Любовь Романова - Аутист

• Название: Аутист
• Автор: Любовь Романова
• Жанр: Детективная фантастика

Из ЖЖ автора:

Письмо застало меня в Париже. … Послание от юриста издательства, с которым я накануне заключила договор на написание книги в проект Этногенез. … В этот сериал я и должна была вставить свои пять копеек — написать, так сказать, подсерию. Договор был заключен, гонорар зафиксирован на бумаге, синопсис и первая часть будущего произведения представлены на согласование. Всем все нравилось, и, казалось, нет места для сюрприза. Особенно, неприятного. Но увы. После того, как я сдала едва ли не половину рукописи, мне сообщили, что работа заказчика не устраивает. Причем, не устраивает не что-нибудь, а мой стиль. … Короче, договор расторгли без лишних разговоров. 

…Вот только гложет меня предчувствие, что ушлые ребята из Этногенеза при случае воспользуются моим сюжетом. Ибо сюжет — любопытен, и, как я поняла, он-то самому главному дядьке в издательстве весьма и весьма понравился. Нет, я не страдаю паранойей или манией величия — просто трезво оцениваю ситуацию. Поэтому сейчас предпринимаю ряд простых действий для сохранения за собой авторства. Одно из них — публикация уже написанного текста. Сразу предупреждаю, фантастическое допущение (с фигурками) — Этногенеза, остальное — мое. Я собираюсь превратить задумку в реалистичное произведение и предложить его другим издательствам.

---

— Тарас… Тарас… Хорошо, что ты позвонил! — В Ленкином голосе дрожала истерика, — Лева, он… Я с ума сейчас сойду!

Догадаться, что выбило Ленку из колеи, было не сложно.

— Тихо, родная! — Заворковал он. — Давай все по-порядку.

— Он мне написал. На «какаявстреча». Тарас, я не могу! Никто, понимаешь, никто кроме него об этом не знал…

— Ты в «Последний приют» звонила? — Ему не хотелось вникать в чужие семейные тайны.

— Звонила! Они говорят: все в порядке. Его аккаунт никто не взламывал. Но…

— Так, душа моя, вдохни поглубже. Теперь выдохни. Вдохни — выдохни. Давай, давай, не артачься. Лучше? Тогда слушай. Я к тебе сейчас заеду — подарок привезу, а потом навещу офис этого самого «Приюта». Угу?

Скомандовав «отбой», Тарас задумался, покачивая в руке Левино наследство. В коридоре появился Хомяк. Он уверенно встал на задние лапы и заглянул хозяину в лицо.

— Хочешь, я тебя укушу?

— Поздно. Нужно было кусать, когда предлагали.

Глава 2

Фил

— Филя, ты у себя? — Темноволосая женщина со скорбным заломом между бровей осторожно открыла дверь комнаты Филиппа.

Ее сын лежал на узкой кровати, подтянув колени к животу, и неподвижно изучал обои. Она села рядом. Тонкая рука легко, чтобы не вызвать раздражения, коснулась плеча парня.

— Мне звонила мама девочки из твоей гимназии. Насти, — Начала она, делая паузу перед каждым словом, точно сама не верила в то, что собирается сказать. — Благодарила. За тебя. Говорит, если бы не ты…

Фил почувствовал, как его сознание, где еще минуту назад метались обрывки фраз и ощущений, оставшихся от разговора с Настиной мамой, вновь наполняется словами. Он неожиданно узнал, что цвет обоев называется терракотовым, а дымчатые конусы под потолком — плафонами. Следом пришли чувства: сомнение, удивление, страх и надежда. Все то, что испытала его мать, услышав о подвигах сына.

Она в тайне надеялась, а вдруг ее Филя внезапно станет нормальным? Невзирая на здравый смысл и заверения врачей. Софья Валентиновна понимала: аутизм не ОРЗ — просто так не проходит, но все равно не могла запретить себе мечтать. Филу неожиданно захотелось повернуться и обнять мать. Кажется, впервые в жизни. Но он прикусил губу и начал сосредоточенно водить пальцем по узору на обоях. Заметив это, Софья Валентиновна тяжело вздохнула.

— Наталья Алексеевна, мама Насти, просила тебя не волноваться. Они с мужем по очереди дежурят возле ее постели. Пока девочка спит. — Неожиданно мать с силой сжала плечо Филиппа. — Это правда, что ты говорил с Натальей Алексеевной? Что дочку ее спас? Правда? Филя, ну скажи мне!

Филипп молчал. Он и сам толком не понимал, что с ним произошло. Наверное, так должен чувствовать себя моллюск, которого вытащить из родной раковины и заставили танцевать кан-кан перед залом, полным зрителей. Мир вокруг Фила стал большим, неуютным и одновременно — понятным. Правда, едва он покинул Настину квартиру, как образное мышление аутиста вновь взяло вверх над словами, но стоило ему в автобусе или подъезде оказаться рядом с каким-нибудь человеком, все повторялось — раковина открывала створки, и моллюск выходил к полыхающей рампе.

Надолго ли эти перемены? Не исчезнут ли они, стоит потерять или кому-нибудь отдать фигурку серебристого Пса? Фил не знал. Поэтому решил матери пока ничего не говорить. Сначала самому нужно разобраться.

— Может, она тебя с кем-нибудь перепутала? — Продолжала Софья Валентиновна. — Или кто-то твоим именем представился?

Постепенно надежда в душе женщины уступила место чувству вины. Она считала себя причиной болезни сына. Ведь до трех лет Филипп развивался без особых проблем. В девять месяцев начал ходить, в два года — говорить. А в три замолчал. Сидел часами на ковре и водил ладошкой по ворсу, создавая странные узоры. Детский врач из психоневрологического диспансера предположила, что все дело в психотравме. С мальчиками такое случается, когда отец уходит из семьи, как у Филиппа. Папа пропал из его жизни сразу после третьего дня рождения и больше не появился. Но Софья Валентиновна мужа ни в чем не винила. Это все она и только она — не удержала.

Умей Филипп говорить, он объяснил бы матери, что отец тут не причем. Угрюмый, вечно недовольный человек не слишком общался с сыном, чтобы его уход мог оставить такую рану. Причина была совсем другой. Как ни старайся, Софья Валентиновна вряд ли бы о ней догадалась.

Мать повздыхала еще немного и ушла. Едва на кухне зашумела вода, Фил вскочил с кровати. Он схватил со стола Айком, снял с шеи подаренную фигурку и сделал пару ее фотографий крупным планом. Теперь нужно войти в интернет, чтобы запустить графический поиск. Если этот Пес такой необыкновенный, он обязательно должен засветиться в глобальной сети.

Привычным жестом Фил поднес Айком к лицу. Уже несколько лет как буквенно-числовые пароли отошли в прошлое. Теперь в любой мало-мальски приличный Айком был встроен сканер сетчатки глаза. Слабая вспышка, и ты в своем базовом аккаунте.

Зеленый лучик скользнул по лицу Фила, но вместо знакомой трели, оповещавшей о входе в сеть, он услышал строгий женский голос: «В доступе отказано. У вас осталось две попытки, после чего аккаунт будет заблокирован».

Что за ерунда? Фил автоматически еще раз нажал на кнопку сканирования, и снова услышал сообщение об отказе в доступе. Теперь в запасе была одна единственная попытка. Он отложил коммуникатор в сторону и начал думать.

Думал Фил совсем иначе, чем большинство его сверстников. Перед мысленным взором аутиста каждый раз возникала таблица, нарисованная в последней версии Excel. Ее ячейки начинали стремительно заполняться яркими картинками.

В левом углу появился Акойм с окошком отказа в доступе. Справа от него по очереди вспыхнули живые иконки, обозначавшие возможные причины такой неприятности. Неисправность сканера — Фил увидел в квадратике таблицы, словно на голографической панели, как коммуникатор падает на асфальт. Сбой программы — в следующей ячейке появились цепочки цифр с закравшейся в них ошибкой. Умышленная блокировка аккаунта — чьи-то руки бегают по призрачной клавиатуре, лишая Фила возможности войти в сеть. Изменение сетчатки глаза — по темной радужке побежала рябь, точно над поверхностью смоляной воды задул сильный ветер.

Наконец, все ячейки оказались заполнены. После этого слева, под самой первой иконкой с отказом в доступе, по вертикали начали появляться картинки, отражавшие события в жизни Фила с момент последнего входа в сеть. Он тут же сверял их со списков возможных причин, решая, есть ли между ними связь. Спасение Насти и повреждение Айкома — нет связи. Разговор с ее матерью и умышленная блокировка аккаунта — нет связи. Сбой программы и появление в его жизни фигурки Пса — связь возможна. Если фигурка влияет на человека, почему бы ей так же не влиять на электронику? Фигурка и изменение сетчатки глаза…

Фил резко выпрямился. Похоже, он нашел ответ. Как ни фантастично это звучало, но Пес перестроил на молекулярном уровне весь его организм. Вместе с сетчаткой и роговицей. Это вполне может объяснить частичное исчезновение аутизма. Фил сделал шаг к платяному шкафу, одна из створок которого была большим зеркалом, и взглянул на свое отражение.

Он ожидал чего угодно. Точнее, не ожидал ничего — подобные изменения, скорее всего, неразличимы без специальной аппаратуры. Но то, что увидел Филипп, заставило дыхание участиться. Его глаза больше не были непроницаемо-черными. Правый стал зеленым, точно бутылочное стекло, подсвеченное солнцем, левый — ярко-синим, как у героев сериала «Дюна», полувековой давности.

Только каким-то чудом никто из взрослых не заметил столь радикальных перемен во внешности Фила. Настиной маме было не до того, а Софье Валентиновне просто не удалось заглянуть сыну в лицо.

Проблема маскировки решалась просто — он будет ходить в темных очках. Как большинство аутистов, Фил болезненно реагировал на громкие звуки и яркий свет. Луч прожектора или внезапный вой сирены мог вогнать его в панический шок. Учителя и одноклассники были в курсе проблем Фила, поэтому темные очки вряд ли могли вызвать вопросы.

Оставалось только придумать, как попасть в сеть. Теоретически Фил мог взломать защитную систему, но возиться весь вечер ему не хотелось. Поэтому он нашел другой выход. Стоило удалиться от Серебристого Пса на десять-пятнадцать метров, как глаза снова превращались в смоляные колодцы, а мир становился мучительно ярким. Это означало, что между фигуркой и ее новым хозяином исчезала связь — подарок Насти переставал действовать. Фил понял это, экспериментируя с Серебристым Псом — он прятал его в чулане рядом с кухней, а сам, глядя в зеркальце, пытался отойти как можно дальше. Насколько позволяли размеры их с мамой двухкомнатной квартиры, выделенной Фондом «Новые рубежи». Когда Фил вышел на маленький балкон, где цвели в ящиках белые тюльпаны, его глаза, наконец-то, поменяли цвет, и Айком, нехотя, разрешил доступ.