Надежда Крупская - Основы политико-просветительной работы

• Название: Основы политико-просветительной работы
• Автор: Надежда Крупская
• Издательство: АКАДЕМИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НАУК РСФСР ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ АПН РСФСР
• Жанр: Публицистика
• Год: 1959

Подготовка текста и примечания А Г. КРАВЧЕНКО и Л С. ФРИД

---

Я думаю, что Агитпроп тут не может дольше открещиваться, говорить, что это не его дело, что его касаются только вопросы агитации и пропаганды, а вопросы народного образования в целом его не касаются. И политпросветам, и агитпропам, и культотделам надо идти единым фронтом. Ведь сил очень мало, а запросы огромные; задачи стоят огромные, и отгораживаться в работе, воздвигать стену между работой культотделов и политпросветов, по-моему, совершенно сейчас немыслимо. Сейчас на культотделы ложится задача в области работы с новыми кадрами рабочих из деревни и стоит во весь рост вопрос, как их переработать, как использовать ту связь, которая теперь крепче завязывается через эти кадры с деревней. Эти вопросы в связи с ростом численности рабочего класса, притока новых слоев из деревни стоят очень остро, их нельзя разрешить, отгородившись от политпросветов. Тут надо сообща планировать вопросы, сообща вырабатывать минимум, где, в каком месте, как надо работу укреплять. А то начинают профсоюзы летом работать, например, со строительными рабочими, на зиму работа эта прерывается, и строительные рабочие остаются столь же малограмотными, как были. Культотдел считает, что учить рабочих, живущих в деревне, — дело политпросветов. И не учит никто.

Я думаю, что мы должны сказать, что культурная революция требует, чтобы самодеятельность масс обслуживалась объединенными силами существующих организаций, ибо порознь взятая помощь массам со стороны этих организаций ничтожна.

1928 г.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БАЗА И КУЛЬТУРНО-БЫТОВАЯ НАДСТРОЙКА

Недавно прошел ряд митингов и собраний, посвященных двадцатипятилетнему юбилею II съезда партии. На этих собраниях докладчики лишь вскользь упоминали об Акимове и двух его единомышленниках, отстаивавших на съезде с необычайным упорством и последовательностью точку зрения «экономистов». Это и понятно: хотя эти делегаты и говорили очень много, удельный вес этих речей был ничтожен, ибо развертывавшаяся политическая борьба рабочего класса уже вырвала всякую почву из-под ног «экономистов». Жизнь наглядно показывала, какая неразрывная связь существует между экономикой и политикой, между экономикой и всем общественным укладом, между экономикой и культурно-бытовой надстройкой.

Прошло двадцать пять лет. Самое название «экономист» начало забываться. Нет уже таких социалистов, которые отрицали бы связь между экономикой и политикой. Мы живем совсем в другую эпоху. В Союзе Советских Социалистических Республик нет больше помещиков и капиталистов. Мы строим социализм. Условия, в которых приходится нашей стране строить социализм, таковы, что приходится создавать прежде всего экономическую базу для этого строительства. «…И самое важное, и самое трудное, и самое недоделанное наше дело: хозяйственное строительство, подведение экономического фундамента для нового, социалистического, здания на место разрушенного феодального и полуразрушенного капиталистического. В этом самом важном и самом трудном деле у нас было всего больше неудач, всего больше ошибок. Еще бы без неудач и без ошибок начать такое всемирно-новое дело! Но мы его начали. Мы его ведем»[161]. Так писал Ильич в октябре 1921 г. Выступая на XI съезде РКП (б), в марте 1922 г., он говорил о том же: «Перед нами стоит теперь задача постройки фундамента социалистической экономики. Сделано это? Нет, не сделано. У нас еще нет социалистического фундамента»[162]. С тех пор, как это говорилось, прошло больше шести лет напряженнейшего хозяйственного строительства. В этой области коммунисты очень многому научились, очень многого добились!

Те, кто смотрит со стороны, не понимают нашего увлечения делом экономического строительства.

Недавно к нам приезжали американские педагоги. Среди них был проф. Дьюи, человек с громадным педагогическим именем, его дочь Эвелина Дьюи, написавшая известную книжку «Школы будущего», и ряд других. С величайшим интересом всматривались они в нашу жизнь. И непонятно им было многое. Перед отъездом заходили они ко мне. «Зачем, — спросил в конце беседы проф. Дьюи, — брали рабочие власть в вашей стране? Для того чтобы способствовать экономическому развитию страны или чтобы изменить отношения между людьми?»

Проф. Дьюи — глубокий старик. Он имел вид смертельно уставшего человека — и от обилия впечатлений, и от русских условий передвижения, кормежки и пр., но этот небрежно брошенный вопрос обнаружил в нем вдумчивого наблюдателя, который наблюдает не только для процесса наблюдения. Я ответила, что целью нашей революции было, конечно, изменение человеческих отношений, что целью социализма является также изменение человеческих отношений, но что в нашей отсталой в экономическом отношении стране надо подвести еще экономическую базу под строительство социализма. Поэтому, сказала я, так много и уделяем мы времени вопросам экономического строительства.

Боюсь, что этот мой ответ показался проф. Дьюи маловразумительным. Когда я кому-то из товарищей рассказала про этот разговор, он заметил: «Дьюи, наверно, не читал Маркса, у американцев он не очень-то в чести…» Не знаю, читал он или не читал Маркса, во всяком случае, его вопрос был законен. По существу дела, этот вопрос означал: при диктатуре пролетариата каково соотношение между базой и надстройкой, между экономикой и общественностью? В чем выражается «скачок из царства необходимости в царство свободы»? Такой вопрос знаменует не наивность, не отсутствие знакомства с Марксом, а отсутствие знакомства с тем, как он разрешается у нас.

На основе более чем десятилетнего опыта мы знаем, что «скачок из царства необходимости в царство свободы» выражается не в том, что рвется взаимозависимость между экономикой и общественностью, между базой и надстройкой, что отмирает закономерность явлений и пролетарская власть может не стоять на земле обеими ногами, а носиться по поднебесью; «скачок из царства необходимости в царство свободы» заключается в том, что пролетариат начинает закономерно строить свою экономику, существенно отличную от экономики капиталистической. Период военного коммунизма характеризовался именно тем, что летали по поднебесью. От него мы далеко ушли вперед.

Но новая экономическая политика заключается не только в том, чтобы стоять обеими ногами на земле; она заключается в том, чтобы закладывать совершенно новый, социалистический фундамент. Те камни, из которых должен строиться новый, социалистический фундамент, должны быть качественно совершенно иными. Из другого материала камни должны быть. О качестве камней, из которых строится социалистический фундамент, Ильич говорил не раз. И в этом качестве суть.

Каково качество этих камней — вот чего не увидел проф. Дьюи. И, может быть, на первый взгляд это и не так легко заметить. На вид камень как камень, «почти» такой же, как тот, из которого строится фундамент капитализма. А на деле структура-то его оказывается совсем иной, связь частиц иная.

Об этой новой связи частиц говорил Ильич в первые месяцы организации Советской власти: «…дело идет об организации по-новому самых глубоких, экономических, основ жизни десятков и десятков миллионов людей»[163]. Но организации мы пока не имеем, говорил он, а в ней гвоздь и основа социализма. На XI съезде партии Ильич уже гораздо определеннее говорил о характере связи частиц тех камней, из которых мы должны строить социалистический фундамент. Он говорил о том, что наша экономика должна быть народной. Он говорил о необходимости смычки между новой, социалистической экономикой, которую мы пытаемся строить, и экономикой крестьянской. Он говорил, что до X съезда «смычки между экономикой, которая строилась в национализированных, социализированных фабриках, заводах, совхозах, и экономикой крестьянской не было»[164].

«Сомкнуться с крестьянской массой, с рядовым трудовым крестьянством, и начать двигаться вперед неизмеримо, бесконечно медленнее, чем мы мечтали, но зато так, что действительно будет двигаться вся масса с нами. Тогда и ускорение этого движения в свое время наступит такое, о котором мы сейчас и мечтать не можем»[165], — говорил Ильич.

Сцепление частиц в камнях, из которых строится социалистическая экономика, фундамент социализма, качественно отличается от структуры камней капиталистического фундамента тем, что новая экономика понятна, близка массе, строится при активном ее участии, идет под ее контролем. Социалистическая экономика связана неразрывно с организацией масс, с вовлечением масс в экономическое строительство.

Качественное различие структуры камней, из которых строится капитализм, от структуры камней, из которых строится социализм, заключается еще в том, что связующей силой при капитализме служит частная собственность, при социализме — коллективистическая. Стройка социализма у нас началась с национализации отдельных предприятий, отдельных совхозов, но социализирована должна быть вся промышленность, все сельское хозяйство, и путь к этой социализации — коллективизация, поголовное добровольное кооперирование всего населения, при котором не будет места уже ни частнику, ни кулаку. По этому пути мы идем. Об этом пути писал Ильич в своих последних статьях, и не случайно, что именно в этих статьях он с особой настойчивостью подчеркивал необходимость широкой культурной работы среди масс, особо среди крестьянства. Последняя статья, которую он собирался диктовать, была статья о ликвидации безграмотности. Культура — наше самое слабое звено, и на него налегал Ильич. У него глубоко была продумана взаимозависимость между развитием социалистической экономики и культуры. Кстати сказать, для Ильича вообще характерна эта полнота продумывания своих положений во всем их опосредствовании. Он не просто высказывает то или иное положение, он продумывает его до конца, продумывает, как это положение конкретно отразится на всех сторонах жизни, какие изменения в деятельности партии, Советской власти из него вытекают.