Анатолий Чупринский - Пингвин влюбленный

• Название: Пингвин влюбленный
• Автор: Анатолий Чупринский
• Издательство: БПП
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009

«Когда любовь нечаянно нагрянет, то от неё хорошего не жди»… Известный писатель, прожжённый людовед, влюбился. И, думаете, в кого? В эстрадную певицу Мальвину, знакомую вам по повестям «Рыжая из шоу бизнеса» и «Бегущая под дождём». Что же из этой сумасшедшей любви выйдет?

---

— Вернусь, перезвонюсь, доложусь! — ответил Суржик. И бросил трубку на рычаг. Уже через минуту, успев прихватить дипломат, хотя в нем были только рукописи и несколько экземпляров детских книг, и брать его не было никакой необходимости, просто годами выработанная привычка, пригладив хилые волосы на лысине, Валера выбежал из квартиры. Пока ждал лифт, несколько успокоился, решил по возможности не гнать коней. Интуиция подсказывала, поиски займут не один день.

Валера бесконечно доверял своей интуиции. Она вела его по жизни, как собака поводырь. И никогда не подводила. Удерживала от необдуманных поступков, подсказывала необычные, яркие ходы в прозе или в сценариях, не раз даже спасала от смерти. В буквальном смысле слова. Теперь она подсказывала ему, надо запастись терпением. Мысленно он почему-то всегда называл свою интуицию — «Машей». Но не высокомерно, не фамильярно или амикошонски, «Эй, Машка!», отнюдь нет. Скорее нежно и ласково — «Машенька!». И она отвечала ему взаимностью, никогда не подводила. На стоянке перед домом Валера отключил сигнализацию своего замызганного «Форда», бросил дипломат на заднее сиденье и вставил ключ в замок зажигания.

«И ты не подводи меня, старик! В ближайшие дни ты мне просто необходим!» — пробормотал Суржик. Он и со своими машинами всегда разговаривал. Правда, исключительно вслух. Вполголоса, но вслух. С «Машенькой» мысленно, с железными конями вслух. Сейчас у Суржика были две машины. «Нива» и «Форд».

Водил Суржик безобразно. Особенно, если рядом сидела какая-нибудь женщина. Выворачивал, поворачивал, где хотел, и плевать ему было на все знаки и указатели. Но гаишники его любили. По крайней мере, половина из них знали Суржика в лицо. Для них он был постоянной статьей дохода. На штрафы Валера тратил сумасшедшие деньги. Друзья-приятели только головами покачивали. Правда, зарабатывал Суржик вдесятеро больше. С бешеной энергией хватался за любую работу. Переводы с киргизского народных сказок, тексты песен для эстрады, сценарий о нелегких судьбах строителей очередного газопровода, красочная предвыборная биография очередного бизнесмена с уголовным прошлым…. Он брался за все. Многие презирали его за всеядность, еще большее число коллег по цеху откровенно завидовали. Все потому, что Суржик умудрялся находить время и для подлинного творчества. Его детские сказки и стихи для самых маленьких искрились талантливыми находками. Короче, Суржик фантастически много, (по писательским меркам!), зарабатывал. И еще больше тратил. Постоянно был кому-то должен. Кстати, очень многие должны были и ему. Валера постоянно путался: кто должен ему, кому должен он. Случалось, забегал в Дом литераторов и, вручив сумму очередному приятелю, очень удивлялся и весело хохотал, когда узнавал, должны ему, а вовсе не он. Словом, Фигаро здесь, Фигаро там. Суржик здесь, Суржик там. Он уже много лет вертелся, как белка в колесе и конца края этому темпераментному забегу не было видно. Так было до того момента, когда он увидел Надю…

Поворачивая под эстакадой с Садового кольца налево на Олимпийский проспект, Суржик успел разглядеть на горизонте тонкую линию грозовых облаков. Уже которое утро темный, со вспышками далеких молний фронт грозовых облаков плотным кольцом окружал столицу. К полудню темное кольцо густело, угрожающе темнело и пугало жителей далекими раскатами грома. Но обычно к вечеру, так и уронив на разгоряченный асфальт ни капли, кольцо грозовых облаков как-то само собой рассасывалось, рассеивалось и исчезало вовсе. Чтоб завтра с утра вновь появиться на горизонте над мегаполисом. Жара в столице с каждым днем только усиливалась.

К кооперативному дому на Олимпийском проспекте Суржик подкатил, когда одна половина его обитателей явно еще спала, другая уже отчалила на работу или службу. «Форд» оставил прямо у подъезда. На его счастье код не работал. Входи, кто хочешь, ломай двери, грабь квартиры, выноси ценности. Дальше тупик. На каком этаже живет Надя, в какой квартире? Не будешь же обзванивать подряд все шестнадцать этажей всех подъездов. В этот день Валере везло. Распахнулись двери лифта, на площадку выскочил спаниель, за ним на поводке пышная дама в домашнем цветастом халате. С не зажженной сигаретой в зубах. Суржик среагировал мгновенно.

— Девушка, прошу! — обаятельно, как мог, улыбнулся Валера. И предупредительно щелкнул зажигалкой.

Пышная особа в цветастом халате несколько секунд испытующе сверлила Суржика пронзительным взглядом маленьких, как у поросенка глаз. Явно хотела обхамить. Потом, видимо, желание затянуться с утра первой сигаретой после чашки кофе взяло верх. Она прикурила и, небрежно кивнув, направилась к выходу. Спаниель уже нетерпеливо скулил у двери подъезда.

— Девушка! Не подскажите, в какой квартире живет Соломатина?

— Кто такая? — уже открыв дверь на улицу, спросила дама.

— Ну… она работала на эстраде, пела…. — на всякий случай неопределенно начал Суржик. — Рыжая такая.

— Зачем она тебе?

— Долг вернуть забыла. Сама исчезла куда-то, — мгновенно сымпровизировал Суржик. Кожей почувствовал, в данном случае, лучше соврать что-то привычное, понятное любому и каждому.

— Плакали твои баксы, — усмехнулась дама. — Такие долги не возвращают.

— В какой она квартире?

— Седьмой этаж. Дверь зеленой кожей обита. Номера не помню.

— Благодарен по гроб! — искренне выдал Суржик. И даже в знак признательности приложил руку к груди.

— Не живет она там больше. Уехала! — со злобной усмешкой добавила пышная дама. И не оборачиваясь, вышла на улицу. Со двора донесся заливистый лай спаниеля. Пышнотелая спустила хвостатого с поводка.

Суржик поднялся на седьмой этаж, увидел четыре двери и нажал на кнопку звонка зеленой двери. Его сердце почему-то билось, как после забега на стометровку. Из-за двери не доносилось ни звука. Валера стоял и целеустремленно давил на эту проклятую кнопку, словно хотел окончательно вдавить ее в стену.

Наконец за дверью послышалось шлепанье тапочек по паркету. Потом несколько секунд опять тишина. Валеру рассматривали в глазок. Потом дверь распахнулась и перед Суржиком предстала заспанная девица в одной ночной рубашке. Глаза мутные, явно вчера крепко напозволялась. Она зевнула, прикрывая рот сразу обеими руками.

— А-а… это ты! Проходи! — изрекла девица и, кивнув, прошлепала в комнату.

Валера на мгновение удивился масштабам своей популярности. Конечно, он пару раз выступал на ТВ в детских передачах, многие знали его в лицо, его знаменитый нос в литературных кругах давно уже стал причей во языцах.

— Показался нос Суржика! — говорил обычно кто-нибудь из заштатных остряков Дома литераторов, сидя в нижнем буфете за рюмкой.

— Скоро и сам объявится!

Не такой же степени он был популярен. На улицах пока не узнавали, автографов не просили. До Эдика Успенского с его «Чубурашкой» или до какого-нибудь Гришки Остера ему было еще плыть и плыть. Хотя, в данном случае, отказываться от приглашения было глупо. Валера вошел в комнату вслед за девицей.

В однокомнатной квартире царил дикий кавардак. Возникало устойчивое ощущение, буквально все вещи не на своих местах. Даже мебель. Даже люстра под потолком.

— Садись! — вяло приказала девица, кивнув на кресло.

Суржик сел в кресло, дипломат положил на колени. Девица, со стоном опустилась на незастеленную тахту, прямо напротив кресла и начала бесцеремонно разглядывать Валеру, словно он диковинное животное, сбежавшее из зоопарка. Валера молчал, осматривался. Перепутать адрес он не мог. В таких делах Суржик не допускал ошибок. Но никаких следов пребывания «звезды» шоу бизнеса не обнаруживал. Ни ярких афиш на стенах, ни фотографий за стеклом единственного книжного шкафа, ничего.

— Ну! Доставай! — мотнув головой, приказала девица.

— Что? — не понял Суржик.

— Я должна сначала посмотреть, как считаешь? — в свою очередь, спросила девица. При этом хохотнула. Дело принимало игривый, но нешуточный оборот.

— Баксы, баксы! — усмехнулась девица. — А ты что подумал?

— Где Надя? — напрямик спросил Суржик.

— Кто? — нахмурившись, спросила девица.

— Надя. Надежда Соломатина. Это ее квартира?

— Ну!

«Баранки гну!» — чуть было не брякнул Суржик. Его уже начинала раздражать туповатая заспанная девица. Но он сдержался.

— Где она? — спокойно, нейтральным тоном поинтересовался он.

— Кто? — опять нахмурившись, пыталась понять девица. Было видно, мыслительный процесс давался ей с чудовищным трудом.

«Дед Пихто!» — промелькнуло в голове у Суржика, но вслух он сказал:

— Надя! Надя Соломатина!

— Я почем знаю, — изумилась девица. — Ты вообще-то, кто?

«Конь в пальто!» — уныло подумал Валера.

— Ты, это… ты, Вадик? — пыталась встать на рельсы реалистического восприятия мира девица. Это ей явно никак не удавалось.