Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский

• Название: Наркомпуть Ф. Дзержинский
• Автор: Самуил Зархий
• Издательство: Транспорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Повесть рассказывает о самоотверженной, полной творческого горения, кипучей деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского на посту народного комиссара путей сообщения в 1921–1924 годах, на который он был назначен по предложению Б. И. Ленина.

Перед читателем возникают новые грани образа Рыцаря революции. Выдающийся партийный и государственный деятель, председатель ВЧК — ОГПУ показан в роли руководителя огромного и сложного транспортного механизма, талантливого организатора, сумевшего увлечь рабочих и специалистов — железнодорожников и водников — грандиозными перспективами возрождения путей сообщения молодого Советского государства.

Повесть о самоотверженном ленинце, мужественном борце, глубоко гуманном человеке Феликсе Эдмундовиче Дзержинском предназначена для широкого круга читателей.

---

«Нет, наши труды не пропадут даром, — все более и более убеждался народный комиссар. — Живые силы транспорта победят!»

По возвращении в Москву Дзержинский прямо с вокзала направился в НКПС. Узнав о приезде наркома, к нему в кабинет вошел Фомин. В это время Феликс Эдмундович разговаривал по телефону и жестом пригласил его сесть.

― Еще одно возмутительное дело, — возбужденно говорил трубку Дзержинский. — На складах завода, принадлежавшего Фрумкину, хранилось шесть тысяч пудов телеграфной проволоки. И вот, представьте себе, кто-то распорядился передать ее на изготовление гвоздей… А наша железнодорожная связь задыхается от нехватки проводов.

В голосе Дзержинского зазвучали суровые нотки:

― Прошу немедленно дать телеграмму в губчека о срочном расследовании, кем отдано такое дикое распоряжение. Кроме того, если еще не успели всю проволоку израсходовать на гвозди, немедленно наложите на нее запрет…

Положив трубку, Феликс Эдмундович пояснил Фомину:

— Это я Благонравову звонил… Судить надо за такое головотяпство.

Успокоившись, нарком спросил:

— Что в наркомате нового?

— Вы получили телеграмму Ленина о борьбе с мешочничеством? — ответил Фомин вопросом на вопрос.

— Получил. А откуда вы знаете об этой телеграмме?

— 27 мая я присутствовал на заседании Совета Труда и Обороны. Вдруг получаю записку от Ленина:

«Насчет мешочников я завален жалобами с Украины. Как быть? Послать суровый приказ Благонравову и НКПС?»

— Прочитал и подумал, лучше всего будет, если Владимир Ильич сообщит об этом непосредственно вам в Южный округ, и вы на месте сумеете принять меры. Так я ему и написал. А он шлет мне вторую записку и спрашивает ваш адрес. Я ответил, что телеграмму следует направить в Южный округ путей сообщения для передачи вам по месту нахождения… На этом же заседании Владимир Ильич интересовался, как продвигаются продовольственные грузы с Украины в Россию и каково примерно число мешочников на южных дорогах.

— Больше указаний от Владимира Ильича не поступало?

— Были, Феликс Эдмундович! Помните, мы говорили о тяжелом продовольственном положении железнодорожников? Вы еще тогда советовали подумать, как организовать на мелких приятиях производство товаров, нужных крестьянству, для обмена через транспортную кооперацию на продовольствие…

— Помню, помню, — живо откликнулся нарком. — Ну и что же?

Ф. Э. Дзержинский на пароходе «Нестор-летописец». 1921 г.

В мае-июне 1921 года Ф. Э. Дзержинский совершил поездку по железным дорогам, речным и морским портам юга. В Николаеве он пересел с поезда на старенький пароходик «Нестор-летописеи». Оттуда направился в Херсон, а затем в Одессу.

— В начале июня я направил в ЦК РКП (б) и Ленину письмо, в котором просил от имени НКПС и Цектрана о передаче нам из ВСНХ небольших бездействующих предприятий.

— Как к этому отнесся Владимир Ильич?

— Я просил, чтобы Политбюро обсудило этот вопрос, но Владимир Ильич решил по-другому. Мне позвонили из управления делами СТО и сообщили резолюцию Ленина на моем письме. Я записал ее, вот она:

«Тов. Смольянинов! Это надо сделать созывом экстренного совещания наркомов: НКПС + BCHX+(?РКИ?). Фомин мог бы и должен бы сам это сделать. Созвонитесь и устройте.

Ленин»

— Вы созвали это совещание? Договорились? — с нетерпением спросил нарком.

— Нет еще. Я условился завтра встретиться. Да, чуть не забыл вам рассказать. Тогда же мне по телефону Смольянинов прочитал записку Ленина о протекционных служебных вагонах. Владимир Ильич возмущен их огромным количеством и пишет: «Верх безобразия!» Он просил управляющего делами навести справку, когда вопрос о протекционных вагонах будет обсуждаться в Совнаркоме и напомнить ему об этом.

— Я уверен, поддержка Ленина обеспечена, — сказал Дзержинский.

— Феликс Эдмундович, каковы ваши впечатления от поездки на Юг?

— Сейчас расскажу. Пригласите, пожалуйста, Борисова. Я хочу, чтобы он немедленно принял меры к исправлению замеченных нами недостатков.

Когда Борисов пришел, Дзержинский раскрыл записную книжку и сказал:

— Несколько общих замечаний. Первое — транспортные органы на местах слишком обособлены от местной власти. Это в корне неправильно. При встречах на совещаниях с руководящим составом железнодорожников и водников я разъяснял — теперь НКПС взял другой курс. Для восстановления транспорта требуется крепкая связь с местной властью и полная согласованность в действиях. Василий Васильевич, — обратился он к Фомину, — нужно дать об этом директиву начальникам и комиссарам дорог. Второе — бросается в глаза избыток штата на линии, особенно конторских служащих. Нужно продолжать сокращение. Третье — почти повсеместно наблюдаются огромные простои вагонов под погрузкой и выгрузкой. Прошу вас, Иван Николаевич, установить нормы простоя вагонов и строго требовать их выполнения… Далее. Мы убедились, что начальники дорог и служб очень редко выезжают на линию и в результате она лишена живого руководства. Подготовьте приказ, обязывающий руководителей часть времени проводить на местах.

— Феликс Эдмундович! Не мешало бы и начальников наших управлений подтолкнуть, — заметил Борисов. — Они тоже сиднем сидят в наркомате и без конца сочиняют приказы…

— Совершенно верно! Я лично убедился, как бумажный поток заливает линию. В Екатеринославе мне передали любопытное письмо от инспектора при начальнике дорог. Автор письма, американский инженер-механик, пишет, что Октябрьский переворот захватил его «своим грандиозным размахом и чистотой своих идеалов», и он решил остаться в России. В то же время американец указывает, что в управлениях дорог царит «бумажная вакханалия». Вот заключительные строки его письма:

«…Не могу остаться на работе в каких-либо канцеляриях. Я могу работать там, где есть работа, а не бумага. Хочу отдать последние силы на строительство новой жизни, совершенно голодный, разутый и раздетый, но на действительную работу, а не на канцелярщину… Я слышал, что в Севастополе имеется торговый флот с разнообразными недействующими машинами. Я бы мог их восстановить — это есть работа… Прошу Вашего распоряжения».

Кончив читать, Дзержинский добавил:

— Я очень сожалею, что не имел возможности побеседовать с этим инженером, но в своем письме он затронул несомненно жгучий вопрос. Вот, например, факты, которые выявила наша комиссия. В настоящее время каждый начальник линейного отдела обязан телеграфом представлять суточный отчет по вагонному хозяйству восьми инстанциям. Я на транспорте человек новый, но беру на себя смелость утверждать, что это никому не нужно, более того — недопустимо. Начальники дорог со мной согласились, но кивают на НКПС — он-де требует… Прошу вас, Иван Николаевич, срочно заняться сокращением отчетности.

Борисов согласно кивнул головой.

— Еще один важный вопрос поднимают на линии в связи с новой экономической политикой, — продолжал Дзержинский. — Да, кстати, Василий Васильевич, как обстоит дело с декретом Совнаркома о введении платности услуг на транспорте?

— Комиссия скоро закончит составление проекта, — ответил Фомин. — Полагаю, что через две-три недели Совнарком утвердит его.

— Дело в том, — подчеркнул нарком, — что в управлениях дорог и линейных отделах некому заниматься коммерческой работой. Я и сопровождающие меня сотрудники пришли к выводу, что в службах эксплуатации следует организовать коммерческую часть. Как вы считаете?

— Совершенно необходимо, — согласился Борисов.

— Тогда действуйте… Как вы знаете, — продолжал Дзержинский, — мы проводили совещания в Курске, Харькове, Ллександровске, Екатеринославе, Николаеве, Херсоне, Одессе. На обратном пути остановились в Киеве. Подробные протоколы и решения совещаний будут розданы членам коллегии и начальникам управлений. Из срочных дел прошу записать следующие. В Харькове я поставил перед Южным округом задачу создать запас топлива для осенних перевозок нового урожая. Нужно через Главтоп помочь округу. В Александровских железнодорожных мастерских обнаружено большое количество паровозных бандажей. Иван Николаевич, не отправить ли нам часть из них на дороги Севера?

— Обязательно отправим, Феликс Эдмундович, только не на северные дороги, а в Сибирь — там их совсем нет…

— Руководителей Екатерининской дороги очень волнует вопрос о восстановлении Кичкасского моста через Днепр. Темпы работ там очень медленные, и в связи с этим они опасаются за осенние перевозки хлеба. По прямому проводу я передал записку в Укрсовтрударм о том, что восстановление моста следует вести вне всякой очереди, и предложил выдавать строителям усиленные пайки и премии мануфактурой.