Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти

• Название: Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти
• Автор: Вера Камша
• Жанр: Фэнтези

---

— Я видел только одну брюнетку с браслетом.

— Да, это она. Мы подруги, настолько, насколько это возможно. Маркграф знает, что я знаю и молчу. Это делает его более понятливым в остальном.

— Вряд ли он поймет вашу нынешнюю прихоть.

— Он не узнает. Сейчас Иоганн или гладит черные волосы, или спит. Я знала, что когда-нибудь приду в гостевые покои, и нашла безопасную дорогу. Конечно, вы можете устать, можете хранить глупую верность, можете уважать диковатые обычаи... В конце концов, я просто могу вам не нравиться. Не нравятся же мне марикьяре!

— Я не храню верности, ни глупой, ни тем более умной. Проведенная с кем-то ночь становится изменой, только если вмешать в нее ложь. И да, мне больше нравятся светлые волосы, но если один из сыновей маркграфа будет похож на Леворукого, возникнут сложности.

— Сыновья маркграфа будут сыновьями только маркграфа. Эту часть договора я не нарушу. Наша ночь плодов не принесет.

Уже знает, что ночь будет. Любопытно, кто были те двое, то есть не любопытно.

— Фрида, почему-то мне кажется, что этот разговор вам нужнее того, что может случиться позже. Вам так скучно?

— Отнюдь. Вам же не скучно, когда вы водите армии. Бергмарк ведет маркграф, я веду его... Отец с матерью вели меня, я выросла, мы поговорили и теперь идем вместе. Савиньякам с нами по дороге.

— Мы с Эмилем много говорим с матерью. Когда встречаемся. Поговорить с отцом, по-настоящему поговорить, я не успел.

— Знаю. Зато вы говорили с моим отцом, когда он отвозил маршала Арно в Сэ. Отец запомнил вас больше других... Даже больше графини. Вы не похожи на других Савиньяков. Почему?

— Я подумаю об этом. Завтра. Сказать вам, что у вас красивые губы?

— Скажите... И еще вам придется распустить шнуровку и сказать, что у меня красивые плечи. Впрочем, я еще могу уйти.

— Не можете. Иначе утром взаимная откровенность покажется тошнотворной. Нашим домам слишком по пути, чтобы мы могли себе это позволить. Прошу вас повернуться, сударыня. Я займусь вашим платьем.

Глава 7

Талиг. Оллария

Сагранна. Бакрия. Барсовы Врата

400 год К.С. 6-й день Летних Ветров

1

«Принцесса Елена» была великолепна! Арлетта читала ее послания и молодела душой. Именно так пищали, зачуяв прекрасных страдальцев и страдальных прекрасцев, при дворе ее величества Алисы. Белокурая статная чужеземка млела от роковых любовей и умерших в один день возлюбленных. Лебединая верность, лебединая песня, лебединая чистота, лебединая, лебединый, лебединое... Лично Арлетту величавые белоснежные птицы даже ни разу не ущипнули, но возненавидела она их надолго, как и саму Алису. Отнюдь не из зависти к короне и красоте, в самом деле редкостной.

Дочь графа Рафиано никогда не хотела стать лебедицей, то есть гусыней, но молчала, понимая, что с быком на гербе только распусти язык — сразу окажешься в телушках. Насмешек Арлетта побаивалась, но об этом никто не догадывался, а потом юная графиня разучилась оглядываться на других. Ее жизнь, настоящая жизнь, началась с желания королевы видеть торских офицеров. Без Алисы они бы с Арно могли встретиться слишком поздно, но благодарности Арлетта не испытывала, только удивление. Неужели она могла стать маркизой Фукиано, как думалось родителям? Могла бы и вряд ли б осознавала свое несчастье, потому что ее мужем мог быть только ее муж, сыновьями — ее сыновья... Графиня собрала эпистолы Марселя и вернула в бюро — предаваться воспоминаниям среди разворошенной бумажной кучи было глупо.

Арлетта упорно разбирала бумаги Катарины, не пропуская ни единой мелочи, но дочь Каролины хранила свои тайны лучше матери. Манрики тоже либо не нашли ничего, либо скрыли найденное, но в таком случае оно било не по королеве, а по временщикам, а значит, сгорело.

В том, что искали на совесть, Арлетта не сомневалась. Проще всего было списать неудачу следствия на хитроумный тайник хитроумной королевы, только тайники заводят в собственных домах, а Катарина во дворце хозяйкой не была никогда. Не она заказывала бюро и секретеры, и не она нанимала мастеров для обивки стен. После Алисы королевские апартаменты перерыли вдоль и поперек, а мебель заменили, так что свекровь невестке могла помочь разве что Дорогой королев. И помогла. Штанцлеру. Вот у кого тайников хватало, но старый глист, удирая, уволок ценности и секреты с собой. Если что и отыщется, то в замке Шарли...

— Дерево! — с чувством произнесла графиня Савиньяк и постучала по собственному лбу. — И не одно. Роща. Полная ворон и омелы.

Деревьями были все, кто ловил Штанцлера. Все, кто не сообразил, что, удирая впопыхах, обязательно что-нибудь да забудешь. Беглый кансилльер не оставил в столице ни единой улики. Значит, он не бежал, но неторопливо отбывал! Манрик уволок Штанцлера во дворец разве что не голым, около кансилльерского особняка было не протолкнуться от шпионов, только крыса не вернулась в нору. Крыса была готова исчезнуть со всем зерном — и исчезла. Дорога королев выводит за старые аббатства, оттуда два шага до торговых кварталов с их складами и заезжими дворами. Нет ничего проще, чем потихоньку переправить туда все, что решил увезти, дождаться удобного случая и исчезнуть. Или не дожидаться, а лично взбаламутить воду, так даже удобнее, точно знаешь, когда запрягать...

Арлетта взялась за ключик и задумалась. Бюро розового дерева, как и все предназначавшееся «урготской ласточке», было новеньким, безвкусным и безгрешным. И еще — последним. Неразобранным оставался лишь опечатанный еще Манриками архив, копаться в котором — лишь тратить время. Катарина, как и Штанцлер, не оставила дознавателям ничего, но она была умна. Альдо жил и умер нелепо и нагло, но после него тоже не нашлось ничего по-настоящему важного. Так они и сходятся — ум и глупость.

Арлетта уже тянулась к перу, намереваясь записать притчу о наследстве лисы и петуха, когда вспомнила о последнем творении Марселя. Том самом, с жалобами на жестокосердного отца, постылого жениха и пятнами от «слез». Само письмо графине было без надобности — она знала содержание из первых рук, но это она. Никто из обретавшихся в столице подделку бы не заподозрил... Графиня вывалила убранные было бумаги на стол. Пересмотрела. Вопль насильно выдаваемой замуж девы пропал. Альдо был настолько дальновиден, что, затевая убийство, сжег улику? Вряд ли, он собирался царствовать, а не умирать. Значит, прикончившее Фердинанда письмо пропало позже.

Арлетта резко дернула шнур звонка. Письмо было. Письмо исчезло. Между двумя смертями, если только его не унес Окделл, но потомственный мститель забыл даже фамильный кинжал. Графиня сама не до конца понимала, чем важна сослужившая свою службу фальшивка, но в ее пропаже что-то было. Какой-то хвостик, за который обязательно нужно потянуть.

— Сударыня? — Дежурного офицера недавно угощали чем-то красным. Вареньем или поцелуем?

— Я должна срочно видеть Проэмперадора.

2

Барсинцы опять принялись за свое. Несмотря на выплаченное в срок жалованье и мясо в супе. Нет, средь бела дня в лавки и дома они не вламывались, для этого существовали ночи и темные переулки, вот только в этот раз мерзавцам не повезло. Супруга галантерейщика подняла визг, а в соседнем доме случились гости: приударивший за хозяйской дочкой кавалерист и пара его приятелей. Они и схватили мародеров, когда те обшаривали карманы трясущегося торговца. Ограбленная пара, трое надежных свидетелей, отобранный кошелек и дутые золотые браслеты. Дело было ясным, как и приговор.

— Нет, — твердо сказал Робер. — Приговор остается в силе. А вам, полковник, нужно лучше следить за своими людьми.

— Ваше право, господин Проэмперадор, но вы слишком мирволите всяким торговцам.

— Я всего лишь не даю их грабить. Это, кстати говоря, не мое дело, а ваше. В следующий раз останетесь без перевязи! Ступайте.

Барсинец убрался. Он был зол на горожан, конников Халлорана, Проэмперадора. На всех, кроме себя и своих мерзавцев.

— Это если не чума, то золотуха! — буркнул Халлоран. — Ну, сменим третью скотину на четвертую, и что с того? Разогнать бы их к кошачьей матери!

— Будет только хуже. В городе мы их хоть как-то держим в узде, а что натворят три с лишним тысячи мародеров на большой дороге?

— Тогда разоружить и запереть. В той же Доре. Жрать больше, чем жрут, они не будут, а вреда поубавится.

— Не уймутся — запру.

— Ворон их просто бы вешал. По десятку за грабеж.

— Я не Алва. Мародеры свое получают, а не пойман — не вор... Не все же они там такие.

— Не уверен. Приличный барсинец — спящий барсинец. А еще лучше — висящий. — Полковник поднялся. — Я предпочел бы сейчас ощипывать «гусей», но за ошибки приходится платить.

— Да, — подтвердил Робер, — надо, — и Халлоран ушел. Эпинэ прикрыл глаза ладонями, сосредотачиваясь на бумагах, и увидел горящее поле — нет, поле, на котором пламя росло, как растет пшеница или рожь. Алые с золотом колосья клонились под ветром, и били, били о землю дальние копыта, предвещая грозу...