Что мне делать с этой проклятой женщиной? Она не оставляет меня в покое!

— Бедняга Шолто, — насмешливо произнес Питер Лансдаун. — Ну как тебя не пожалеть. Ты уезжаешь из Лондона из-за Алисой Фейн и обнаруживаешь, что тебя поджидает назойливая герцогиня! Вытянув руку, граф поднес уголок письма к пламени свечи, горевшей в золотом канделябре. Когда письмо как следует разгорелось, он положил его на пустую тарелку и выждал, пока от него остался лишь пепел.

— Теперь я начинаю понимать, — медленно заговорил он, — что герцогиня — одна из тех женщин, что впиваются в тебя, точно пиявка, а я всегда терпеть не мог этих тварей.

— Я и впрямь сочувствую тебе, — сказал Питер Лансдаун совсем другим тоном. — Но все равно, не забывай о Сорильде. Я говорю об этом совершенно серьезно.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно опросил граф. Питер Лансдаун откинулся в кресле, держа в руке бокал вина.

— Она — словно Спящая Красавица, — заговорил он. — Юная, прелестная и невинная. Хотелось бы мне знать, кто первый разбудит ее.

— Если ты попытаешься соблазнить мою жену, я вызову тебя! — резко ответил граф.

— Я стреляю почти не хуже тебя, — отозвался Питер Лансдаун. — Откровенно говоря, может быть, дело того и стоит.

— По-моему, ты спятил, — возмутился граф. — Изволь не забывать, что Сорильда — моя жена!

— Только на бумаге!

Наступило молчание, а затем Питер Лансдаун добавил:

— Перед нашим отъездом Ротан признался мне, что более очаровательного создания никогда не встречал. Уверен — он только и ждет возвращения Сорильды, чтобы сказать ей самой об этом. Граф сжал губы. Бросив на него беглый взгляд, Питер Лансдаун продолжал:

— У меня такое впечатление, что Честер тоже обхаживает ее. Во всяком случае, на балу у Ричмондов он танцевал с нею не менее трех раз. Так что, возможно, он ей нравится.

Граф встал.

— Довольно! Я не намерен обсуждать свою жену ни с кем, даже с тобой. Поскольку вечер сегодня теплый, предлагаю перед тем, как присоединиться к Сорильде, пройтись до конюшни. Сегодня Роксана, как мне сказали, принесла отличного жеребенка, а у меня еще не было времени взглянуть на него.

— Сорильда конечно же поймет, почему ей пришлось нас дожидаться, — саркастически заметил Питер Лансдаун, допив свой бокал.

Он прекрасно видел, что граф шагает к дверям с хмурым видом. В глазах же Питера Лансдауна прыгали насмешливые огоньки, а на губах играла улыбка человека, весьма довольного собой.

Выйдя из столовой, Сорильда увидела в холле одного из лакеев с тремя другими спаниелями, принадлежащими графу.

— Вы, наверно, ждете Дрейка, Генри.

— Да, миледи.

— Я не заметила, что он проскочил в столовую. Безобразник, знает ведь, что ему пора отправляться на вечернюю прогулку.

— Он ни за что не хочет расставаться с вами, миледи. — Он знает, что я его люблю, — улыбнулась Сорильда. Иметь свою собственную собаку было для нее несказанным удовольствием. Дядя никогда не разрешал пускать собаку в замок. Его собственные охотничьи собаки содержались на псарне. Хотя Сорильда часто наведывалась туда, это было совсем не то, что иметь собаку, которая всюду ходила за ней следом, а ночью спала возле ее постели. С того момента, как они прибыли в Уинсфордпарк более недели назад, к удивлению графа, Дрейк не отходил от Сорильды. Иногда Сорильде казалось, граф задет тем, что один из его собственных псов так явно предпочел не его. Зато когда он был занят или отправлялся куда-то вместе с Питером Лансдауном, Сорильда не чувствовала себя одинокой.

И теперь она наклонилась погладить пса. — Отправляйся с Генри, выгуляйся как следует и в другой раз не прячься под столом! — молвила она, рассмеявшись.

Генри, выросший в деревне, свистнул и пошел к выходу; за ним, помахивая хвостами, последовали четыре собаки.

Сорильда зашла в гостиную, размышляя, что уже давно не чувствовала себя такой счастливой, как за последнюю неделю.

В Уинсфорд-парке прекрасно было все: дом, то, что в нем было, природа, окружавшая его, но самое главное — восторг, который она испытывала каждый раз, когда садилась на лошадей графа.

Этим утром вместе с ним и Питером Лансдауном она скакала по Большому Галопу и почти перегнала их. При этом ей вспомнилось, как совсем недавно она тайком наблюдала за графом, скрываясь за ветвями деревьев.

Никогда, даже в самых несбыточных фантазиях, она и представить себе не могла, что станет женой человека, который столь прекрасно держался на такой великолепной лошади.

Вздохнув, она подумала, что скоро им придется уехать из Уинсфорд-парка. Кроме того что граф должен был присутствовать на заседаниях палаты лордов, принц Альберт рассчитывал на его частые посещения Хрустального дворца.

Сорильда знала: как только они покинут спокойную жизнь в поместье, опять каждый вечер начнутся приемы, обеды, балы, и она не сможет разговаривать с графом или слушать его, как могла это делать сейчас.

Хотя она убеждала себя, что по-прежнему презирает его, ей не удавалось сохранять позу ледяного презрения, когда велись такие интересные разговоры.

Теперь у нее появилась возможность многое узнать о политической ситуации, об опасениях по поводу агрессии со стороны Франции — граф сказал ей, что это обсуждалось на негласных заседаниях кабинета министров.

Сорильда всегда интересовалась политикой; забрасывая графа вопросами, она замечала, что ему явно нравилось излагать свои взгляды перед аудиторией пусть и небольшой, но чрезвычайно внимательной.

Радовало ее и то, что в Уинсфорд-парке находился Питер Лансдаун.

Рядом с ним граф становился проще и не казался таким надменным, потому что Питер поддразнивал его и часто подсмеивался над его раздраженным тоном и хмурым взглядом.

«К тому же он очень добр ко мне», — призналась себе Сорильда.

Уже через два-три дня пребывания в Уинсфорд-парке Сорильда заметила, что чувствует себя свободнее и гораздо счастливее, чем ожидала, и причина тому его присутствие.

Стояла прекрасная погода. Даже в газетах писали о необычайно теплом мае.

Из светской хроники в «Тайме» Сорильда знала, что лондонский сезон в полном разгаре, что благодаря Выставке устраивается больше балов и приемов, чем в прежние годы.

Ей было странно, что граф, который, как сказал ей мистер Бернем, получил огромное количество приглашений, пожелал уехать из города.

Она ловила себя на том, что снова задумывается: не связано ли это с ее тетушкой, но граф ни разу не упоминал ее имени, да и между Уинсфорд-парком и герцогским замком не замечалось никакого сообщения.

— И слава Богу! — вырвалось у Сорильды, когда она была у себя в спальне.

Девушка не забыла выражения глаз герцогини на открытии Выставки и понимала, что та, находясь сейчас в замке, ненавидит ее всеми фибрами души за то, что она замужем за человеком, к которому так страстно стремилась герцогиня.

«Наверно, ее следовало бы пожалеть, — подумала Сорильда. — Но мне не жаль ее! Она вышла замуж за дядю Эдмунда и должна постараться быть счастлива с ним. Он ее обожает — во всяком случае, обожал до этого происшествия».

Ей было любопытно, каково чувствовать, что тебя обожает твой муж; порою, задумавшись, она ловила себя на том, что ее занимает: какие слова граф говорил Айрис, когда ласкал ее, и как ему удалось настолько покорить леди Алисон.

— Мужчина не должен быть таким красивым, — пробормотала она. — Это несправедливо по отношению к глупым женщинам, которые так легко теряют голову!

Сорильда подошла к застекленной двери, которая открывалась на террасу с каменной балюстрадой, идущей вдоль дома с этой стороны. Ступеньки террасы вели в регулярный парк, разбитый, как пояснил ей граф, по образцу Версальского парка.

Солнце уже скрылось за деревьями, но было еще светло. Наступил тот удивительный миг вечерних сумерек, когда гаснет дневной свет, но звезды еще не появились.

Сорильде всегда казалось, что в этот момент душа ее покидает тело и устремляется в невидимый мир, который она могла только чувствовать, мир, в котором она ощущала близкое присутствие матери.

Она вышла на террасу, захваченная красотой окружающей природы, растворяясь в ней, становясь ее частью. Совершенно неожиданно, так что она вздрогнула, Сорильда услышала внизу какой-то слабый звук. Наклонившись над балюстрадой, она увидела мальчугана.

— Вы, что ли, графиней будете? — спросил он.

— Да, я, — подтвердила Сорильда. — А ты кто такой и что ты здесь делаешь?

— Мне ведено передать, чтоб вы, не медля, пришли!

— Но почему?

— Пес ваш зашибся.

— Дрейк? С ним что-то случилось? — воскликнула Сорильда. — Где он?