Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский

• Название: Наркомпуть Ф. Дзержинский
• Автор: Самуил Зархий
• Издательство: Транспорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Повесть рассказывает о самоотверженной, полной творческого горения, кипучей деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского на посту народного комиссара путей сообщения в 1921–1924 годах, на который он был назначен по предложению Б. И. Ленина.

Перед читателем возникают новые грани образа Рыцаря революции. Выдающийся партийный и государственный деятель, председатель ВЧК — ОГПУ показан в роли руководителя огромного и сложного транспортного механизма, талантливого организатора, сумевшего увлечь рабочих и специалистов — железнодорожников и водников — грандиозными перспективами возрождения путей сообщения молодого Советского государства.

Повесть о самоотверженном ленинце, мужественном борце, глубоко гуманном человеке Феликсе Эдмундовиче Дзержинском предназначена для широкого круга читателей.

---

— Пленум ЦК, — продолжал нарком, — утвердил мои предложения с дополнениями и изменениями, внесенными Владимиром Ильичей. Все наши просьбы удовлетворены, в том числе о создании в ЦК и губкомах РКП (б) транспортных подотделов, которые будут объединять и направлять партийно-политическую работу на транспорте. Это очень важно…

— А как насчет передачи необходимых нам предприятий из ведения ВСНХ в НКПС? — спросил Емшанов.

— И в этом вопросе нам пошли навстречу, — ответил нарком. — Далее я хотел сообщить, что 2 августа написал Владимиру Ильичу записку с изложением двух схем построения аппарата НКПС — наш проект и проект Цектрана. Я дал краткую характеристику обеих схем, подчеркнув, что Цектран против сохранения должности Главного начальника путей сообщения и за то, чтобы все управления возглавлялись только членами коллегии, а не специалистами, как теперь. Затем я просил Владимира Ильича ускорить утверждение структуры НКПС, так как оглашение в «Гудке» позиции Цектрана вносит неуверенность в среду спецов. Для наглядности я нарисовал обе схемы, приложил номер «Гудка» и направил Ленину.

5 августа мне передали телефонограмму такого содержания:

«Получил Вашу записку с изложением двух схем. Вполне согласен с Вами, что надо отстоять схему НКПС с сохранением должности и самостоятельности главного начальника. Мне сообщили, что Рудзутак приезжает к 15—VIII, надо бы ускорить его приезд.

Черкните, довольны ли Вы теперешним путейским главкомом и каких имеете еще на всякий случай кандидатов на этот пост.

Ленин»

— Это прямо-таки поразительно, — бросил реплику Фомин, — насколько Владимир Ильич интересуется деятельностью «путейского главкома».

— Потому что, — подчеркнул Дзержинский, — никто так близко не принимает к сердцу все, что касается транспорта, как Ленин. Помните, я в конце апреля зачитывал вам записку Владимира Ильича относительно беседы, которую он имел со Скворцовым-Степановым, утверждавшим, что железнодорожники это сплошь-де мешочники и спекулянты.

1 августа Скворцов-Степанов написал письмо в ЦК партии, в котором повторил свои прежние обвинения. Владимир Ильич переслал его мне с пометкой: «Черкните Ваш отзыв». Я прочитаю вам отрывок из письма Скворцова-Степанова:

«…В среду железнодорожников внесен величайший разврат. Начинают гонять вагоны и целые поезда под тем предлогом, что железнодорожники должны использовать свободу торговли для собственного снабжения. В Екатеринбурге я видел, как с такого поезда железнодорожники тащили по 500 и более яиц, будто бы для себя, а в действительности для спекуляции. Посадка на поезда производится за „плату натурой“ поездным бригадам. Создается атмосфера разложения, в которой задачи собственно транспорта отодвигаются на задний план.

Может быть нужно было бы открыто ввести за проезд „натурплату“ в той или иной форме…».

— То место, — сообщил Дзержинский, — где Скворцов-Степанов пишет об оплате за проезд натурой, Владимир Ильич отчеркнул и сбоку пометил: «чепуха!». Так что отношение Ленина к этому предложению совершенно определенное. Затем Скворцов-Степанов высказывает сомнение в целесообразности премирования на транспорте натурой за ударный труд. Вот что я ответил Владимиру Ильичу:

«Придется еще много сил приложить для борьбы с незаконным проездом и взяточничеством бригад. Железнодорожники снабжались за последние 3 месяца так скверно, что единственным почти громоотводом были отпуска, т. е. мешочничество — на расстояние 500 верст. Сейчас рабочие с дорог разбегаются. Невыходы доходят до 60–90 %. Партийной силы и энергии на дорогах сейчас почти что нет…

Вопрос охраны транспорта — это вопрос партработы и партдисциплины на железных дорогах, партийного руководства на транспорте, изо дня день, нет. Степанов о разврате среди железнодорожников преувеличивает сильно. „Плата натурой“ бригадам, к сожалению, была верна.

Что касается натурпремирования, то без этого, без сдельной платы поднять производительность в широком масштабе невозможно сейчас. На Казанской дороге в одних мастерских с введением сдельной платы — производительность сразу повысилась в пять раз…».

Зачитав письмо, Дзержинский добавил:

— Мои сообщения закончены.

— У меня есть информация, Феликс Эдмундович, — заявил Емшанов. — В Цектране зампред мне сказал, что на предстоящем объединенном заседании нашей коллегии и президиума профсоюза он собирается поставить вопрос об изъятии у администрации транспорта прав наложения административных взысканий. Как вам это понравится?

— Странно… весьма странно… — удивился Дзержинский. — И это после всем известных ленинских указаний о единоначалии, которое вдвойне и втройне необходимо на железных дорогах. Я даже предложил, чтобы проверили на местах, как специалисты используют свои дисциплинарные права, а то имеются сигналы, что многие из них боятся накладывать взыскания за служебные проступки…

— Хоть бы Рудзутак скорее приехал… — сказал Фомин. — Еще в марте во время съезда транспортников Владимир Ильич беседовал со мной о составе будущего Цектрана и советовал председателем избрать Рудзутака… Избрать-то избрали, но он все еще руководит партработой в Средней Азии…

— Если Владимир Ильич пишет, значит есть договоренность о приезде Рудзутака, — заметил Дзержинский. — Переходим к очередным делам…

* * *

Во время медицинского осмотра врачи настояли на том, чтобы Дзержинский выехал для лечения на юг.

«Что я еще могу успеть сделать до отъезда?» — думает Феликс Эдмундович. Его очень волнует вопрос о ремонте вагонов под хлебные перевозки. Даже в Южном округе, которому раньше всех возить зерно, дело обстоит плохо. Об этом он сегодня докладывал на коллегии. Что делать? Без помощи местных советских органов положение не выправить.

Ф. Э. Дзержинский в своем рабочем кабинете. Записка Ф. Э. Дзержинского В. И. Ленину. 21 сентября 1921 г.

И Дзержинский дал указание срочно подготовить проект телеграммы Совета Труда и Обороны всем губисполкомам с предложением оказать самую энергичную помощь железным дорогам в ремонте вагонов под хлеб.

К этому проекту Феликс Эдмундович приложил свою записку Ленину, в которой просил его подписать телеграмму.

Назавтра Дзержинский решил узнать, подписана ли она, и позвонил по телефону в управление делами СТО.

— Владимир Ильич не только подписал телеграмму, но и сам дописал конец, — ответил заместитель управляющего делами Смольянинов.

— Дописал? Что же именно?

— Сейчас прочитаю, Феликс Эдмундович. Одну минуточку… Вот телеграмма. Последний абзац Владимир Ильич приписал от руки. Читаю:

«Возлагаю на личную ответственность предгубисполкомов точное и энергичное исполнение и донесение о нем».

Дзержинский кладет телефонную трубку и с душевной теплотой думает: «Владимир Ильич приписал всего несколько слов к официальной телеграмме, но и в этом сквозит огромная забота о подъеме транспорта…»

Дверь кабинета открылась. Секретарь доложил, что пришел вызванный на 14 часов профессор Дубелир, исполняющий обязанности председателя Высшего технического комитета НКПС.

— Попросите, пожалуйста, Фомина присутствовать на нашей беседе, — сказал нарком. — Технический комитет в его ведении…

Когда Фомин и Дубелир вошли, Феликс Эдмундович предложил профессору доложить, как обстоит дело с проектированием тепловозов.

— Ленин очень интересуется этим вопросом, — добавил нарком. — Нужно будет подготовить письменную справку, а пока кратко проинформируйте нас.

— Тепловозами мы стали заниматься, — начал свое сообщение Дубелир, — в мае, после письма профессора Ломоносова, в котором он испрашивал у вас разрешение на постройку за границей двух тепловозов в счет заказанных там паровозов. Мы в принципе одобрили это предложение с тем, чтобы Ломоносов лично проверил готовность проектов. Один из них — инженера Шелеста.

— А второй?

— Желательно было бы заказать еще тепловоз с электрической передачей.

— Вы имеете в виду проект дизель-электровоза профессора Гаккеля?

— Нет, по этой заявке в НКПС наш комитет вынес отрицательное заключение, — ответил Дубелир.

— Видимо, вы остались при своем мнении. Я читал ваше заключение, составленное в совершенно издевательском тоне. Вы писали, что представленные Гаккелем материалы — не «изобретение» и не «проект». Эти слова вы даже взяли в кавычки. Далее, вы от имени комитета утверждали, что все это — «попытка с негодными средствами инсценировать изобретение первостатейной государственной важности». Так или нет?

Профессор молчал.