Вилли Фей - Танковые сражения войск СС

• Название: Танковые сражения войск СС
• Автор: Вилли Фей
• Издательство: Яуза; Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32610-5

Они по праву считались элитой вооруженных сил Третьего Рейха.

Их величали «танковой гвардией» Гитлера.

Их бросали на самые опасные участки фронта.

Их боевой путь отмечен тысячами сгоревших советских, американских, британских танков…

Прекрасно подготовленные, вооруженные новейшей техникой, фанатично преданные фюреру, танковые дивизии войск СС отличились во всех решающих сражениях 1943–1945 гг. — от Харькова и Курска до Нормандии, от Арденн до Балатона и Берлина. Но ни храбрость личного состава, ни грозные «пантеры» и «тигры», ни богатый боевой опыт эсэсовских дивизий не могли предотвратить падение Третьего Рейха — лишь отсрочили неизбежную катастрофу.

Автор этой книги унтершарфюрер Вилли Фей в годы Второй мировой служил в 1-й роте 102-го тяжелого танкового батальона войск СС. 8 августа 1944 года он провел один из самых успешных в истории танковых боев, расстреляв из своего «тигра» № 134 колонну английских «шерманов» и подбив 15 из них. Всего за годы войны Фей уничтожил 80 танков противника, вошел в число лучших танковых асов Третьего Рейха и стал кавалером Рыцарского креста.

Его книга, основанная на личных свидетельствах и неопубликованных воспоминаниях немецких танкистов, которые Фей собирал много лет, считается одним из лучших исследований боевого применений танковых подразделений СС в годы Второй мировой войны.

Книга публикуется в новом переводе.

---

Около полудня погода стала портиться. Время от времени начинал падать снег. Пока еще было ясно, я приказал пристрелять из пулемета основные ориентиры на местности (крутые повороты дороги, заметные возвышения и отдельно стоящие деревья), чтобы определить точные дистанции, которые были нанесены на схему. Вполне вероятно, что американцы захотят контратаковать, и мы должны были подготовиться к этому. Как только выдалась возможность, я поговорил с экипажем обершарфюрера Пипперта, покинувшим машину. Мы решили, что танк все еще может быть на ходу. Как только стемнело, экипаж отправился к своему танку и в конце концов сумел привести его обратно. Судя по всему, американцы уже успели побывать внутри.

Командир третьей роты оберштурмфюрер Файт подошел к нам и рассказал о ходе боя на его участке. После того как несколько машин были подбиты, они съехали с дороги в лес на склоне справа от пути наступления, подвергаясь неоднократным налетам истребителей-бомбардировщиков. Я узнал, кто погиб в подбитых машинах. Среди них были мои близкие приятели, с которыми мы уже давно воевали бок о бок. Одним из них был обершарфюрер Фобис. Настроение у всех было подавленное. Видимость все ухудшалась; облака висели низко над землей. Над головой гудели колонны бомбардировщиков, направлявшихся в сторону Германии. С тяжелым сердцем и в бессильной ярости мы могли лишь отчаянно вглядываться в небо над головой. Я залез на свое сиденье и стал рассматривать склон в направлении Лa-Фосс. Оберштурмфюрер Файт, которому позднее суждено погибнуть в Арденнах и получить посмертно Рыцарский крест, стоял перед моим танком рядом с дульным тормозом орудия.

Вдруг показались американские танки. Они спускались по склону со стороны Ла-Фосс широким фронтом, явно намереваясь двинуться в сторону 3-й роты. Я крикнул Файту, чтобы он убирался с дороги — нужно было стрелять. Он не расслышал меня из-за шума двигателей. Очень скоро американцы оказались у пристрелянных точек, и мы выпустили первый снаряд.

Несмотря на тяжесть нашего положения, я не мог сдержать ухмылки, увидев, как воздушной волной от выстрела с Файта сорвало кепи. Он был совершенно сбит с толку, и ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что происходит. Мы выстрелили во второй раз. Благодаря произведенной пристрелке, мы быстро один за другим подбили пять «шерманов», несмотря на плохую видимость. Они двигались по склону чуть правее, под острым углом к нам, на дистанции 500–700 метров. Остальные танки развернулись и отступили. После этого все стихло, и вскоре стемнело. Мы с трудом вернулись в Одень, где смогли спокойно осмотреть машины. Снаряды проделали глубокие вмятины в лобовых плитах. Как ни удивительно, плиты выдержали. К счастью, снаряды встречались с броней под удачным для нас углом.

Увы, но на поврежденной машине мы не смогли принять участия в атаке нашего батальона и мотопехотного батальона полка «Дер Фюрер» на Манэй и Гранмениль в рождественскую ночь. Во время этой атаки 4-й роте, шедшей на острие удара, удалось добиться частичного успеха. Так мы провели последнее военное Рождество. Оно было трудным, требовало от нас максимального напряжения сил и не давало ни малейшего проблеска надежды. Приближение конца и неминуемость поражения становились все очевиднее.

К Рождеству 1945 года почти все мы сидели в каком-нибудь лагере военнопленных, лишенные всех прав, изолированные от всех и назначенные козлами отпущения для всего народа. Некоторые из нас подвергались истязаниям и угрозе голодной смерти. Лишенные всякого имущества, многие остались без крыши над головой. Но есть одна вещь, которую у нас не смог отнять никто: постоянное понимание того, что в лучшие дни и в хорошем положении, равно как и в тяжелых ситуациях, мы всегда безусловно и с полной самоотдачей выполняли свой долг. Примером тому может служить Рождество 1944 года в Арденнах.

Смелый прорыв «Пантеры» № 401 через американские позиции в Манэй

Бой 1-го танкового батальона полка «Дас Райх»

Рассказ командира взвода 4-й танковой роты обершарфюрера Эрнста Баркманна

1-я рота танкового полка «Дас Райх» приняла на себя оборону с западного направления и должна была установить контакт с соседями слева, 560-й фольксгренадерской дивизией.

4-я танковая рота осталась в резерве в лесу у окраины Одени, а 2-я и 3-я роты утром 24 декабря двинулись в атаку в западном и северо-западном направлении. В ходе наступления 2-я танковая рота должна была выйти к городу Лa-Фосс через Фрейне. 3-я танковая рота наступала на Гранмениль через Остер.

Затем, с 4-й ротой на острие атаки, 1-й танковый батальон совместно с 1-м и 2-м батальонами полка «Дойчланд» и 3-м (моторизованным) батальоном полка «Дер Фюрер» должен был наступать на лежавший северо-западнее город Манэй, стоявший у важного перекрестка дорог. Повернув оттуда к западу, наступавшие должны были двинуться через Гранмениль на Эрезе на соединение с 560-й фольксгренадерской дивизией, которая должна была на своем участке предпринять ночную атаку в направлении Эрезе.

Перед атакой на Манэй 4-я танковая рота должна была ударом с тыла занять перекресток «Бель-Э», все еще остававшийся в руках противника. Начало атаки этой роты было назначено на 20.00. Остальной батальон и полк «Дойчланд» должны были вступить в бой в 21.00.

Я посмотрел на своего командира и пожелал ему счастливого Рождества.

Мы пешком разведали местность и пошли на северо-запад на один из холмов, откуда можно было видеть перекресток и дорогу, шедшую среди покрытых лесом холмов в сторону Манэя. Вскоре огонь вражеской пехоты вынудил нас вернуться.

Сложности с выводом из боя пехотных подразделений полков «Дойчланд» и «Дер Фюрер» вынудили нас повременить с атакой.

Около 22.00 4-я танковая рота двинулась вперед. 3-й взвод под командованием гауптшарфюрера Фраушера шел головным. Следующим двигался командир. Я как командир танка стоял в башне запасной машины — «пантеры» № 401. За нами шли машины 1-го и 2-го взводов. Позади них ломаным и редким строем двигались остальные роты 1-го танкового батальона.

Яркий лунный свет заливал покрытый глубоким снегом пейзаж Арденн. Высокие ели по обе стороны от пути нашего наступления сгибались под тяжестью снега. Полная луна, светившая в усыпанном звездами небе, позволяла различать контуры предметов, находившихся далеко впереди. Все шло по плану.

Захват перекрестка «Бель-Э»

Подойдя с юго-запада, мы приблизились к занимаемому противником перекрестку, развернулись в две шеренги и открыли огонь фугасными снарядами из всех орудий по обнаруженным позициям противника. После внезапного огневого налета ответа со стороны противника практически не последовало.

Гауптшарфюрер Фраушер вызвал нас по радио. Он хотел со своим взводом выйти к шоссе на Манэй, по которому должно было развиваться наше наступление. При выезде на дорогу первый танк получил попадание и остановился, лишившись хода. Второй танк тоже был подбит. Взвод остановился! Ротный приказал по радио продолжать атаку. Я испугался за Фраушера и его экипажи.

Начало смелого рывка «пантеры» № 401

Как того, наверное, и хотел бы ротный, я прекратил переговоры по радио и отправился разведать обстановку. Не дожидаясь ответа ротного, мы двинулись вперед. Используя местность лучше, чем ее предшественники, «пантера» № 401 без труда вышла к дороге. Мы пересекли ее и тут же развернулись в сторону противника. По нам не стреляли! Под прикрытием насыпи мы медленно ехали вдоль дороги, чтобы добраться до остановившихся машин головного взвода и поддержать их огнем.

Мы не могли найти танк Фраушера. Потом мы выяснили по радио, что он перебрался в другую машину и продолжил наступление. Поэтому, продолжив движение под прикрытием дорожной насыпи, мы вскоре выехали к опушке леса. Скрываясь в тенях, которые в ярком свете луны отбрасывали высокие ели, мы двинулись вдоль дороги в глубь леса.

Свой или чужой?

Примерно в пятидесяти шагах от нас стоял танк. Его командир, стоя в башне, казалось, ожидал меня. Фраушер! Я подъехал к танку слева и, когда башни поравнялись, остановил танк, приказал заглушить двигатель и обратился к командиру другой машины. Однако тот мгновенно нырнул в башню, захлопнув за собой люк! Люк механика водителя другой машины открылся и тут же захлопнулся. Я заметил рубиново-красный отсвет подсветки приборов… В «пантерах» подсветка была зеленой! И тут я понял — рядом со мной стоял американский «шерман»!

Натянув наушники, я крикнул в переговорное устройство: «Наводчик! Рядом с нами — вражеский танк! Уничтожить!» В несколько мгновений башня повернулась влево, и длинный ствол орудия с грохотом ударил по башне «шермана». Наводчик сообщил командиру: «Не могу его подбить — поворотный механизм не работает!» Механик-водитель ротенфюрер Грундмайер, услышавший наши переговоры, не дожидаясь приказа, завел двигатель и сдал на несколько шагов назад. Теперь унтершарфюрер Поггендорф, мой наводчик, вколотил противотанковый снаряд в середину кормы вражеского танка с расстояния в один метр. Я все еще стоял, высунувшись из башни. Из круглого отверстия в кормовой плите «шермана» выглянул голубоватый язык пламени. Прячась в башне, я услышал взрыв! Мы проехали мимо горящей машины. Из просеки справа к нам направились еще два вражеских танка. Мы немедленно открыли огонь! Первый из них, получив от нас снаряд, задымился. Второй также остановился.