Абрам Вольф - В чужой стране

• Название: В чужой стране
• Автор: Абрам Вольф
• Издательство: Саратовское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1962

Эта повесть о людях и боевых делах русской партизанской бригады «За Родину», сражавшейся в годы Великой Отечественной войны на территории Бельгии, написана на основе многочисленных документов штаба, а также дневников, писем, воспоминаний партизан — героев этой бригады. В результате двухлетних поисков автору удалось найти более ста бойцов и командиров бригады, живущих ныне в разных концах страны. Большую помощь в освещении истории партизанского движения в Бельгии оказали участники Сопротивления, бывшие бойцы бельгийской партизанской армии, вместе с которой действовала бригада.

---

— Я тоже кавалерист! Я сразу почувствовал, что имею дело с настоящим солдатом… Солдат всегда поймет солдата, не так ли? А эти дипломаты…

Через несколько часов колонна въехала в Льеж, остановилась на набережной Мааса. Сразу же около машин собралась толпа бельгийцев, среди которых оказалось несколько партизан из четвертого арденского полка. На «виллисе» подъехали два американских майора, подошли к полковнику. Шукшин беседовал с бельгийцами и не слышал, о чем говорили американцы. Но по сердитому лицу полковника он понял, что его спутник чем-то сильно разгневан. Американцы разговаривали долго, полковник что-то запальчиво объяснял майору. Наконец, он вернулся к Шукшину.

— Я должен извиниться перед вами, подполковник. Помещение, которое отводилось вашей бригаде, заняла другая часть. Вам придется разместиться в манеже. Я поеду с вами! — Полковник сел в «джип».

К машине подошел Кучеренко, отозвал Шукшина в сторону.

— Константин Дмитриевич, партизаны мне сказали, что американцы приготовили для нас тюрьму…

— Тюрьму?!

— Да, она свободна… Кажется, теперь они передумали. Полковник сказал этим майорам, что с нами связываться опасно.

Партизаны расположились в огромном крытом манеже, который был совершенно пуст: под его стеклянным куполом носились стрижи. Командир бригады тотчас же приказал выставить часовых и запретил партизанам без разрешения уходить в город.

На следующее утро в манеж приехала группа американских офицеров. Среди них были два майора, которые накануне встречали бригаду на набережной Мааса.

Офицеров встретил Дядькин.

— Приехали посмотреть, как мы тут устроились? На тесноту пожаловаться не можем… — Дядькин усмехнулся.

— Нет, мы по делу, лейтенант — сухо ответил высокий майор. — Вам предлагается немедленно сдать оружие.

— Опять оружие?! — Дядькин переменился в лице. — Никакого разговора об оружии. Довольно об этом!

Резкий тон Дядькина подействовал. Майор, пожав сухими плечами, ответил примиряюще:

— Но мы выполняем приказ. Мы только…

— Вот что, господа, — остановил Дядькин. — Мы слов на ветер не бросаем: без приказа советского командования оружие не будет сдано. Мы все объяснили полковнику и договорились с ним. Почему снова поднимается этот вопрос? Прошу поехать вместе с нами к полковнику!

— Но мы имеем приказ…

— Разговор бесполезен, господин майор. Едем к полковнику!

В американский штаб отправились Дядькин, Шукшин а отец Алексей. Полковник их встретил, как добрых друзей.

— О мой товарищ кавалерист! — Он вышел из-за стола, протянул Шукшину руку. — Рад вас видеть, рад…

— Господин полковник, с нами поступают нечестно, — возбужденно заговорил Шукшин. — Снова требуют сдать оружие… Мы же договорились! Нас вынуждают идти на крайность…

— Но я не отдавал приказа! — полковник вопросительно посмотрел на майора, сопровождавшего русских. Тот молча насупил рыжие брови.

— Происходит непонятное… Нас лишают возможности установить связь с советским командованием и требуют сдать оружие. Дошло до того, что нас хотели поместить в тюрьму… Как все это объяснить?

Полковник грузно прошелся по кабинету. Затем молча сел за стол и нервно, крупными буквами написал на листе бумаги: «Я знаю русскую партизанскую бригаду и разрешил им иметь оружие…»

Выйдя из штаба, Шукшин глубоко вздохнул:

— Эх-хо-хо… дела! Вот тебе и дипломатия!..

— Но теперь, кажется, уже порядок, — ответил Дядькин. — Бумагу он выдал крепкую!

— Да, бумага неплохая. Только не пойму я этого полковника. Что-то они придумают еще?

Через два дня Шукшина пригласили в штаб американского корпуса и объявили, что в Льеж прибывают новые союзные части и поэтому из-за неимения свободных зданий русская бригада должна выехать во Францию, в Сент-Аман.

Партизанам не хотелось покидать Бельгию — здесь у них много друзей, готовых оказать русским любую помощь. Кроме того, командование сообщило послу Советского Союза в Англии, что бригада находится в Бельгии. Но Шукшин понимал, что возражать бесполезно. Обстановка в Бельгии сложная, англичане и американцы боятся влияния партизан, завоевавших в народе большую любовь. «Да, именно из этих соображений нас отправляют во Францию, — размышлял он. — Там мы люди новые, связей у нас нет…»

В тот же день во Францию, в Сент-Аман, выехали Кучеренко и Зенков, назначенный помощником командира бригады по хозяйственной части. Вернувшись, они сообщили, что бригаде отведен курорт, находящийся недалеко от города. Бригада может с комфортом разместиться в большом отеле.

— Смотри-ка! — удивился Шукшин. — Даже курорт отдали, лишь бы быстрее убрались отсюда

Во Франции

Из дневника партизана Дресвянкина

8 октября. Мы — в Северной Франции, в небольшом городе Сент-Аман, что недалеко от Валенсьенна. Местность очень живописная: синие горы, лес, парки. Занимаем курортную гостиницу «Гранд-отель». Гостиница с шиком! Тут большие богачи жили. А теперь наша братия квартирует, «лесники».

Отдыхать начальство не дает. Распорядок дня зело жесткий. Отрядов у нас больше нет. Дядькин объявил: «С партизанщиной кончено». Сформировали три батальона. Я оказался во втором, у Тюрморезова. «Нажимает» Тюрморезов крепко. А поначалу показался мягковатым…

Живем мы тут роскошно, только вот с «харчишками» туговато. Хлопцы под любым предлогом стараются съездить в Бельгию, «к теще на блины». Бельгийцы угощают их знатно, да еще с собой продуктов дают. Настоящие у нас друзья там, в Бельгии!

15 октября. Мне и старшему лейтенанту Ольшевскому поручили писать историю бригады. Сидим вечерами и пишем. Трудное это дело — писать историю… Надо же рассказать о всех боевых делах, а от ребят ничего путного не добьешься. «Сделали дело — и ладно, что там расписывать!». А с меня требуют. Дядькин сказал, что история должна быть — и никаких разговоров. Да еще, говорит, чтобы с «художественным оформлением»…

Жалко, что не вел в лесу дневника, сейчас бы пригодилось. Теперь буду записывать все подробно. А наша жизнь тут дьявольски интересная! С кем только не сталкиваемся — и с французами, и с англичанами, и с американцами, и с чехами, и с поляками. Чужая страна, чужая жизнь…

Но друзья у нас появились и тут. Вчера приезжала делегация французских шахтеров. Были у нас в гостях французские партизаны. Боевой народ!

Сегодня явился с визитом бургомистр Сент-Амана. Наш порядок ему понравился. Обещал помочь продовольствием.

17 октября. Этот день я запомню на всю жизнь. Такая радость, что, кажется, и писать не в состоянии. А не писать я не могу.

Утром неожиданно объявили построение бригады. Построились мы на улице, на асфальтовой дорожке возле отеля (даже день сегодня выдался необыкновенный: было солнечно и тепло, будто летом). Смотрим, появляются Дядькин и Воронков. Как только я увидел их, так сразу понял, что случилось что-то важное.

Дядькин остановился посередине строя, как раз против меня, и объявил, что получено письмо из Советского посольства в Англии. Он прочитал это письмо. Что тут было — никакими словами не описать! Ребята бросились обнимать друг друга, давай качать Дядькина, Воронкова… А у меня от радости — слезы. Ничего поделать с собой не могу… Коля Щукин глядит на меня, смеется, а у самого тоже слезы в глазах.

Это письмо сейчас лежит передо мною. Маринов мне его дал, чтобы занести в Историю бригады. Но прежде я занесу его в свой дневник.

Командиру русской партизанской бригады «За Родину»

лейтенанту И. А. Дядькину.

гор. Бург-Леопольд, Бельгия.

Посольство СССР в Англии, получило Ваше письмо, из которого узнало о существовании вашей бригады и об организованной борьбе советских людей с оружием в руках в тылу врага на территории Бельгии. В этой борьбе в тылу противника вы следовали лучшим традициям советских патриотов: советские патриоты в Отечественной войне бьют врага там, где они его находят. Как и подобает советским людям, вы в трудных условиях немецкого плена нашли в себе силу и мужество продолжать борьбу с фашистскими варварами.

Советское посольство приняло меры к вашему возвращению на Родину, как организованной воинской части.

Да здравствует наша Родина!

Да здравствуют советские патриоты!

Поверенный в делах СССР в Англии К. Кукин

Понять чувства, которые вызвало в наших сердцах это письмо, могут только люди, познавшие несчастье плена, горькую участь пленных. Мы прошли в плену через кошмарные, нечеловеческие муки и страдания. Нас обрекали на голодную смерть, истязали, живыми закапывали в землю. И все-таки самым страшным для нас было не это. День и ночь мы думали: что мы скажем своим родным, своим женам, детям, братьям, товарищам, если суждено будет вернуться домой? Ведь пленный — изменник, предатель… Как это несправедливо, как чудовищно несправедливо! Я пишу эти строки, а перед глазами моими проходят мои товарищи по плену, по партизанской борьбе. Нет, и здесь, в плену, они остались советскими людьми. Ничто не сломило их! Ничто…