Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 4

• Название: Падение царского режима. Том 4
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1925

Четвёртый том "Падения царского режима" содержит письменные показания последнего министра внутренних дел А. Д. Протопопова, а также исполняющего должность директора департамента полиции, позже товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого.

---

Наконец, для постоянного сношения, влияния, наблюдения и организации наших конспиративных свиданий с Распутиным, я рекомендовал А. Н. Хвостову состоявшего в ту пору начальником вятского губернского жандармского управления полк. Комиссарова, о личности и о деятельности которого держится в обществе много легендарных рассказов. Чтобы понять причины, заставившие меня остановить свой выбор на полк. Комиссарове, я должен коснуться моих личных отношений к нему, в которых сказалась присущая мне черта характера привязанности и доверия к людям, с которыми меня близко сталкивала жизнь, и охлаждения к ним, когда я сам убеждался в их неискренности, переходящего иногда, в случае уязвленного самолюбия, в стремление отплаты за нанесенную мне ту или иную обиду. До перехода в департамент полиции я лично с полк. Комиссаровым знаком не был и только о его близости к бывшему министру внутренних дел П. Н. Дурново, на почве осуществления мероприятий последнего по борьбе с революционным движением 1905 года, я слышал от своего сослуживца по канцелярии виленского генерал-губернатора (при А. А. Фрезе) камер-юнкера П. П. Шкотта[*], заведовавшего в то время политическим отделом канцелярии и получившего от Комиссарова, для распространения в Вильне через бывшего тогда виленского полициймейстера, ныне генерала и сенатора Климовича и по с.-з. краю, прокламации контр-революционного характера, о чем даже был в свое время сделан запрос в 1-й Государственной Думе. Лично я познакомился с Комиссаровым в ту пору, когда он был начальником енисейского губ. жанд. управления и, при приезде по служебным делам в Петроград, явился ко мне представиться и выяснить некоторые вопросы, связанные с дополнительным денежным ассигнованием из секретных сумм департамента полиции на нужды управления. Своим содержательным докладом, внешностью и передачей некоторых своих воспоминаний из прошлого департамента полиции полк. Комиссаров возбудил мой к себе интерес. Виссарионов и полк. Ерасин[*], с которым я потом, в связи с представлением Комиссарова по смете управления, затронул вопрос о характеристике Комиссарова, предостерегли меня от излишнего к нему доверия. Тогда я, делая по тому же вопросу доклад директору департамента полиции Н. П. Зуеву, который, долгое время служа в департаменте полиции с должности делопроизводителя департамента полиции, был живой хроникой департамента и министров, при которых он состоял, товарищей министров, чинов штаба и корпуса жандармов и очень метко и образно передавал свои воспоминания и характеристики их, обратился к нему с просьбой высказать мне свой личный взгляд на Комиссарова. В ответ на это Н. П. Зуев мне подробно рассказал прошлое Комиссарова, его отношение к ген. Герасимову и разрыв с ним на почве личных семейных недоразумений, службу его в департаменте полиции, о знаменитой комнате, обитой пробкой, где печатались контр-прокламации, обнаруженные бывшим товарищем министра внутренних дел кн. Урусовым и Витте, послужившие началом борьбы Витте с Дурново, о расследовании, произведенном, по требованию Витте, директором деп. пол. Э. И. Вуичем и Рачковским, в присутствии товарища прокурора судебной палаты Камышанского, относительно деятельности Комиссарова, с целью доказать руководительную в этом деле роль П. Н. Дурново, о той стойкости, которую проявил Комиссаров при опросе его, взяв всю вину исключительно на себя, несмотря на угрозу ему со стороны С. Ю. Витте серьезным наказанием. Указывая на этот последний эпизод из жизни Комиссарова, Н. П. Зуев, признавая некоторые слабости Комиссарова, добавил, что он лично ценит в Комиссарове его преданность и чувство привязанности к людям, оказавшим ему доверие или внимание, чем Комиссаров не был избалован как со стороны штаба корпуса, так и департамента полиции, в виду чего он, Н. П. Зуев, многое прощает Комиссарову из его служебных погрешностей. В скором после этого времени Н. П. Зуев уехал в заграничный отпуск для лечения сложной формы бывшей у него на нервной почве экземы, и я, по приказанию министра внутренних дел П. А. Столыпина, вступил в управление департаментом при товарище министра внутренних дел П. Г. Курлове.

15.

[Полицейская подготовка к поездке Столыпина по России. Содействие Белецкого к продвижению Комиссарова по службе. Назначение Комиссарова к Распутину в качестве доверенного лица Белецкого и Хвостова. Конспиративная квартира для Распутина. Роль Комиссарова при Распутине.]

П. А. Столыпин и А. В. Кривошеин, желая привлечь общественное внимание к землеустроительным начинаниям правительства в области аграрной реформы, для более успешного прохождения в предстоявшую тогда зимнюю сессию Государственной Думы, изданного в порядке 87 ст. закона о землеустройстве, решили предпринять целый ряд объездов по России тех губерний, где работы по отрубному и хуторному расселению крестьян шли ускоренным темпом и затем ознакомиться на месте с постановкою в сибирском районе осуществляемого А. В. Кривошеиным в широком размере плана переселения крестьян. В виду этого по департаменту полиции мною был предпринят ряд работ справочного характера для обрисовки жизни губернии, предположенной к посещению П. А. Столыпиным, характеристики должностных и общественных деятелей и тех более важных вопросов, по которым возбуждены соответствующие ходатайства или требуется авторитетное указание министра. Вместе с тем, вследствие постоянно поступавших в департамент полиции сведений о возможности совершения террористического выступления против Столыпина, была предпринята в каждой из означенных губерний проверка неблагонадежных лиц, установка за ними наблюдения, а в некоторых, особо исключительных случаях, и временная изоляция их. Так как против широкого применения этой меры были и Столыпин и Кривошеин, то составлен был особый подбор состава опытных, переодетых в форму чиновников, курьеров, лакеев, железнодорожников и т. п., филеров, знавших затем некоторых партийных с.-р. работников. Затем, по моей инициативе, как филеры, так и сопровождавшие министра внутренних дел чины были снабжены карманными альбомами с фотографиями видных деятелей по партии социал-революционеров и, наконец, был назначен особый, под видом коменданта поезда, офицер, ротмистр Оболенский[*], на обязанности которого лежала вся охрана П. А. Столыпина, сношение по этого рода делам с местными охранными учреждениями и районами и постоянная связь со мною и департаментом полиции. Ротмистра Оболенского[*] П. А. Столыпин знал и ему доверял, ценя его спокойную и корректную выдержанность. Но случилось так, что ротмистр Оболенский[*], делая ряд подготовительных объездов, переутомился и, незадолго до дня выезда, был разбит в Москве нервным параличом, причем доктора не подавали никаких надежд на скорое его поправление. Это расстроило мои планы, так как о многих распоряжениях Оболенского и полученных им при объездах сведениях я не знал и ожидал получить их от него при возвращении его в Петроград. Кроме того необходимо было немедленно озаботиться выбором офицера, который мог бы заменить Оболенского, и в этом отношении надо было считаться не только с розыскными способностями того или другого лица, но и с личным взглядом на него П. А. Столыпина. В виду этого по департаменту полиции Виссарионовым был составлен список офицеров, в котором, если не ошибаюсь, фамилия Комиссарова не значилась, хотя я и выдвигал его, как офицера, знающего сибирский район, и как человека, на которого, по мнению Зуева, можно положиться. При моем представлении этого списка Курлову, он многих из кандидатов забраковал, к кандидатуре же полк. Комиссарова отнесся благожелательно, дал ту же аттестацию о нем, как и Н. П. Зуев, но высказал свое сомнение в том, чтобы П. А. Столыпин, в виду прошлого Комиссарова и близости его к П. Н. Дурново, мог бы согласиться на замен Оболенского[*] Комиссаровым. Тогда я предложил П. Г. Курлову не делать Комиссарова фактическим комендантом поезда, возложить номинально эту обязанность на того из штабных офицеров, состоящих при П. А. Столыпине, кого он возьмет с собой для дежурства в поезде, а Комиссарова командировать от департамента полиции для проверки и, в случае необходимости, принятия предупредительных по охране мер, свидания с агентурою по партии социал-революционеров и донесения мне о всех подробностях путешествия Столыпина. При этом я рекомендовал предложить Комиссарову и через него местным розыскным учреждениям быть все время в связи с старшим секретарем министра М. В. Яблонским, на которого П. А. Столыпин возложил все распорядительные по поездке функции, а Комиссарову вменить в обязанность стараться, по возможности, затушевать свою роль в этом путешествии министра, о чем передать и всем железнодорожным и охранным офицерам по пути маршрута. В поезде Столыпина ехать ему не предоставляется ни перед поездкой, ни во время пути, а быть передовым, а для сношений с ним при передаче ему всех поступающих ко мне агентурных, относящихся к путешествию Столыпина сведений как из России, так и от заграничной агентуры, о чем мною было отдано соответствующее распоряжение, составить особый шифр, указав Комиссарову подписываться на телеграммах ко мне вымышленною фамилиею. В случае же, если П. А. Столыпин не согласится на назначение Комиссарова, предполагалось выставить кандидатуру Мартынова (впоследствии начальника московского охранного отделения).