Хуберт Хорстман - Загадка серебряной луны

• Название: Загадка серебряной луны
• Автор: Хуберт Хорстман
• Жанр: Научная Фантастика

Hubert Horstmann. DIE RÄTSEL DES SILBERMONDES. Utopischer Roman.

Серебряная луна — это поэтическое название пустыни, состоящей из аммиачного снега и метановых озер, где царит температура сто восемьдесят градусов ниже нуля, где Солнце меньше копеечной монеты и бледно сияющее кольцо Сатурна закрывает почти полнеба. Здесь, на спутнике Сатурна Титане, совершает посадку первая международная экспедиция на Сатурн. Она состоит из четырех мужчин и одной женщины и была составлена таким образом, что характеры и темпераменты дополняют друг друга. Но психологи отборочной комиссии кажется, совершили промах, потому что уже в первые часы после посадки дело доходит до нарушения дисциплины. Молодой геолог Веккер из Ташкента идет на поводу у легкомыслия, вызывает чрезвычайную ситуацию и ставит под угрозу двух человек. Американский астрохимик Вестинг осуждает ненаучной поведение со всей остротой, и когда геолог срывается с высоты во время разведочного бурения, кажется бесспорным то, что он склонен к небрежности. Но вскоре после этого приходится извлекать из подземного свода пилота Далберга в состоянии глубокой потери сознания. Очевидно на серебряной луне есть неизвестное природное явление, которое действует на человеческую психику прямо через скафандр и гермошлем. Ученые заняты разрешением этой загадки. Возникают расхождения во мнениях, улаживаются, появляются снова, становятся такими сильными, что теряется связующее их звено и возникают угрожающие ситуации. Неведомый мир становится проверкой на прочность. Земные масштабы больше не действительны, сейчас все зависит от творческого мышления — и от характера. Личности участников экспедиции, сформированные земными условиями, отражают общественное воздействие и опыт. Нахождение в таинственном мире серебряной луны становится грандиозным экспериментом, который никакой психолог и социолог не провел бы более эффективно. В конце повествования экспедиция, правда, не выполнила всех задач, которые наметила, но она забирает с собой бесценный выигрыш — осознание того, что человек есть мера всех вещей — поскольку он осознает свою ответственность за жизнь и свое достоинство разумного существа.

---

На лице Веккера появились красные пятна.

— Я не просил о том, чтобы вычеркнуть бурения из программы, а сократить их в разумных пределах и вместо этого взяться за нашу задачу с двух сторон.

— Прежде чем это произойдет, мы должны убедиться в том, что Ваш вариант имеет шансы на успех, — возразил Бронстайн.

Вестинг поджал губы. Его раздражало прежде всего упрямство геолога. Веккер имел право на то, чтобы высказать свое мнение, но он не мог присваивать себе право, принуждать к принятию решений. Ему недоставало уважения. Ни одному молодому ученому из тех, что работали под его, Вестинга, началом, никогда не пришло бы на ум, противоречить ему таким образом.

— Я отклоняю предложение. Наш силовой и временной потенциал ограничен. Мы не можем позволить себе прыжки в сторону — к тому же, если они основаны лишь на шатких предположениях.

— Но это же ограничено! — На этот раз кулак Веккера ударил по столу. — У меня в голове не укладывается, как можно иметь такой узкий горизонт. Речь идет о…

— Замолчите! — на лбу Бронстайна угрожающе разбухли вены, густые брови топорщились. Он смерил Веккера холодным взглядом.

— У Вас, кажется, вошло в обиход, что Вы оперируете невежеством, если сразу не приходите к цели со своими аргументами!

Веккер сглотнул. Его руки обхватили подлокотники.

Анне, на другой стороне навигационного стола, встала и побежала к двери.

— Останьтесь здесь! — загремел бас Бронстайна. Ограниченный? Узкий горизонт? Вестинг был красным как рак. Он знал, что он взял верх и что тактически было мудро перейти на примирительный тон. Но обвинения Веккера задели его словно оплеухи, и ему стоило немалого труда более или менее успокоиться.

— Я повторяю: я не отрицаю, что идея Веккера когда-нибудь потом… когда-нибудь потом окажется плодотворной; но было бы безрассудно делать второй шаг перед первым. Критерием для предпочтения той или иной концепции может… может быть только вопрос о большей непосредственной выгоды. Я…

Комендант движением руки оборвал его на полуслове.

— Я приказываю: Систематическая разведка района посадки и его окружения начнется завтра рано утром в восемь часов по бортовому времени. При всех бурениях необходимо предпринимать особенные меры предосторожности против появления анклавов в грунте, пустот, заледеневших ущелий и тому подобного. Первый слой в буровой машине возьмет на себя Веккер. Чтобы отдохнуть, Веккер немедленно отправиться спать. Вестинг еще сегодня проведет контрольный осмотр буровой машины. Анне и Далберг возьмут на себя определенные в начале задачи. — Совещание закончено.

Вестинг шел в шлюзовую камеру со смешанными чувствами. Он почувствовал удовлетворение от решения Бронстайна. Солидность, путь маленьких, но уверенных шагов, победила. И утешало то, что комендант наконец-то перешел к жесткому приказному тону. Так должен был действовать хороший руководитель.

Но настроение у него, Вестинга, было испорчено, и он ничего не мог поделать с тем, что у него дрожали руки. «Ограничено… узкий горизонт…», — билось у него в голове. И это именно в его адрес, руководителя самой успешной национальной экспедиции на Марс!

Вестинг остановился перед боксом, в котором находился бур. Геолог позволял себе слишком много. Он не только был неуважительным, но и много мнил о себе и потерял всякий стыд. Было самое время поставить его на место. Нужно было сделать ему предупреждение.

Раздвижная дверь бесшумно отворилась. Вестинг ослепленно закрыл глаза. Подобно огромной фокусирующей линзе, буровая машина впитывала свет и излучала его обратно, разбивая на тысячи кусочков. Его броня была из чистого алмаза.

Вестинг надел скафандр и взял в руки один из специальных передатчиков, которые висели наготове рядом с боксом. Команда управления — послышалось тонкое жужжание, бур засветился темно-красным. По второй команде он вытянул длинное щупальце и тронулся с места, ворочая свое многотонное тело мимо Вестинга в шлюзовую камеру. Он остановился перед внешними перегородками и выкатился, когда они открылись — ископаемое чудовище, которое покидает свою пещеру — наружу на зеленоватую поверхность.

Контрольный осмотр занимал время. Вестинг проверял сложные агрегаты и индикаторы по предписанному алгоритму. Он призывал себя к концентрации, но ему недоставало привычного внутреннего спокойствия. Кончики его пальцев нервно дрожали. Во всем был виноват только геолог. Он действительно заслужил предупреждения!

V

Жужжал вспомогательный мотор, питающийся от батарей. Вибрация волнообразно охватывала тяжелый корпус буровой машины.

Веккер тщательно закрыл входной люк и залез обратно в шарообразную кабину пилота. Она была расположена вращательно по поперечной оси. Балласт в нижней трети шара служил для того, чтобы пульт управления и кресло пилота при любых движениях буровой машины оставались в горизонтальном положении. Видеосвязь с внешним миром осуществлялась посредством трех маленьких телеэкранов; записывающие камеры были установлены на носу, они находились за толстостенными, защищенными алмазными решетками иллюминаторами.

— Готовы?

Телефонная связь была отличной. Голос Вестинга звучал в наушниках, словно он сидел с ним в буровой машине.

— Я стартую.

Веккер привел машину в движение и взял курс на астрохимика, который сидел в каких-то ста метрах в электрокаре, загруженном металлическими стержнями, ледорубами, кабелем и измерительными приборами. Место бурения он отметил ярко-красным флажком.

Незадолго до маркировки Веккер остановил вспомогательный мотор и включил атомный привод. Давление рычагов гидравлических агрегатов выровняло заднюю часть машины. Сверлильная головка опустилась и начала вращаться. Облака тонко измельченного льда обволокли электрокар, прежде чем оно было поглощено сильным вентилятором. У вентилятора была задача вытягивать буровой мусор и складывать его таким образом, чтобы поперечное сечение проходило через зонд. Вестинг надеялся найти в различных слоях льда минеральные отложения, прежде всего вулканический пепел, которые позволяли сделать выводы о возникновении, возрасте и геотектонических изменениях равнины.

При этом еще и радоваться! Веккер еще не свыкся с тем, что ему придется сидеть в буровой машине. Он был зол на самого себя. Своей несдержанностью он испортил для себя все: концепцию и симпатию Анне.

Анне. Что она могла подумать, когда вскочила и побежала к двери? Очевидно она считала его неудачником. И вдобавок хвастуном. Ведь он ни смог убедить товарищей, ни взять себя в руки. Он аргументировал ударом кулака по столу. Идиотизм!

— Идиот!

— Извините? — Голос Вестинга в наушниках звучал немного смущенно. Он кашлянул. — Я как раз занимался компрессором. Прослушал Ваш вопрос.

Веккеру пришлось взять себя в руки, чтобы не рассмеяться. «Проверка связи. Прошу внимания!»

Веккер сконцентрировался на процессе бурения. Сантиметр за сантиметром буровая машина продвигалась все глубже и глубже. Сверлильная головка вращалась равномерно. Воронкообразное сопло принимало осколки льда и втягивало их в стальную трубу, в которую запросто мог поместиться человек. Они проходило сквозь брюхо машины, выбрасывались в его задней части и попадали в воздуходувку.

Веккер постепенно начинало нравиться его занятие. Он дирижировал колоссом весом в тонну легким движением руки. Его нервы воспринимали тихое колебание атомного мотора. Не глядя на индикаторы, он мог определить, преодолевала ли сверлильная головка более твердые или более мягкие слои льда. Время от времени он передавал Вестингу пару слов: «Глубина шесть метров… Все приборы исправны…»

В центре приборной доски находилось овальный, размером с пиалку стеклянный диск: индикатор детектора анклавов. С него нельзя было спускать глаз. Если он начинал светиться красным, значит бур приближался к пустоте, должен был быть немедленно остановлен и приведен в режим заднего хода.

Воронкообразное отсасывающее сопло за сверлильной головкой освещалось прожектором. Веккер следил за тем, чтобы оно поглощало не слишком много бурильного мусора. Если оно забьется, он должен был втиснуться в узкий нос и вручную устранить поломку.

Незадолго перед восьмым вдруг взвыл мотор, и Веккер почувствовал, что степень жесткости льда резко увеличился. Чтобы лучше видеть, он придвинул подвижную основную камеру ближе к соплу. Бурильный мусор был перемешан с темно-рыжими блестящими осколками.

Вестинг воспринял новость с интересом. Предположение, что речь идет о металлосодержащем материале, он все же отклонил.

Немного позднее он не мог скрыть свое волнение. «Действительно! Бурый железняк, если я не ошибаюсь. А там — даже сидерит!»