Кэндис Кэмп - Розовое дерево

• Название: Розовое дерево
• Автор: Кэндис Кэмп
• Издательство: РУСИЧ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994

В романе современной американской писательницы Кэндис Кэмп, впервые переведенном на русский язык, читатель знакомится с юной Миллисент Хэйз, посвятившей жизнь брату-калеке. Она не знает, что такое настоящая страсть, пока в ее городке не появляется красивый незнакомец.

---

— Алан! — раздался шепот над головой. Чья-то рука трясла его за плечо. — Алан, проснитесь, вам снятся кошмары!

Он выкарабкался из темноты и, открыв глаза, увидел склонившуюся Опал, а на ее лице — сосредоточен-ное, обеспокоенное выражение. Он сел в кровати, сердце его бешено колотилось. Рубашка, в которой он спал, стала влажной от пота.

— О, Господи! — воскликнула она. — Я до смерти испугалась! Я услышала, как вы стонете, а потом закричали…

Она материнским жестом убрала с его лба волосы.

— Вы в порядке?

Алан кивнул. Сердце все еще колотилось, но он уже окончательно проснулся, чтобы почувствовать себя идиотом.

— Извини. — Алан вздрогнул от ее прикосновения. Стало слишком хорошо; он захотел упасть лицом ей в колени, отыскать покой в ее руках. Он не позволит ей больше видеть его слабость. — Все в порядке.

— Нет, не все. Я разбудила вас, но я — я уверена, что сейчас вам нужен сон.

Алан знал, что неприлично вот так, не отрываясь, смотреть на ее выступающий живот. Да, но в беременной женщине было что-то таинственное, даже запретное. Казалось, никому не позволено видеть ее, кроме мужа, который знает ее тело. Такие мысли смутили его.

Опал заметила его откровенный взгляд. Она прикрыла руками живот и улыбнулась.

— Нет, с этим нет проблем. Просто немного неудобно спать — он стал уже слишком большим. Я часто просыпаюсь. Вот почему я и услышала вас.

— Надеюсь, что больше не побеспокоишься. — Он отвел взгляд в сторону. — Кошмар не должен больше повториться.

— Вот и хорошо! — Опал наклонилась к нему, поправляя подушки. — А сейчас, — мягко сказала она, — почему бы вам не попытаться заснуть? О Боже! Ваша рубашка насквозь мокрая. Должно быть, вы сильно вспотели. — Она немного отступила назад.

— Лучше, если вы переоденетесь во что-нибудь сухое, иначе простудитесь.

— Нет, не беспокойся! Сейчас слишком тепло. — Алан почувствовал, что покраснел, и поблагодарил Бога за то, что в комнате темно.

— Ничего не знаю! Это не… — она замолчала, робко улыбнулась ему и поправилась:

— Я хотела сказать, что нельзя спать в мокром, независимо от того, тепло в комнате или холодно. Я много раз слышала, что это вызывает такие страшные болезни, как дифтерия или пневмония, и даже в летнее время. Вы же не хотите рисковать.

— Я не такой хилый, как вы все думаете…

Горечь в его голосе заставила Опал замолчать и повернуться к нему лицом.

— Я не это имела в виду! Извините, мистер Хэйз! Я не хотела вас обидеть. — Она подошла к его кровати, бледное личико сморщилось от волнения.

— Знаю. — Он махнул рукой, чтобы остановить поток ее извинений. — Все дело во мне. Я — брюзга. Спроси Миллисент. Я часто впадаю в плохое настроение. Я тоже не хотел…

— О, нет… — Опал тихо засмеялась. — И это вы называете плохим настроением? Вы — брюзга? Вовсе нет! Если бы вы знали кое-кого из тех, с кем мне приходилось встречаться, то тогда бы поняли, что такое «брюзга». И потом: если бы вы все время были спокойны и в хорошем настроении, то были бы святым, а не мужчиной. — Опал повернулась к шкафу.

— Итак, где же ваши свежие сорочки? Ага, вот они.

Она с довольным видом извлекла длинную хлопчатобумажную ночную рубашку и подошла к постели Алана. — Вот. Давайте мы освободим вас от старой и наденем новую, сухую.

Алан колебался. Он стеснялся снимать рубашку при Опал. Это казалось почти неприличным. Но Опал все еще стояла рядом, терпеливо ожидая, когда он снимет влажную сорочку.

Он наклонился и осторожно стал стягивать рубашку через голову, стараясь действовать осторожно, чтобы не сползло одеяло ниже талии. Опал протянула руку за сорочкой. Ее пальцы коснулись его руки, и при этом прикосновении внутри у него все похолодело.

Опал отбросила мокрую рубашку и, став на цыпочки, начала надевать на Алана новую. Он просунул руки в рукава и голову в горловину рубашки, а девушка натянула ее и аккуратно расправила. Ему стало стыдно, что она одевает его, будто ребенка. Естественно, не воспринимая его как мужчину. Она наверняка думает, что если он калека, то и импотент.

Господи, кто бы мог представить, что он еще способен почувствовать возбуждение в присутствии женщины! Алан тяжело задышал. Опал была совсем рядом, в одной прозрачной ночной сорочке, светлые волосы заплетены в две косички, спадающие на спину. Он чувствовал смущение, желание, стыд и еще что-то странное. Он не знал, как вести себя, что говорить.

Нужно, естественно, все скрыть. Обязательно. Нужно не показывать вида, что сердце бешено колотится от одного прикосновения ее руки, и что кровь закипает, когда его взгляд спускается ниже лица Опал, на шею и грудь, на темные кружки сосков под светлой материей. Пусть она продолжает думать, что он просто евнух. Иначе, он был уверен, она станет держаться от него подальше.

— Вот так! — удовлетворенно сказала Опал, отступая на шаг назад. — Так ведь лучше, верно?

Он кивнул. Опал подняла старую рубашку и, аккуратно расправив, повесила на спинку стула. Она подошла к кровати и взялась за заднюю спинку.

— Когда я была маленькой, мне часто снились кошмары. Я боялась снова засыпать, думая, что они вернутся, и очень радовалась, когда оказывалась в комнате не одна, а с другими девочками. Могу поспорить, что это бывает у каждого.

— Не знаю, — Алан лёг на спину, оперся на взбитые подушки, сложив руки на груди и глядя на Опал. — Мне это кажется вполне объяснимым.

Опал облокотилась на спинку кровати.

— Иногда я думаю, что будет дальше? Как я стану заботиться о малыше? Ваша сестра спрашивала, не собираюсь ли я отдать его в приют, чтобы его потом усыновили или удочерили. Может, она и права. Может, я не смогу растить ребенка, и работать, и делать все остальное. Возможно, какая-нибудь добрая богатая пара возьмет его. Я слышала, что многие очень сильно хотят иметь ребенка и могут, наверное, дать ему то, чего не смогу я. — Ее личико помрачнело. — Но я, наверное, не смогу жить, зная, что собственными руками отдала малыша в один из этих приютов. А что, если никто не захочет взять его? Если он будет расти, как и я? Я не могу даже думать об этом. Я хочу сама растить малыша. Я хочу любить его и — о, мистер Хэйз, вы — умный человек… — Опал потянулась к нему, — скажите, это очень плохо? Должна ли я оставить ребенка в приюте?

— Ни в коем случае, конечно же! — Алан сел в кровати, лицо его было серьезно. — Ты — мать ребенка. Где ему будет лучше, как не с родной матерью? — Она неуверенно стояла у его кровати, и выглядела такой нерешительной, что Алан, забыв свою обычную стеснительность, потянулся и взял ее за руку, желая как-то утешить. — Никто не сомневается, что ты отлично справишься. Ведь это естественно, если мать хочет вырастить своего малыша, так? — В этом вопросе он не очень-то хорошо разбирался, но был убежден: то, что он сказал, правда. — Уверен, Миллисент не имела в виду, что тебе следует отдать ребенка; она просто предложила, на случай, если ты захочешь. Только ты, наверное, не сможешь работать так много, как раньше.

— А на что же я буду жить, питаться, одеваться и тому подобное?

— У тебя есть дом. Или тебе не нравится у нас?

— Ну что вы, конечно же, нравится! Это самые замечательные дни в моей жизни. Но я не могу просить мисс Хэйз и вас содержать меня и дальше.

— Но это же не одолжение, не волнуйся! Ты работаешь, возможно, даже больше, чем следует в твоем положении. И к тому же, будет очень приятно, если в доме появится малыш. Я никогда близко не общался с детьми. Миллисент наверняка страшно избалует его. Мне кажется, она способна на это.

— Она любит детей. Посмотрите хотя бы, как она добра с соседской девочкой…

При упоминании о Бетси Алан мысленно вернулся к разговору между Милли и Джонатаном Лоуренсом, подслушанному несколько недель назад.

Конечно, Миллисент любила Бетси. Но еще больше она любила ее отца. Снова Алан почувствовал одиночество, и страх сжал его сердце.

— Да, — произнес он голосом, показавшимся девушке усталым и словно звучащим издалека. Конечно, Опал рано или поздно захочет уйти, встретить мужчину и выйти замуж, найти отца для своего ребенка. Она это заслужила. — Да, вообще-то тебе нужен собственный дом.

Опал недоуменно посмотрела на него, удивленная переменой в его голосе.

— Я… извините меня! Вы устали, а здесь еще я со своими проблемами. Теперь вам нужно поспать, мистер Хэйз, а если что-нибудь понадобится, позовите меня.

Алан молча кивнул, и она выскользнула из комнаты. С тяжелым вздохом он снова опустился на подушки. Сквозь тонкие шторы в комнату заглядывала луна, и Алан, наблюдая за странной игрой света на высоком потолке, думал о сестре, о своей жизни, об Опал. Сон еще долго не приходил к нему в эту ночь.

Весь июль Бетси навещала Хэйзов. Иногда она приходила к Алану и подолгу оставалась в его комнате. Миллисент точно не знала, чем они там занимаются, но видела, что у этих заговорщиков есть какой-то общий секрет. Алан и Бетси частенько таинственно улыбались друг другу, хотя оба изо всех сил отрицали, что задумали что-то необычное. В эти дни дверь комнаты Алана долго оставалась закрытой, а на его лице появилось новое жизнерадостное выражение. Опал, так же, как и Миллисент, оставалась в неведении, но никто из них не настаивал в открытии этой тайны. Так приятно было видеть Алана веселым и счастливым!