Айя Субботина - Время зимы

• Название: Время зимы
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Здесь нет эльфов и гномов, нет полуросликов и вампиров, орков и темных эльфов. В мире Эрбоса живут люди — отважные и трусливые, богатые и бедные, бесчестные и благородные, короли и мясники. Дасирийская империя готовится к великому событию — семилетнюю императрицу Нинэвель готовы отдать в жены "рхельскому шакалу" Шиалистану. Но что случится, если дасирийской знати не угодно, чтоб на трон сел чужестранец? Что станет, если окажется, что императрица вовсе не императорской крови? И по Эрбосу поползет слух, что прекрасная, но много лет назад пропавшая дасирийская принцесса Сиранна Потерянная, оставила в далеких землях наследника? Арэн из рода Шаам едет в Северные земли с тайным поручением от дасирийской знати. Что скажет владыка Севера на предложение, сокрытое за семью печатями?

---

Когда к берегу пристали первый из кораблей, северяне от мало до велика, вышли встречать владыку Северных земель. Арэн сразу узнал его по богатой накидке и цельно выделанной шкуры белого тигра и бороде, идеально гладкой, с серебряными кольцами, что держали косы. Селяне принялись кланяться и желать многих славных лет жизни и вечного благословения Скальда.

Когда Конунг поравнялся с Арэном, дасириец отдал уважение на свой манер — приложил руку к груди склонил голову.

— Ты здесь был за главного, чужестранец? — Спросил тот.

— Я, владыка Севера, — ответил Арэн и поднял к нему лицо.

— Слыхал, у тебя ко мне дело. — Сказав это, Конунг нахмурился и заложил большие пальцы за тяжелый железный пояс, обитый серебряными гривнами.

— Так и есть. — Арэн не торопился показывать письма. Дасириец решил обождать и узнать, что сталось с Рашем, судьба северянки его так же беспокоила, но карманник, вечно попадающий в какие-то переделки из-за своей языкатости, мог нажить себе не одну проблему.

— Поговорим после об этом, — не настаивал Конунг. Он осмотрел людей — сельчане хоть и улыбались, внимая каждому слову своего правителя, продолжали хранить затравленный вид. — Где шараши? — спросил коротко, снова оборачиваясь на Арэна.

Дасириец рассказал обо всем. Его слова поддерживали и дополняли. Кто-то из женщин сказал, как отважно чужестранец помогал вытаскивать северян из-под каменного града в ущелье близ Хеттских гор, ее подхватили. Арэн, как мог, сдерживал улыбку — он был доволен, что деревенские не считали его злым пришлым с юга.

Когда Арэн закончил, к берегу пристали новые корабли. Дасириец обеспокоенно разглядывал все новых и новых воинов, которые покидали драккары, грозя топорами и мечами людоедам, под дружное ликование выживших. Нигде среди них не было видно ни карманника, ни Хани. Арэн собрался набраться наглости и спросить Конунга, что с ними сталось. А в голове зародилась гадкая мыслишка о том, что и Раш, и девушка-северянка могли попросту сгинуть в снегах, а владыка Северных земель узнал о напасти от кого-то другого. Тут же вспомнились слова Мудрой: белый альбатрос над заснеженными просторами и ни слова про Раша, который сопровождал Хани по его, Арэна, велению.

Но владыка Севера уже был в плотном кольце высоченных, под стать ему, северян, и к нему было не подойти. Судя по их одеждам, все они были выше рангом, чем простые вояки, что как раз раскладывали весла на сушку. Тут же замелькали синие мантии служителей Скальда, которые принялись громогласно предлагать помощь раненым, если такие есть.

Дасириец почувствовал злость. Приступ дикой ярости на себя самого, на самоуверенность. Как он смел решать, что и кто будет делать? Возомнил себя властелином над человеческими жизнями и забылся, что это у себя в Замке всех ветров он был Арэном Кровавым, а здесь все равны. И нынче, когда они едва избежали гибели под ногами порченного мамонта — разве не тоже самое взбрело ему, Арэну, в голову? Все решать своей волей, все видеть своими глазами. И думать, будто бы…

— Арэн, чтоб тебе девки никогда не нагибать! — Раздалось позади, и дасириец обернулся, не веря собственным ушам.

Раш. Живой, хоть порядком потрепанный, со сливовой переносицей, распухшей, точно кто-то крепко приложился к физиономии карманника. На щеке уродливым красным полыхал шрам, почти от самого виска и до скулы. Кольца в губе не было, недоставало одной серьги. И первое, что сделал Арэн — лихо преодолел расстояние между ними и, что есть силы, схватил карманника в охапку, сжав так, что тот мигом посетовал:

— Ты чего, полоумный, и так еле ребра целы остались.

— Да ну тебя! — Арэн отпустил карманника, но напоследок припечатал кулаком его плечо. Радость от того, что прохвост жив, придала оптимизма. — Что это с рожей у тебя?

Раш тронул себя за щеку, скривился, точно выпил кислого молодого вина. Нехотя, — это читалось в каждом его движении и каждой дрогнувшей мышцы на лице, — рассказал, как встретился с каким-то проходимцем. Потом Раш подошел к тому, как на них напали здоровенные герги, тут же сам себя перебил и спросил, почему не видно Миэ и Банру. Как раз когда Арэн собрался сообщить товарищу неприятную весть, их перебил угрюмый голос.

— Чужестранец, — сзади стоял сам владыка Торхейм и глядел на карманника недобрым взглядом, — надобно нам поговорить.

Настроение Арэна мигом улетучилось. Не рискуя вмешиваться, — он проклинал предстоящий разговор с Конунгом и не хотел загодя попадать к тому в немилость, — дасириец проследил за ними. Торхейм, в отличие от многих правителей, которых Арэну довелось повидать, не водил за собою хвост охраны, зато меч за его спиной был востро заточен и предназначен для боя, а не хвастовства ради.

Что нужно правителю Артума от мошенника Раша, думал дасириец, глядя, как эти двое поднимаются в гору, по тропке, что вела на утес.

Возня на побережье, между тем, все нарастала. Кромки земли, зажатой между скалами, не хватило, чтоб дать приют всем драккарам, потому северяне с кораблей, которые подходили последними, добирались до берега вплавь. Они шумели, ругали погоду и рассказывали, как сам морской повелитель Велаш встал им на пути: дети пугались и прятались за материны юбки, взрослые сельчане воздавали хвалу Снежному, что отвел напасть. Арэн так и не понял, что произошло с армадой кораблей, пока они шли по Острому морю. Глядя на обломанные мачты и потрепанные корпусы кораблей, видя, как сносят на берег едва живых воинов, мрачнел все сильнее. В конечном итоге, когда большая часть воинов покинула драккары, Арэн увидел, что воинство северян не так уж и велико. Помянул яростного Ашлона и попросил Хранителя отваги послать им благословение, если дело дойдет до битвы.

Дасириец хмыкнул, вспомнив, как рассвирепел Торхейм, когда услыхал, что шаращей и следа нет. Владыка Северных земель ждал битвы, от него за милю несло нерастраченной жаждой крови.

— Поглядите-ка, нынче порченная стала фергайрой, — раздался совсем рядом голос Лумэ, который постоянно крутился рядом с Арэном.

Дасириец вопросительно глянул на него. В ответ мальчишка только указал пальцем на девушку, что хлопотала возле раненых. Арэн сразу узнал знакомые серебряные косы Хани. Только нынче на ней был дорогой пояс в серебряных бляхах и драгоценные украшения на косицах. Все деревенские, и воины Артума, и даже вожди расступались перед нею, стоило северянке подняться на ноги.

— А те двое кто? — Арэн увидал сперва одного крепкого северянина, который что-то шепнул Хани на ухо, а после второго, похожего на него как две капли воды. Дасирийца удивило не сколько отсутствие у этих двоих бород, сколько их почти обнаженные торсы, покрытые руническими шрамами.

— Шамаи, — почему-то шепотом ответил пацаненок, шмыгнул носом, не сводя глаз с обоих. — Первый раз увидал их. Сказывали, что шамаи больше уж и нет. Отец говорил, перевелись воители Севера. А эти… настоящие.

Арэн чувствовал благоговение в голосе Лумэ. Что там Миэ рассказывала про шамаи?

Харст бы все взял, и как он мог забыть?! Нужно немедленно найти Конунга и уговорить его дать людей, чтоб разобрать завал. Хоть на немного, чтоб дать шанс тем, кто еще мог быть жив. Сколько же времени прошло, думал дасириец, поглядывая в сторону, где скрылись Конунг и Раш. Несколько дней или больше? Точно больше, уже третий день, как он привел деревенских на побережье.

Но посчитать не удалось. К нему как раз подошла северянка. Лицо ее как и прежде оставалось мертвецки бледным, а глаза дали приют печали и обреченности.

— Арэн из рода Шаам, — сказала она и кое-как улыбнулась.

— А мне стоит называть тебя фергайрой, колдуньей Севера? — Дасириец склонил голову, а когда поднял глаза на Хани, та вдруг сделалась совсем несчастной — того и гляди зайдется горючими слезами. Арэн озадаченно поскреб затылок, прикидывая, где хватил лишку.

— Мы привели помощь, Арэн, — сказала она, справившись с собой.

Дасириец чувствовал, как она изо всех сил старается держаться. Девчонка, испуганный ребенок, которому дали слишком необузданного мерина. И Арэн совсем не знал, какие слова сказать, чтоб облегчить ее участь.

— Что сталось в Сьёрге? — только и спросил он.

Девушка ответила не сразу, уставилась под ноги. А потом вскинула голову — серебряные "побрякушки" в косах запели, зазвенели на все голоса.

— Ничего, чужестранец, — ответила она и как бы невзначай, отступила на шаг.

Расстояние меж ними стало не многим больше, но Арэн чувствовал, что теперь на том месте будто выросла каменная стена — глухая и неприступная. И Хани спряталась за той стеной.

— Файари стала фергайрой, только и всего. Я еще не очень понимаю, что да как, но мне было велено не спрашивать лишнего, а я не так безумна, чтоб спорить с колдуньями Севера… своими сестрами отныне и до тех пор, пока Гартис меня не утянет.