Сергей Другаль - Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Сергей Другаль
• Издательство: Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы на-родов издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5–08–001419–9

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Альманах)

Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов издательство “Детская литература”. Москва 1990

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Другаль. ЯЗЫЧНИКИ. Фантастическая повесть

Марк Азов, Валерий Михайловский. КАПИТАН — ДОЧЬ КАПИТАНА. Детективная повесть

Глеб Голубев. ПАСТЬ ДЬЯВОЛА. Фантастическая повесть

Анатолий Безуглов. ИЗ ЗАПИСОК ПРОКУРОРА. Детективные рассказы. “Стрелы Амура” и “Играли свадьбу”

Кир Булычев. ПОДЗЕМНАЯ ЛОДКА. Фантастическая повесть

Ростислав Самбук. ЖЕСТОКИЙ ЛЕС. Приключенческая повесть. Авторизованный перевод с украинского Николая Шумакова

Мадлен Л’Энгл. СКЛАДКА ВРЕМЕНИ. Фантастическая повесть-сказка. Перевод с английского Е.Бедаревой и Н.Тимофеевой

Составитель В.С.Мальт

Оформление В.М.Лыкова

---

Они перешли трамвайную линию, выбегавшую из соседней узкой улицы, пересекавшей аллею. Грохоча на рельсах, подошел старый трамвайный вагон, и люди, толпившиеся на остановке, двинулись к нему.

К трамваю подбегал высокий парень “голубой рубашке с закатанными выше локтя рукавами.

— Смотри! — закричал вдруг Филипп, схватив Андрея за руку. — Видишь? Неужели Гришка?

— Гришка! — воскликнул Андрей. — Точно, Гришка!

Парень взялся за поручни, вскочил на подножку, и трамвай тронулся.

— Гришка! — закричал Андрей.

Не услышать его было невозможно, но парень не оглянулся. Стоял на ступеньке, прижавшись грудью к спине пожилого пассажира, а трамвай уже набирал скорость.

— Гришка! — выкрикнул еще раз Андрей и бросился вдогонку за трамваем, но было уже поздно: трамвай повернул за угол. — Говорят, у каждого человека есть двойники, — сказал несколько растерянно Андрей, возвратясь к Филиппу.

Филипп пожал плечами.

— Наверно, мы все же ошиблись, — решил Андрей. Посмотрел на часы, заторопился: — Пошли, Владимир Гаврилович уже, наверно, ждет нас.

Бутурлак действительно сидел на скамье недалеко от оперного театра. Андрей думал, что увидит его в форме с погонами капитана госбезопасности, но Бутурлак был в скромном сером костюме и рубашке апаш. Шея и лицо загорелые, волосы почти выбелены солнцем, и ветерок играет ими.

Бутурлак увидел ребят издалека, подумал: они держали оружие, будучи еще детьми, а сейчас по аллее к нему идут совсем взрослые люди, с такими он уже ходил в разведку… Пусть судьба бережет их — чтобы никогда больше не пришлось им стрелять…

Он поднялся и протянул руки навстречу. Андрей, застенчиво улыбаясь, пожал руку капитану, но не выдержал и совсем по-детски прижался к нему. Он был уже на полголовы выше капитана, а форма студента-политехника делала его еще выше и стройнее.

Бутурлак повел парней в кафе на центральной улице, заказал неприхотливый обед и кофе.

Он расспрашивал их про Острожаны, про Петра Андреевича Ротача, про отца Филиппа — Антона Ивановича, который стал председателем острожанского колхоза “Красное Полесье”. Вспомнили, как дрались с Коршуном, и Андрей рассказал о встрече с Гришкой Жмудем или парнем, похожим на него. Бутурлак насторожился, слушал очень внимательно, переспросил даже, во что был одет парень.

— Считаете, что действительно Гришка Жмудь? — спросил его Филипп.

Бутурлак неопределенно хмыкнул, сказал, что ничего не считает, но никогда не следует относиться к таким фактам легко мысленно.

Андрей заметил, что Бутурлак глянул на часы — наверно, не хотел обижать их, но не мог и засиживаться, — и отодвинул недопитую чашку.

Они проводили Владимира Гавриловича до трамвайной остановки, и Андрей еще раз вспомнил, как садился в трамвай парень в голубой рубашке.

Штех внимательно посмотрел на высокого, светловолосого молодого человека в голубой рубашке, подошедшего к нему.

— Простите, вы ошиблись… — Ответил так, как было условлено. — Моя фамилия Коструб.

Парень переложил из руки в руку газету, ничуть не смутившись под испытывающим взглядом Штеха. Это понравилось эмиссару.

— Подожди меня возле собора, — сказал Штех и, не оглядываясь, направился к большой иконе святого Николая.

Поставил свечку — не потому, что верил в бога, давно уже привык верить лишь своему разуму, интуиции и сообразительности, просто в глубине души был суеверен. В конце концов, почему не поставить свечку? Что такое свечка? Тьфу, копеечное дело. А вдруг поможет?

Штех перекрестился, постоял немного, проникаясь молчаливой торжественностью храма. Людей в эти предвечерние часы было еще мало, пахло ладаном. Этот запах всегда нравился Штеху, возвышал и будто обновлял его.

Гришка стоял недалеко от входа, возле чугунной ограды сада митрополита. Штех сделал ему знак, чтобы шел за ним, и направился вниз, к парку Костюшко. Здесь, в боковой тенистой аллее, найдя свободную скамейку, он сел и поманил к себе Гришку.

Штех сказал, что знал Тришкиного дядьку и уважал его, что Григорий должен отомстить Советам за его гибель, а что сам Штех — функционер Центрального провода (на всякий случай Штех не сказал, что занимает положение намного более высокое) и прибыл сюда, чтобы передать Гришке приказ центра.

— Так вы оттуда? — Гришка выпрямился на скамье. Казалось, еще секунда — вскочит и станет смирно.

— Оттуда. И если ты не глупый, должен понимать, какая это честь — выполнять мои задания.

У Гришки даже просветлело лицо: он слышал, что такое приказы Центрального провода — их выполняют лишь самые достойные.

— Надеюсь, что смогу быть полезным, — отчеканил он, сжав кулаки.

— Расскажи, что делал после гибели дядьки.

— Дядька хотел взять Острожаны, наше родное село, у него там был какой-то свой интерес, но нас встретили огнем. Только мне удалось спастись. Добрался в Броды — это подо Львовом. Там жила моя тетка — сестра матери. Сын у нее погиб, мой двоюродный брат Алексей Иванцов. В лесу на мину напоролся. Говорят, ничего не осталось. А тут приехал я… Похож на Алексея, тетка и говорит: “Будешь сыном, о смерти Алексея в загс не сообщали…” Документы взял и сделался Алексеем Иванцовым. А тетка, чтобы никто не узнал об этом, переехала со мной в Бибрку. Представил справку, что отец погиб на фронте, и это правда: муж тетки был в Красной Армии и погиб за Советы. Закончил во Львове ремесленное училище, а потом поступил на завод. Место в общежитии дали…

Штех выдержал паузу, положил доверчиво руку Гришке на плечо — знал, какое это впечатление на него произведет, сказал весомо, глядя парню прямо в глаза:

— Ты должен сделать вклад в наше дело, в этом твое высокое предназначение.

— Да, — ответил Гришка, даже не зная, о чем идет речь. Готов был выполнить все, что скажут.

Но Штех спросил его о чем-то совсем прозаичном:

— Знаешь вашего директора Стефана Висловского?

— Да кто же его не знает?

Гришка представил себе седого, низкорослого мужчину, худого, подвижного, с умными глазами. Ему приходилось слушать директора на собраниях — на трибуне он становился как-то выше, находил какие-то особые слова.

— Говорят, он авторитетен в городе?

— Да, — ответил Гришка уверенно. — Завод большой, Висловского все знают.

— Нужно убрать его! — Штех посмотрел на Гришку внимательно.

Гришка сразу понял, о чем он.

— Убить? — спросил.

— Сможешь?

— Почему нет? Они убили моих родителей и дядьку. Должен отомстить!

— Держи! — Штех вынул из внутреннего кармана пиджака офицерский вальтер.

— Где вас найти?

— Нигде, — ответил жестко Штех. — Явок не будет. Если провалишься, выпутывайся сам. В крайнем случае пересидишь где-нибудь до холодов. Пока здесь успокоятся. Затем позвонишь отцу Иосифу, он скажет, что делать.

— Все?

— Нет. В доме Висловского оставишь записку, — протянул листок. — Перепишешь печатными буквами. — И добавил угрожающе: — Учти, мы не спустим с тебя глаз. Знаешь, что бывает с теми, кто обманывает нас?

Гришка злорадно усмехнулся:

— Пусть господин функционер не беспокоится, этому Висловскому уже не ходить по земле.

Сегодня Висловский проснулся поздно, солнце уже поднялось над деревьями. Воскресенье, и можно немного расслабиться. Он встал с постели, выглянул в окно — осень, но деревья совсем зеленые.

Скрипнули двери, в комнату заглянула сестра Зеня.

— Закрой за мной, Стефан, — попросила. — Я тороплюсь на рынок.

Висловский пожал плечами: Зеня ужасно боится воров, на дверях у них два самых лучших английских замка, но Зеня велела приделать еще стальную цепочку, и прежде чем впустить посетителя, внимательно осматривала его и даже расспрашивала: кто и зачем?

— Я закрою, иди, — пообещал Стефан Федорович.

Но Зеня все еще стояла в дверях. Висловский сдался и спустился за ней на первый этаж, щелкнул двумя замками и набросил цепочку.

Здесь же, на первом этаже, был его кабинет. Он зашел в кабинет, сел за стол и углубился в работу. Завтракать решил вместе с сестрой, когда она вернется с рынка.

Неожиданно в передней раздался звонок.

Стефан Федорович недовольно оторвался от дела и, вздохнув, пошел открывать двери.

Щелкнули замки, зазвенела цепочка. Директор вопросительно уставился на юношу с дешевенькой картонной папкой под мышкой, неловко переступавшего с ноги на ногу.

Юноша смотрел на него так просительно и растерянно, что он мягко спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Рацпредложение у меня, — сказал Гришка, — хотел бы с вами посоветоваться.

— У меня есть часы приема.

— Но у меня такое важное дело, что ждать еще неделю…

Директор посмотрел на Гришку с интересом, отступил, пропуская в переднюю.