Терри Донован - Повесть Вендийских Гор

• Название: Повесть Вендийских Гор
• Автор: Терри Донован
• Издательство: В печатном виде
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009

Конан-киммериец скитается по свету в поисках приключений. Он охотится на загадочных чудовищ, воюет с колдунами и некромантами от Вендии до Кхитая и восстанавливает справедливость по всей Хайбории, спасая невиновных и карая Зло.

---

Из отверстия в потолке на плоский камень падал тончайший солнечный луч. Возле стен стояли ящики с приготовленными факелами. Напротив лестницы находилась ниша с огромным диском в стене. На диске были нарисованы раскосые глаза с синими зрачками. Справа от лестницы располагалась глухая арка, над которой выступал барельеф головы носорога.

— Нужно повернуть диск, — сказал Серзак.

— Ты уверен, что это снова не легенда? — спросил Конан.

Серзак пожал плечами.

— Кто знает, кто знает… — пробормотал он со вздохом.

Конан решил не вдаваться в проблему и вошел в нишу. Пол под ним мягко неглубоко осел. Из краев диска с громким щелчком появились ручки.

— Вращай! — сказал Серзак.

Конан напрягся, ожидая, что диск окажется тяжело провернуть, и чуть не упал от неожиданной легкости. Ручки, казалось, сами рванулись вверх.

Раздался скрип и стена за аркой под барельефом головы носорога стала отодвигаться в сторону.

— Вращай, вращай! — подбодрил Серзак. — До конца!

Конан повернул диск на два оборота и арка полностью раскрылась.

Больше диск не поворачивался.

— Все, дальше не идет, — пояснил киммериец.

Серзак зажег факел и направился под арку. Конан последовал за ним. За аркой тянулся коридор со стенами из гладко отполированных каменных плит. Такими же плитами, только со сложными геометрическими рисунками, был вымощен пол и выложен потолок. Неверный свет факела метался, многократно отражаясь от полированного камня. Казалось, это мечутся тени от крыльев невидимых летучих мышей. Серзак шел медленно, осматриваясь после каждого шага. Конан следовал за ним в молчании с обнаженным мечом. Он не думал, что придется применять меч в таком месте, вряд ли здесь было что-то живое и подвижное, но с мечом было привычнее и спокойнее. Сила оружия вливалась в руку Конана и укрепляла его сердце.

Серзак наклонился и показал на одну из плит, на взгляд Конана ничем не отличавшуюся от остальных. Тот же геометрический рисунок, та же, пока нетронутая, пыль.

— Что ты хочешь этим сказать, старик? — осведомился Конан.

Вместо ответа, Серзак передал факел Конану, встал на колени и принялся водить рукой по плите, стирая пыль, следуя линиям рисунка. Когда он завершил путь, оказалось, что запутанный лабиринт линий — на самом деле одна линия: Серзак, не отрывая руки, добрался до места, с которого начал.

Плита скрипнула и стала подниматься из пола.

— Кром! — воскликнул Конан.

Плита опиралась на четыре массивных стержня. Под ней открылся проход. Вниз вела крутая лестница с высокими ступеньками. Серзак начал спускаться, не дожидаясь, пока плита перестанет подниматься. Он поднырнул под нее и его сгорбленная спина вскоре скрылась во мгле.

Конану пришлось согнуться еще больше.

— Ты уверен, что нам надо спешить? — спросил он.

— Нет, — ответил Серзак, — но я не могу больше ждать. Сто лет — немалый срок, ты должен это понимать, хоть ты и гораздо моложе, мой неотесанный друг.

В неверном колышущемся свете удалось рассмотреть золотую дверь внизу лестницы, и она была приоткрыта. Не задерживаясь более, Конан и Серзак прошли за дверь. За ней находилась сокровищница с высоким потолком и множеством масляных светильников на стенах. Витые стальные колонны поддерживали свод.

Один за другим Серзак зажег светильники и сокровищница осветилась как базарная площадь в солнечный день. Тонкий слой пыли лежал всюду. Часть сундуков была открыта. В углах висели огромные паучьи сети. Движение воздуха, созданное двумя нетерпеливыми людьми, всколыхнуло паутину.

Конан заглянул в ближайший к нему открытый сундук и не смог сдержать громкий вопль разочарования. Живо припомнились пустые сундуки в заброшенном городе с хищными тенями. Здесь, в этом сундуке, тоже валялся всякий хлам. Несколько мелких перламутровых пуговиц, похожих на крылышки мух.

— Я слышу, что у тебя тоже пусто, — отозвался Серзак.

Конан поднял голову и увидел, что сказитель стоит у другого раскрытого сундука. Лицо старика вытянулось.

Киммериец быстро подошел к следующему сундуку и взломал его.

— Пусто! — проорал он, вложив в крик всю душу. — Пусто как в кошельке у нищего!

Раскрытые сундуки обращались пустыми глазницами в потолок, словно раненые циклопы. Грохот взламываемых крышек сопровождался все новыми и новыми воплями разочарования.

Серзак потерянно бродил среди сундуков вслед за киммерийцем, бормоча что-то на незнакомом языке. Голова сказителя вертелась и глаза бегали, не в силах остановиться ни на мгновение. Неожиданно старик встрепенулся.

— Смотри, друг мой, вон там, — Серзак показал пальцем где именно, — вон там я вижу нечто интересное, и если ты потрудишься, то тоже сможешь увидеть.

Конан взглянул в указанном направлении. Среди сундуков был островок со столом, наподобие тех, которые использовали коринфские писцы — на наклонной поверхности лежала раскрытая книга. Она, как и все вокруг, была покрыта слоем пыли. Конан подошел к столу и сдул со страниц пыль. Странные незнакомые знаки посмотрели на него. Знаки были похожи на зверей, отчаянно дерущихся друг с другом. Они были написаны черными, красными и синими чернилами. Кое-где встречались печати. Конан разочарованно простонал и собрался пронзить книгу острием меча, как будто она была виновницей их бед.

— Остановись, глупец! — вскричал Серзак.

Конан с удивлением поглядел на свои руки, сжимающие меч.

— Ты прав, — произнес киммериец. — Я забылся.

Серзак приблизился к книге и жадно уставился на непонятные знаки. Лицо его медленно преображалось. Усмешка кривила его сухие старческие губы. Язвительная усмешка человека, окончательно убедившегося в порочности и бессмысленности жизни.

— Я так и знал, — сказал Серзак. — Они поклонялись придуманному богу, но не забывали и о традиционном боге всех живущих в подлунном мире. Они, конечно, были глупцами, как и все люди, и когда им представилась возможность уничтожить самих себя, они не преминули это сделать. Но в одном наш друг Горкан жестоко ошибся. Жители города Хорто жили, сражались, любили не только ради чужого богатства. И жертвы они приносили не столько ему, сколько гораздо более могущественному богу, богу алчности! — Желтые глаза Серзака пылали, как угли.

Конан всерьез обеспокоился состоянием его рассудка.

— Я в своем уме, не волнуйся, — угадав мысли варвара, поспешил уверить Серзак. — Конечно, в книге написано не это, но все это следует из написанного в книге. Вот, например, здесь, — сказитель ткнул пальцем в клубок красных змей, — написано, что в четырнадцатый день пятой луны года левого мизинца средней руки Ангираса торговцу Шугадару для покупки соли, серы, лианы и пальмового волокна выдано триста мер золота с условием двукратного возврата не позже третьего дня гадания года правого среднего пальца. Главный хранитель сокровищ Горкана, царь, занимался ростовщичеством — и, судя по всему, крупно прогорел. Здесь перечисляются казненные за неуплату долга, довольно много народу. — Серзак покачал головой. — К тому же царь был болезненно честен, и сам отдавал свои долги. Тут написано о выдаче жалованья золотом и серебром наемной армии, а тут — о плате крестьянам из клана Ворот в Пустыню. Да, с сокровищницей действительно, как говорилось в легенде о предсказании, были связаны десятки поколений, только за долгие годы в легенду вкралась ошибка — поколения не наполняли сокровищницу, а тащили из нее, и их затея увенчалась успехом!

Чем больше говорил сказитель о написанном в книге, тем больше Конан убеждался в невменяемости царя и его приближенных.

— Здесь, похоже, есть разделы. — Лоб Серзака прорезали глубокие морщины, он принялся дрожащими пальцами листать книгу. — Золото, драгоценные камни, благовония… — бормотал он, брызгая слюной и нервно проводя языком по верхней губе. — Ага! Вот оно. Так, так, так. Прибыль, убыль… — Указательный палец сказителя стремительно носился вверх-вниз, справа-налево. — Есть! — проорал Серзак и его пылающие глаза чуть не испепелили Конана. — Оно есть здесь, слышишь! Мы не зря старались!

Киммериец в недоумении уставился на Серзака. Старик явно спятил.

— Что здесь может быть? — спокойно спросил Конан.

Серзак с размаху впечатал ладонь в страницу книги. С громким хлопком поднялось облако пыли.

— Я тебе говорил, что в сокровищнице есть золото и серебро, драгоценные камни и благовония, но я также говорил и об эликсирах жизни, способных вернуть юную страсть восьмидесятилетнему старцу! — Серзак немедленно бросился на поиски.

В отличие от Конана, сказитель не взламывал сундуки, а только приглядывался к деревянным дощечкам, прикрепленным шелковыми тесемками к замкам. Конан попытался сделать тоже, но обнаружил, что его знания местного языка ничуть не увеличились.