Сергей Болотников - Новелла о туманном лодочнике

• Название: Новелла о туманном лодочнике
• Автор: Сергей Болотников
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Л… — попытался выговорить Захар, — Л-ло… Фигура шевельнулась, взмахнула рукой, и Захар увидел массивное весло, мощно загребнувшее утренний воздух. Силуэт сдвинулся, и мягко заскользил прочь, сразу же растворившись в белом потоке. Стало совсем тихо. Надрывающийся движок у реки, заглох, захлебнувшись. Птица сгинула. Находящийся в полубредовом состоянии от пережитого ужаса Захар так и остался сидеть, не найдя в себе не сил не храбрости сдвинуться с места. И оставался в таком положении, пока утреннее жаркое солнце не разогнало туманную завесу, явив его взору ослепительно зеленое поле и всего двух коров, невозмутимо пасущихся в отдалении. И лишь после того, как последние клочья тумана спрятались в сырых и темных лесных дебрях, он с трудом поднялся и прошел несколько шагов в том направлении, откуда он последний раз слышал побрякивание колокольца. Следы не заставили себя ждать. Чуть примятая трава, несколько ослепительно красных капель росы, и розовая ленточка с колокольчиком. Край ленты был излохмачен и как будто изжеван, и некрасивые бурые пятна расплывались по гладкой розовой ткани. Захар всхлипнул. Больше коров он пастись не гонял, да и вообще скоро опустился, стал шугаться от каждого темного угла, сильно запил. А потом и вовсе уехал прочь от деревни, задешево спихнув свой добротный дом случайным приезжим.

Деревня осталась. Осталось и поле, и кладбище, и река и голубое небо с редкими пушистыми облаками. Как всегда все остается, как всегда не зависит от одного человека. Конечно, пастух рассказывал, не мог не рассказывать о происшедшем. Ему не верили, по-прежнему. Над ним смеялись. Хотя смеялись уже настороженно, а некоторые и не смеялись вовсе. А кто-то, приходя домой, доставал, чистил и заряжал ружье. И все больше в деревне можно было встретить мрачных лиц. Конечно, людей трудно испугать рассказами о лодочнике. Особенно если он, человек, сам его не наблюдал. Но последующие исчезновения вынужденно заставили народец чаще оглядываться вокруг, и не ходить по возможности в одиночку. И снова стали слушать стариков. А тем только дай волю, враз все замшелые сказанья на свет повыволакивают:

— Всегда он был. — Говорит старик. В избе полутьма. Одинокий доисторический торшер кое-как разгоняет темноту. Рассказчик сидит на проваленном кожаном диване с заплатой на правом валике, полуприкрыв глаза. Ночь стучится в окно, там моросит слабенький дождь, словно не лето сейчас, не середина июля.

В комнате люди. Их много, и они одеты в промокшие дождевики из брезента и полиэтилена. Они очень внимательно слушают рассказчика. — Сколько себя помню, напарывался на него народ. Всегда там, на поле, на одном и том же месте. Лодочник. Откуда он взялся, не знаю. Да и никто, наверное, не знает. Появляется не всегда, даже скорее редко. В одно и то же время. Летом, в июле, не глубокой ночью, но на рассвете. Здесь у нас, всегда туман, с речки поднимается вместе с солнцем. Вот это его время и есть. — Старик улыбается, но лица людей вокруг, остаются серьезны — Конечно, бывает он не каждое утро в июле, и даже не раз в два дня, но уже если он появился… Лодочник. — то только держись. В черном как смола челне, легком и быстром, сам в туманном балахоне, и не видно лица. Загребает веслом, только вместо воды у него туман. Тихо скользит по нашему полю, ищет одиночек, мелких зверьков, да и больших тоже. Скот домашний, а может и людей. Убивает он их, да, этот лодочник. Иногда, правда, щадит. Hо как выбирает, по какому виду — не знаю. Мне дед говорил, мол, связан он с местным кладбищем деревенским каким то лядом. Вроде как оттуда всегда и выплывает, и туда возвращается, когда солнце туман разгоняет, может стоит его там поискать. Тело его. Он замолкает, оглядывает величаво слушателей, те серьезны — больше никто не смеется. Вчера пропал первый человек — незнакомый приезжий, может турист. Ушел в лес и больш не вернулся. Дождь моросит за окном, грунтовая деревенская дорога медленно, но верно размокает сизой глиной, Люди смотрят в окна, задумчиво, кто-то со страхом. Сегодня им еще идти домой. Но тумана с утра не будет, и это радует. — В этом году он особенно лютует. — Произносит старик, и лица вокруг темнеют так не лютовал с войны, когда пол деревни непонятно куда сгинуло. Скоро пропадут еще люди, а потом придут эти. Попомните мое слово. Вот только этим не помогайте, все равно бесполезно. Он ведь и не живой даже. Лодочник.

Потом пропало еще несколько человек. Двое из них такие же приезжие, с огромными оранжевыми рюкзаками за спиной. Общительные и доброжелательные, удивлялись замкнутости и мрачности деревенских. Фотографировались на фоне речки. Заночевали на поле, поставив палатку совсем рядом с древней. В лес не уходили. Около полудня, трое детей обнаружили медленно плывущий по течению оранжевый блин, с вяло шевелящимися щупальцами тесемок. Выловленный предмет оказался той самой знакомой палаткой, сильно истертой, с ободранными до белизны боками и несколькими вывороченными из земли колышками. Что по-прежнему были привязаны к тесемкам. Обрадованные было дети, с визгом выкинули предмет, когда обнаружили на его внутренней стороне обгорелое пятно, по форме странно напоминающее лицо одного из туристов, словно снятое на моментальную фотографию. Лицо пялилось черными угольками глаз, а рот был распахнут в безмолвном истерическом крике, а в середине хранил запеченный след от языка, цвета подгоревшего молока. Информированные о жуткой находке взрослые, недолго смотрели на сажевый оттиск пропавшего. Буквально через пол чаща. Злосчастная палатка была прилюдно сожжена на сооруженном специально для этого костре. Бензина туда не жалели, а черное обгорелое пятно поспешили забросать землей. И больше никакой реакции. Следом в деревне появилось еще несколько человек. Этих пытались спасти, отговаривали от похода в лес, предлагали свое жилье под ночлег. Кто-то остался, и выжил. Кто-то ушел, и больше его не видели, хотя постоянно находили некие отщепенцы утверждающие, что в своих походах в лес не раз и не два натыкались на повисшие на нижних ветвях бездыханные тела. Hо вот им то не верили. И вовсе не потому, что слыли они болтунами и вообще отвязанными, а потому что не верил народ в возможность сходить в лес, и вернуться живым. Но это выражалось скорее в бормотании себе под нос, да перешептываниях при встречах лицом к лицу. А так — деревня жила своей обычной жизнью. Июль входил в силу, наливался жаром, и в полдень уже все спешили под навесы, дабы укрыться от палящего солнца. Жара в то лето достигала тридцать градусов. Конечно, происходящее не могло не коснуться обитателей безумно дорогих домов на той стороне поля. Однажды под вечер, два дорогих джипа, битком набитых нетрезвым народом, сомнительного вида, затеяло гоняться по полю, а после продолжили свое ралли по лесным дорожкам, которые к тому времени уже затеяли зарастать травой, по причине нехоженности их испуганными обитателями деревни. Пропали оба, хотя ветер той же ночью вроде бы донес до слуха деревенских звуки беспорядочных выстрелов. Hо то могли и деревья трещать, да и мало ли что. Нельзя сказать, что пропажа джипов очень опечалила или испугала деревенских. Даже и сейчас выдвигались более прозаичные версии, чем мистический лодочник. Народ в машинах, что ни говорить, был сомнительный, могли свои же прикончить. Хоть говорили все равно на лодочника. В деревни в последнее время пошла такая манера — все сваливать на лодочника. Джипы никто не искал, а скоро селяне выяснили, что в роскошных домах из красного кирпича больше никто не живет. Состоятельные хозяева в страхе покинули насиженное место. Возвратившись в мегаполисы. Деревенским бежать было некуда, и они лишь удвоили бдительность. В эти дни, встреча на улице деревни вооруженного человека было уже не редкость. Ходили только группами, скот выл и ныл, но не выгонялся на прокорм, а траву скашивали тесными кучкам по десять человек. Страшные легенды множились, и некоторые начали хвастаться, что видели лодочника самолично. Hо вот это уж был брех без сомнения. История с джипами получила маленькое продолжение меньше чем через неделю. Осматривающий в бинокль поле, селянин, обнаружил у самого его противоположного края под тенями лесных деревьев серебристую искорку, которая, при внимательном осмотрении, оказалась вроде бы одним из джипов. Однако видно было плохо, а сходить посмотреть поближе никто не сподобился — люди боялись. Тот с биноклем, потом утверждал, что джип этот, цвета металлик, не просто стоял под лесными кронами, а был как бы вкопан в мягкою землю по самое брюхо. В ответ деревенские только махали руками, были заботы поважнее, чем выяснять, что случилось с машиной. Тут бы самим уцелеть. В конечном итоге слухи просочились за пределы деревни. Да и не могли не просочится, как уже выше упоминалось, особой глуши здесь не было. И вслед за утекшими слухами в деревушку заявились они. Охотники. Узнать их было просто, хотя при беглом осмотре они ничем не отличались от тех же безвременно сгинувших туристов. Однако внимательный взгляд и серьезные выражение лиц, чем-то роднившее их с деревенскими, говорило само за себя. Старик предупреждал не зря. И даже внешняя абсурдность легенды о лодочнике не помогла, эти явились лодочника убить. Первая же пара заявилась сразу после пропажи автомобилей. Тщательно опросила местных, послушала вместе с остальными стариков. Выходили днем в поле, что-то там исследовали, осматривали. Вернулись, сказали, что металл у дальней кромки леса это вовсе не автомобиль. Эту ночь готовили снаряжение, чистили ружья. К рассвету ушли. Последовали за джипами, туристами и домашним скотом. И не следа. Потом, в течение одной недели приходило еще несколько. Обычно парами, один раз целой группой из шести человек. Они приходили, осматривались, шли ловить лодочника и бесследно растворялись в лесах. Деревенские уже шарахались от них, не пускали в дома и старались вовсе не разговаривать. А охотники все шли, и казалось, их совсем не пугает печальная участь постигшая их собратьев. Приходили разные. Просто угрюмые люди с ружьями, мастера оккультных наук с костяными оберегами, некие высушенные типа с металлическими лозами в руках. Эти пугали деревенских больше других. Hо в конечном итоге, все они нашли свой конец в лесной чаще. Стекались охотники видимо со всей области, если не со всей страны, и деревушка эта уже негласно прославилась по всей округе, так, что народ избегал в нее ездить, и даже подходить слишком близко. А по речке иногда плыли неопознанные трупы, со стороны деревни и поля. Сами же местные относились к происходящему с олимпийским спокойствием, они лишь надеялись, твердо решили перетерпеть любую напасть, сколь бы кошмарной она не была. Поэтому они лишь усилили меры предосторожности. И вот, на переломе лета, шестнадцатого июля, заявились эти двое. В отличие от предшественников они были на машинах — один на старенькой потрепанной ниве, а второй на почти новом джипе <Киа>, темно-вишневого цвета. Были они как и остальные охотники неразговорчивы, прицельно стреляли глазами, что-то примеривали. А одеты были уже не как туристы в яркие тряпки, а в плотные брезентовки темно-зеленого цвета, штаны под цвет курток и тяжелые резиновые сапоги до колен, какими пользуются рыболовы. Ружья у них лежали в чехлах и острые финки в ножнах на поясе, а в рюкзаке того, что на ниве, тщательно скрытый от посторонних глаз, покоился серебристый предмет, причудливой формы. Эти с селянами не разговаривали, спешно готовились к охоте на лодочника и видно было, что он из той породы людей, что всегда добиваются своего. Так бы они и ушли, выехав в ночь прямо с маленькой площаденки на берегу реки, если бы местный дед Тарас, помня о судьбе предыдущих охотников, не выдержав, но поспешил к ним предупредить. О поле, кладбище, лесе и конечно о лодочнике…