Дарья Кононенко - Ответ большевику Дыбенко

• Название: Ответ большевику Дыбенко
• Автор: Дарья Кононенко
• Жанр: Альтернативная история

Бедные попаданцы! Берем прогрессоров напыщенных (две штуки), дикое количество автоматов Калашникова или что там еще давать отсталой РИ любят, портал и - вуаля - на помощь ВСЮР пришли новые технологии. Только наши попаданчики малость не рассчитали...Думали помочь белогвардейцам,а вышло, как по эпиграмме про Дыбенко... Сало, девки, самогон и другие радости трэша - гарантированны!

---

   С улицы донесся взрыв ругани. Прогрессор глянул - ничего такого, Сташевский, стоит возле забора, какая-то женщина, и Кайданов. Что-то тут не то, Сташевский у нас отвергает плотские томления. Бывший студент проверил, легко ли выдергивается наган из кобуры, и похромал к спорщикам. Женщина оказалась Крысючкой. И Кайданов ее не лапал среди бела дня, а удерживал, не давая ей покалечить Сташевского. Что такого мог сделать безобидный, мирный, свихнувшийся на своих книжках оккультист? Под ногами у спорщиков валялись какие-то карты. Лось поднял одну, подул на нее. А это не игральные. Ни масти, ни номинала на карте не было. Вместо нее была картинка - человек, несущий на спине гроб. На второй, полуразорванной, свернулась змея. На третьей красовался старик с фонарем и косой в руках.

- Это ты на Крысюка гадал?

Сташевский кивнул.

- Эти карты не лгут. Она может считать себя вдовой.

- А ты его хоронил? - Кайданов глядел сыто и брезгливо, жмурясь от солнца.

Сташевский поежился. Ленорман - она, конечно, провидица, но Кайданов - рядышком стоит.

- Молодой ты еще, дурной. Все гадания толкуются навыворот.

Сташевский поднял очередную карту, с изображением кота, забрал у прогрессора те три, которые он держал в руках, методично сложил в замызганный футлярчик, и гордо удалился. Крысючка наконец-то высвободилась из объятий знакомого, презрительно хмыкнула, пошла в противоположную сторону.

- А ты откуда знаешь?- Кайданов совершенно не походил на человека, который разбирается в таких вещах. Он скорее смахивал на иллюстрацию к теории Ломброзо, про омерзительные человеческие качества анархистов.

- У меня была сестра. Ей все гадания, все - и на воске, и на бумаге, и на картах, - предвещали долгую счастливую жизнь, любящего мужа и троих детей. Она померла в тринадцать лет, скрючившись нечеловеческим образом.

Лось почесал в затылке. Да, как-то неудобно получилось, вчерашний пересказ премилой книжечки, от которой самого рассказчика всегда клонило в сон, кому-то мог напомнить неприятные моменты из жизни. А расспрашивать Кайданова на тему мертвых сестер как-то не хотелось. По улице важно прошел Василенко, со своим гнедым в поводу. Или продавать его ведет, или улучшать местных коней. Хоть бы потомки не унаследовали кусачести. Вот и Палий выглянул, зевает смачно. Хорошо ему, наверное - лишь бы бой кровавый, а что от отряда почти что мокрое место осталось, так это в его неразвитый мозг не доходит. Кайданов порылся по карманам, выудил оттуда свой кисет с невероятно вонючей махоркой , свернул самокрутку для правильного пищеварения. Прогрессор в упор не понимал, как это - курение не вредная привычка, а просто излишество.

- Кто такой Сташевский?

Прогрессор от неожиданности шарахнулся куда-то вправо и локтем сбил с тына чей-то новый глиняный горшок.

- Я не знаю. Почему ты у меня спрашиваешь?

- Я думал,- Кайданов почесал в затылке,- что это твой знакомый. Вот мне и интересно, где он на медика учился и почему не доучился.

Лось только зубами клацнул.

- А с чего ты взял, что он - медик?

- Сумку медицинскую себе забрал, у Прокопенка пулю из ноги в пять минут вытащил. У него уже не голова думает, а руки знают. И мне интересно, чего это молодой здоровый мужик оружия в руки не берет, мяса не ест, самогону не пьет и по бабам не лазит? Я с ним в одной хате не сплю, страшновато.

Прогрессор призадумался.

- Может, старовер?

Кайданов чуть самокруткой не подавился.

- Разуй глаза! Он карты гадальные с собой таскает! Кофе пьет!

Лось, на всякий случай, тоже решил держаться от оккультиста как можно дальше. У него была мысль на тему, каких именно женщин предпочитает Сташевский, но говорить такие вещи человеку, который недавно поел - это чревато.

   Проехал мимо Сотников, бывший беляк, бывший шахтер-коногон и неизменная сволочь. Но боец хороший, этого не отнять. Пора было уже чистить пулемет, хоть к нему ленты - пустые, пора было считать патроны - на длительный бой не хватит, пора было выходить в направлении Бердянска и молиться, чтобы раненых местные не выдали белогвардейцам. И чтобы у Павлюка стало на капелюшечку больше мозгов.

   Крысюк сидел на крыльце, лузгал семечки и очень хотел домой. После того совместного рейда - Вужик со своими петлюровцами, Голодный и Черный - на фастовский телеграф махновцу стало не по себе. Вроде бы все хорошо - потерь - два человека, патронами разжились, самогонку хорошую взяли, и новости важные узнали - Деникин наступает, красным скоро придет конец. Шило еще тогда развеселилась, но ее быстро урезонили - это значит, что многовато у махновцев потерь, не могут они фронт держать як следует. Или уже разбил их генерал золотопогонный, или затаятся они по хатам, залижут раны да вновь накинутся, будто шершни на быка. А их благородия щадить лесные банды не будут. Надо валить домой, здесь дело уже сделано, и петлюровцы по тылам красным гоняют, и хорошо гоняют, за Днепром заграву видно. Может, что и выгорит. Пулеметчик у Голодного точно есть, да и сам он де дурак, сообразит как-нибудь. Им-то добре, хата под боком, жинка под боком, эшелоны под откос пускать - дело нехитрое, а сам Крысюк соскучился и по товарищам своим, и по степи, где любую контру видать, и даже по белогвардейцам, которые так забавно возмущались, когда их ставили носом к стенке, предварительно экснув брюки в свою пользу. Крысюк глянул на небо, стряхнул лузгу с колен. Надо искать Голодного, и надеяться, что он уже перестал праздновать.

   Голодный мрачно жевал квашеную капусту в компании какого-то ободранного и и лохматого товарища. Ободранный сочувственно вздыхал и подозрительно глядел на шмат сала с чесноком. Ну что ж это за жизнь такая - налет удачный, так зуб нелюдски разболелся, даже от полоскания самогоном не полегчало. А собутыльник атаману тоже радости не добавлял - хоть и от Вужика, а не такой, как его люди, те гуляют, аж хата трясется, а этот сидит в углу, морду кривит, из вареников начинку колупает. Своим малым Голодный за такое давал по уху. Крысюк пригляделся в ободранному - давненько не виделись, Чернов. Месяц чи больше? Это ж где ты венгерку отхватил? Паша недобро глянул на старого знакомца. Крысюк не изменился с прошлой встречи - такой же жилистый, и вечная щербатая ухмылка на костистой роже. И даже приоделся - куртка кожаная, лаковая, черная. И вряд ли он купил эту куртку в модном магазине.

- Чего надо, Пацюк?

- Крысюк,- махновец уже устал поправлять атамана, - а надо мне до своих. Я малого научил, так что без пулеметчика не останешься. Мне от новостей про Деникина, -Крысюк сглотнул, облизнулся и гораздо тише, на выдохе, докончил,- страшно дуже.

Паша новостей про Деникина не слышал, ему вполне хватало комнезамов и большевиков. Большевиков проклятущий Шульга-младший изничтожал жестоким образом, ему бы куда больше пошли клички 'Лютый' или 'Страшный', но гуртовой поддался воспоминаниям, припомнил родную хату и ужа за печкой, умнейшую тварь, которая даже гадила только во дворе. Вот и пристало к тощему волыняку ласковое 'Вужик'. Голодный сунул левую руку под стол. Плохо. Он ест правой, а стреляет с левой, как-то у не-го так с детства получилось.

- Раз до своих надо, так иди, хоть и гарный ты пулеметчик.

- В спину выстрелишь, як Тарасенку? - Крысюк стоял, опустив голову.

Паше стало очень неуютно. Он не знал, за что застрелили этого Тарасенко, да и кто это был, тоже понятия не имел, но ситуация была неприятная и непонятная. Если выстрелить в Голодного сейчас, то Крысюк сможет уйти, но вокруг - именно что дружки Голодного, вся банда, все два десятка и прикормленная кем-то собака с хвостом бубликом. Голодный выудил из кармана нечто, похожее на засопливленный носовой платок из белого полотна.

- Не в спину, в грудь я ему стрелял. Он чекистом был, чуть нас всех на луну не отправил. Ты ж грамотный, от и почитай, шо тут написано, - атаман подвинул в сторону полумисок с капустой и расстелил кусок полотна. Паша вчитался в блекло-серые строчки на тряпочке. Ох ты черт! Действительно чекистское удостоверение, даже с печатью и подписью неразборчивой. Крысюк тихо матюкнулся.

- Это ж повезло, что на их засаду Макогон выскочил, иначе мы б все там и легли.

Голодный плеснул себе самогонки в кружку, медленно выпил.

- Та вы себе идите, еще може и на поезд успеете. Но я б до вашего ведьмака и близко бы не подошел. Его ж свинец не берет, пули облетают.

Крысюк только фыркнул. Про Голодного тоже много чего ходит, так он же не перекидается в волка куцохвостого с пятницы на субботу.

   Едет поезд, вагоны старые, стекла давно вышибли, обивка с лавок к растакой маме срезана, на полу лузга лежит да тараканы с мышами воюют. А народу в поезде - втрое больше, чем до первой войны с германцем было - кто в тамбур втиснулся, с узлом своим в три обхвата, а кто и на крыше вагонной развалился, ноги свесил, обзор загораживает. На крыше хорошо, кури, сколько хочешь, воздух опять же, посвежее будет. Спекулянтам хорошо - от красных ушли, в поезд пролезли, от грабителей откупились. И пассажирам хорошо - живые, да у их благородий жратва не по карточкам, да культурное общение, да в театре 'Купеческую дочку' ставят, а не эту футуристически-революционную гадость.