Дарья Кононенко - Ответ большевику Дыбенко

• Название: Ответ большевику Дыбенко
• Автор: Дарья Кононенко
• Жанр: Альтернативная история

Бедные попаданцы! Берем прогрессоров напыщенных (две штуки), дикое количество автоматов Калашникова или что там еще давать отсталой РИ любят, портал и - вуаля - на помощь ВСЮР пришли новые технологии. Только наши попаданчики малость не рассчитали...Думали помочь белогвардейцам,а вышло, как по эпиграмме про Дыбенко... Сало, девки, самогон и другие радости трэша - гарантированны!

---

- Шо, селюки? Доездились.

Ездовой съежился, надеясь, что его не ударят нагайкой со всей дури. Крысюк медленно поднял голову.

- Тут тебе синематограф?

Кушнир сидел себе в седле, все также играя нагайкой. Крысюк слез, заглянул под тачанку. Если б то колесо слетело, так можно б было за десять минут управиться, а так - пулемет на вьюк, вещи в скатку, скатку на плечо - ось сломалась, без кузнеца не починишь. Распрягаем коней. Прогрессор поспешно забычковал самокрутку. Опять ногу сведет, опять трястись на чалой, в жестком седле вместо относительно плавного хода и мягкой подушечки под задом. И не покуришь в свое удовольствие. И разведки чего-то долго нет, может, в селе крупное соединение белых? Лось уже машинально ткнул чалую кулаком в брюхо, а то взяла моду надуваться.

   Солнце медленно сползало к западу. Ездовой вел в поводу каурую, навьюченную пулеметом и дергался от каждого шороха. Комары жалобно попискивали, кружась над людьми. Кушнир сбивал слепней нагайкой, на радость своему куцохвостому коню. Палий соизволил продрать глазыньки, слез с воза, поехал к командиру, то ли за указаниями, то ли за казаном, привал уже скоро, надо кулеш варить, если есть из чего. Ага, вот Деркач едет, разведка вернулась. И с хорошими новостями - пока мы с господчиками рубились, Черноус обоз выпотрошил и в селе закрепился. Можно будет отдохнуть, навернуть миску куриной лапши, починить или прикупить тачанку. Отряд прибавил ход - у Черноуса бойцов под две сотни, если что, так отгавкаемся. Деркач затянул, что в голову пришло, старую-престарую песню, про такого же атамана, что панов жег да солдат царских рубал в грязь. Даже волы пошли быстрее, в надежде на уютный хлев.

   Гулянка в ставке Черноуса изрядная - гармошку за три версты до села слышно. И часовых на околицах выставлено, прям як в армии. Везет же некоторым волостным писарям! Интересно, что в обозе было на этот раз - консервы или 'колокольчики', которые просто созданы для растопки печи ранним пушисто-розовым утром? Уже и жареным тянет - мясом-шкварками, а не луком. Все, добрались. Не просто так в селе ночью катавасия, не только вещами белогвардейским разжились - Черноус еще и дочку свою замуж выдал. Парочка вышла - хоть в кунсткамеру - дочка кривоногая, аж под юбкой видать, а муж ее новоиспеченный - рябой, глянуть страшно, зато живучий да везучий, раз не ослеп. Вот и гуляет вся банда, кто не на посту да не в разведке, вот и пляшет среди улицы, аж искры из-под сапог летят, какой-то морячок в новой английской шинели, погоны с той шинели с мясом выдраны, а на груди на шинель чужой кровью вымазана.

   Выспаться, сняв сапоги, да на постели без клопов - это ли не квинтэссенция рая? Лось блаженно потянулся, привычно нащупал под подушкой наган. Да, вчера было весело. Самогонки для свадьбы выгнали столько, что трезвым остался разве что сторожевой пес. Еще вроде бы консервами закусывали трофейными - на столе банка стоит, пустая, с остатками масла. Еще б вспомнить, что в том масле плавало, совсем бы хорошо было. А надпись на банке, латинскими буквами, была слишком похожа на французский. Прогрессор тяжело вздохнул - почему именно ему достался этот деликатес? Почему все, как нормальные люди, закусывали тушенкой или там холодцом, а ему пришлось закусывать лягушачьими лапками в собственном соку? А теперь главное - никому не ляпнуть, что в банке было.

   С улицы было слышно ругань на тему сенокоса и разных там помощников, шоб их об землю да с размаху. Да, когда Паша пытался что-то делать руками, получалось очень странно. Хотел местным помочь, сена накосить и накосил, только косу сломал в процессе. А хорошо летом на свежем воздухе покурить, да еще и после сытного завтрака. Прогрессор лениво любовался цветами возле хаты, пытаясь вспомнить, как же они называются, оранжевые такие цветы, еще вроде бы они лечебные. Тихо, тепло, куры кудахчут, прямо идиллия. Хлопцы потихоньку на улицу выходят, по селу бродят, глядят, что да как. Кайданов - к Черноусу пошел, допивать самогонку и в обстановку вникать. Крысюк и Деркач - нашли себе занятие, молотить помогают, один цепом машет, второй снопы тягает. Ну нет у солдатки ни молотилки, ни мужа, зато урожай хороший вырос, и перезимовать хватит, и в следующем году поле засеять.

   Только на яблоне флаг черный развевается, с черепом, косой и надписью 'Смерть усем буржуям!', только у людей за плечами винтовки висят, только нет той войне конца и края - Петлюра с красными сцепился, по лесам гуляет тридцать восемь атаманов, у каждого своя политическая программа, по степям - вдвое больше, да и в плавнях не только сомы плещут вечерами. Возле Одессы тоже анархисты с белыми схлестнулись, только не махновцы, а какие-то другие. И такие ж те анархисты неуловимые, что только диву даешься - телеграф испортили, рельсы взорвали - а никаких зацепок. А еще такое рассказывали, что Деникин Шкуро не то застрелил, не то повесил. Вроде и брехня, а что-то нету Волчьей Сотни. Палий аж загрустил по этому поводу - он себе волчий хвост хотел, а ни одного ихнего бунчука не видать. Хоть на охоту иди.

   Вот и Могилин, на крыльце сидит, винтовку-трехлинейку в обрез превращает, по огрызку ствола напильником водит, и самокрутку смолит. Возле него этот, из новеньких стоит. Очерет или как там его? Да, точно он, пиджак черный, как у гробовщика, и цепочка латунная по пузу вьется, правда, часы на ней не работают, остановились на без пятнадцати четыре, и стекла нет. Зато выглядит человек импозантно, в память о былых временах. Не так давно Очерет командовал двумя десятками веселых хлопцев. Но после боя с крупным кавалерийским отрядом хлопцы переселились в лучший мир, а сам горе-атаман пошел к махновцам. А вот и наш похмелившийся командир. И, кажется, с хорошими новостями.

   Гудит земля под копытами, шуршит трава под ногами, скрипят колеса несмазанные да фыркают терпеливые серые волы. Жарко, пыль за валкой тянется, на зубах скрипит. Подремать бы сейчас в холодочке до вечера чи на речку пойти. Да у бедра наган приткнулся, да карман гранта оттягивает, да сабля в ножнах пригрелась.

   Поручик Феоктистов проклинал анархистов вообще, махновцев в частности, лето как время года и погоду на сегодняшний день. Сейчас нужно сидеть на веранде, есть сладкую бухарскую дыню, именно бухарскую, а не эту местную кислятину. А вместо этого - тащись по степи, отгоняй слепней от кобылы, и молись, чтобы в селе тебя не напоили крысиной отравой. Фронта как такового нет, разведчики с ног сбились, шифровка в последний раз пришла такая, что даже вспоминать неловко, что там было зашифровано, будто пьяный балтийский матрос писал. И, почти одновременно с этой издевательской шифровкой, прошел нехороший слушок, будто Маруся в степи объявилась. А фамилия у этой Маруси - Никифорова. Видно, к ней и сбежало новое пополнение из местных, променяло погоны на анархо-террористку. И, раз уже на то пошло, где жалованье? У поручика были сильнейшие подозрения, кто прикарманил его деньги. И этот кто-то совершенно точно носил красивые золотые погоны, а не френч без знаков различия. И даже расстрелянный махновский лазутчик настроения не улучшал. Тупой, звероподобный, лохматый убийца, из которого не удалось выбить ничего важного. Или это Ярчук, перебежчик от махновцев, переусердствовал с допросом? Он выслужиться хочет, вот и старается изо всех сил. И, вроде бы, Ярчук этого лазутчика даже знал, по имени назвал. Подозрительно, надо не забыть сообщить куда следует, а то слишком этот перебежчик тянется, просто юный доброволец с плаката 'А почему вы не в армии?' Из размышлений поручика выдернул поспешный доклад Лобанова. Впереди - село Змеевка, возле него - бахча с огромнейшими арбузами, а махновцев не видно и не слышно. Да, привал - дело нужное, но название Феоктистов уже когда-то слышал. Да, точно, это в прошлом году усмиряли возомнивших о себе крестьян и собирали продовольствие для армии. Но тот активист, с серьгой в ухе, был мертв, давно съеден червями. Но его сожительница была просто идеалом женской красоты - в меру грудастая, в меру задастая, не отбивалась, не вырывалась, только слезы глотала. А вот что с ней потом стало - Феоктистов не знал.

   Змеевка совершенно не изменилась - все так же, подобно вызревшему прыщу на кончике носа, торчал над селом пустой дом помещика Крестовского, все так же брехали собаки, истошно квохтали куры, и даже пожарища затянуло высокими зелеными бурьянами. Милое село с фотографических открыток, беленые хатки, хлебосольные хозяйки и румяные девки.

   Идут пехотинцы, скрипят колеса лафетные, глухо стучат в сухую землю конские копыта. Сливаются мелкие банды, разрозненные отряды в полки чернознаменные, как ремешки в нагайку плетутся. И раскроит та нагайка башку пану золотопогонному. Слишком долго вас терпели, господа хорошие, слишком долго заставляли при встрече с вами кланяться. Вы нас грязью считали, а мы с вас грязь зробым.Носятся во все стороны взмыленные гонцы с пакетами и ползет карандаш по замызганной карте-четырехверстке, греет солнце спину командиру, только одна карта пеплом от сигары засыпана, а другая- лузгой от жареных семечок.