Татьяна Шуран - Матка

• Название: Матка
• Автор: Татьяна Шуран
• Жанр: Фэнтези

Эксцентричная обладательница множества мистических способностей Беля — человек, с рождения знакомый лишь с трагической стороной жизни: равнодушием и насилием со стороны близких. Ее отец — безумец, с помощью гипнотического внушения заманивающий людей в лабиринт причудливых миражей, где обитает ее мать — хищная насекомообразная тварь по кличке Матка. Однако дочь и безответная жертва двух чудовищ растет полной противоположностью родителям. Одновременно жестокая и мудрая, Беля понимает порочность привычного для нее мира и угрозу, которую несет плотоядный рой Матки всему человечеству. Она отрекается от родителей, чтобы в борьбе против Матки стать основоположницей совершенной цивилизации будущего.

---

В доме понимали толк в камнях, но ребенок в кратчайшие сроки собрал коллекцию минералов, которую впоследствии купил музей. Целый этаж просторного особняка заполнился образцами породы, свойства которой мальчик знал досконально, словно всю жизнь проработал камнерезом; свою осведомленность он объяснял тем, что достаточно только прикоснуться к камню, как сразу же чувствуешь его характер. В поисках очередного шедевра природы мальчик, до восьми лет не выходивший из дома, пропадал в малоизученных подземных пещерах один едва ли не сутками, но на попытки сверстников или взрослых его сопровождать отвечал такими вспышками ярости, что ему не решались противоречить. Вскоре обнаружилось, что художественный талант был не единственной и не самой удивительной способностью, проявившейся у Глеба после странного исчезновения.

Мальчик перемещал предметы усилием воли, причем чем тяжелее был камень, тем Глеб его лучше "чувствовал". Под его взглядом минералы изменяли структуру и химический состав, светились изнутри холодным радужным светом, "пели", необъяснимым образом вызывая в пространстве низкий гул, похожий на отдаленные голоса, и пронизывающий шелестящий скрежет; проявляли нетипичные физические свойства, непринужденно плавая в воздухе или прочно закрепляясь на любой поверхности, как магнит на железе. Прикосновением рук Глеб заставлял даже самую твердую породу менять форму, словно глина, и на досуге смастерил множество причудливых предметов, гудевших, сверкавших и плясавших в пустом пространстве, разбрасывая прозрачные разноцветные блики, как фантастические сны.

Измененные минералы словно открыли новое измерение в сознании людей. Глеб научился обрабатывать камни таким образом, чтобы из них возникали полноразмерные объемные миражи, которые к тому же воспринимались с предельной интенсивностью, как собственные переживания. Ощущения от контакта по силе напоминали осязание: тело как будто пронизывал невидимый поток, и человека окружали самые неожиданные явления — то обыденные, то фантастические, то прекрасные, то безобразные, то захватывающие, то безмятежные, но никогда не повторяющиеся и всегда незабываемые. Техника превращения камней в носители бесконечной информации неизвестного происхождения так и осталась загадкой; Тасманову же для извлечения поразительного эффекта требовалась, по-видимому, только концентрация внимания и, в отдельных случаях, тактильный контакт.

Проявление неизвестных свойств материи не проходило бесследно для психики наблюдателя, вызывая состояния от сонливости и головокружения до гипнотического транса, обморока и галлюцинаций. Одно время в школе, где учился Глеб, даже возникли опасения за здоровье детей из-за случаев припадков наподобие эпилептических и странных игр, которые ребята затевали с расползшимися по классам, словно живые существа, каменными генераторами фантасмагорических видений. Однако потом сложилось обратное мнение: вдруг распространилось убеждение, что модифицированные минералы благотворно влияют на организм человека, пробуждая скрытые ресурсы жизненной энергии, а дискомфортные физиологические реакции — лишь незначительный побочный эффект от непривычных ощущений. Поделки Тасманова подверглись проверкам, и хотя сущность их необычных свойств не нашла объяснения, все же ученые сошлись во мнении, что природа их воздействия аналогична низкочастотному излучению над разломами земной коры; измененные минералы получили название "автохтонов", что значит "порожденные землей", а экземпляры "с миражом" стали известны в обиходе как стереозеркала.

Экстерном сдав школьные экзамены, в четырнадцать лет Тасманов поступил в Академию Архитектуры сразу на третий курс. После его участия в качестве помощника в нескольких проектах практикующих специалистов о талантливом дебютанте заговорили как о ясновидящем от архитектуры: Тасманову достаточно было одного взгляда на площадку под застройку или незаконченное здание, чтобы без всяких расчетов и чертежей подробнейшим образом проинструктировать рабочих, а заодно и формального автора проекта, о том, какие при строительстве возникнут трудности и как следует оптимизировать план, чтобы их избежать, начиная с преобразования ландшафта под объект и заканчивая тонкостями материаловедения, климатологии и акустики. Тасманов объяснял свои рекомендации наличием в пространстве соответствующих силовых линий, которые он ощущал, по его словам, "всем телом". Замечания Тасманова оказывались верными, даже когда противоречили расчетам, а сам он, пользуясь вместо макетов собственным воображением, возводил инженерные сооружения, противоречившие всем известным законам физики: каменные громады словно плыли в воздухе, причем вывести математическую формулу собственной системы перекрытий Тасманов затруднялся, а подражатели, сделав расчет с помощью компьютерной программы, не смогли воплотить его в жизнь: конструкции рушились. Казалось, Тасманов работал в отдельном, недоступном для других измерении.

Еще студентом он стал получать сложные заказы и руководить собственными, порой достаточно масштабными проектами, вроде возведения в горах комплекса заводских зданий или застройки нового городского района. Постепенно общеизвестным, обыденным фактом стала привычка юноши пользоваться для работы приемами, которые, казалось, существовали только в первобытные времена — произносить повторяющиеся фразы на неизвестном языке, чертить на земле непонятные знаки, воспроизводить замысловатые танцевальные движения. В результате словно сами собой перемещались по воздуху каменные блоки весом в несколько тонн, в стенах зарождались самосветящиеся голографические росписи, а вещи воспринимали состояние сознания людей, как живые существа. Тасманов не афишировал и никак не комментировал свои методы, любопытствующих на эту тему игнорировал, словно не замечал, так что никто точно не знал всех причудливых форм, которые принимала его загадочная власть над материей. Однако с неизбежностью возникли слухи не только о баснословном богатстве и мистической силе Тасманова, но и о возможности гипнотического управления сознанием масс, в обмен на доступ к которому через автохтоны Тасманов якобы добивался полного содействия всех влиятельных лиц, в поддержке которых был заинтересован, чем как будто и объяснялось его неочевидное влияние в самых разных кругах, от научных и религиозных до политических и криминальных.

Отчасти приумножению самых неправдоподобных сплетен способствовало редкостное равнодушие Тасманова ко всему, что касалось общетеоретической части его деятельности. Признанный мастер во многих областях искусства, изобретатель, оставивший далеко позади достижения современной науки и техники, Тасманов за всю карьеру не написал ни единого концептуального труда, не прочел ни одной лекции, не выбрал ни одного ученика. С журналистами он держался отчужденно, редко соглашался на интервью и рассказывал о своей работе такими гладкими, безликими фразами, что публика поневоле разделяла его прозаичное отношение к сверхъестественным эффектам как к "обычному проявлению законов… как бы это выразиться… движения вещества…", и ажиотаж спадал. Чтобы дать представление о свойственном отцу стиле общения, я могу привести типичный отрывок из его интервью.

Расшифровка видеофайла:

— Глеб, вы утверждаете, что ваша техника обработки минералов является естественным проявлением свойств материи, но почему это проявление ни у кого больше не работает?

— Я не знаю.

— А откуда происходят вот эти видения, миражи? Почему они все время меняются? Вы как-то программируете автохтоны?

— Нет.

— Сам камень их производит? Откуда они возникают?

(пауза)

— Ниоткуда.

— Ну, должен же быть какой-то источник?

— А откуда мысли берутся? А люди откуда взялись? Ниоткуда.

— Хм. Хорошо, значит, вы утверждаете, что таким способностям к модификации камня, как у вас, может научиться каждый?

— Зачем?

— Да, действительно… Есть предположение, что излучение стереозеркал разрушает организм человека.

— Не думаю.

— Впрочем, единого мнения нет. Некоторые, наоборот, утверждают, что стереозеркала активизируют скрытые способности психики, появляется осознание какой-то… внутренней силы, что ли… Как вы сами относитесь к таким слухам?

— Все равно.

Порой за предельно ненавязчивыми манерами Тасманова подозревали феноменальную скромность, порой — неизреченную мудрость; недоброжелатели же отмечали, что зачастую он держался так, "словно был единственным человеком на земле".

Все, за что бы Тасманов ни брался, удавалось ему в сверхъестественном совершенстве. Его архитектурные проекты, благодаря уникальным способностям к воздействию на камень силой мысли, выполнялись им в немыслимые для традиционного строительства сроки, зачастую в одиночку, и неизменно вызывали восхищение необычным соединением диспропорциональности и цельности, грандиозным масштабом, лаконичностью и оригинальностью форм. Уникальные голографические картины казались застывшей стихией, рядом с которой даже признанные шедевры классиков живописи выглядели примитивными. Если Тасманов, по знакомству или из необъяснимой прихоти, брался за работу, которую считал мелочевкой, например скульптуру или портрет, заказчик мог быть уверен, что созданное для него произведение войдет в историю искусства. Даже просто понаблюдать за работой Тасманова считалось невероятной удачей. Однако все его произведения своим причудливым и суровым видом напоминали скорее предметы неизвестного древнего культа, чем художественное творчество.