Ясуси Иноуэ - Рассказы о любви

• Название: Рассказы о любви
• Автор: Ясуси Иноуэ
• Издательство: Известия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1986

Опубликованы в журнале "Иностранная литература" № 5, 1986

Ясуси Иноуэ (род. в 1907 г.)

Японский писатель, член Академии искусств, лауреат премии имени Акутагава. Автор многих романов, в том числе «Черная бабочка» (1956), «Ледяная стена» (1957), «Синий волк» (1960), «Ископаемое» (1966), повестей и рассказов. Издательство «Синтёся» в 1960 г. выпустило собрание сочинений Ясуси Иноуэ в 26 томах. [...] Публикуемые рассказы взяты из сборника «Любовь» (Токио, «Кадокава», 1959).

Из подборки "Авторы этого номера"

---

В глубине души Сюнкити был с ней согласен, однако заметил:

— Но нам все равно нужно где-то переночевать. Пожалуй, поедем в Мото-Хаконэ.

— Конечно! Ведь никто не требует, чтобы мы обязательно истратили все пять тысяч. Подыщем скромную симпатичную гостиницу и там переночуем.

Тут как раз подошел автобус. Они сели в него, и через двадцать минут их глазам открылось широкое, как море, озеро Асиноко.

— Какая красота! — воскликнула Канако, зачарованно глядя на воду, отливавшую свинцовым блеском. — Остановимся здесь, на берегу, а горячие источники — ну их.

Сюнкити тем временем разглядывал расписание автобусов. Внезапно у него мелькнула мысль, что последним рейсом они могли бы еще сегодня вернуться в Токио. С каждой секундой эта мысль разрасталась в его мозгу, словно надвигающаяся грозовая туча. Желание сохранить затаившиеся во внутреннем кармане пять тысяч передалось теперь и ему.

— А не вернуться ли нам в Токио? — предложил наудачу Сюнкити.

— Жалко! Ведь мы специально приехали сюда.

Красота озера, видимо, подействовала на Канако, и ее настроение переменилось.

— Но времени у нас осталось, только чтобы поужинать и лечь спать,— настаивал Сюнкити. Ему теперь казалось бессмысленным просадить уйму денег лишь для того, чтобы поесть и переночевать в гостинице.

— Пожалуй, ты прав,— после недолгих колебаний согласилась Канако. — Вернемся домой.

Теперь и ей представлялось неразумным тратить на гостиничный номер деньги, на которые можно приобрести, скажем, шерсть для вязания и новые дзори[6] в придачу.

Через полчаса отправлялся последний автобус, на котором они успевали к электричке на Одавара, а оттуда — на поезд до Токио.

Решив вернуться домой, оба сразу повеселели, на душе у них посветлело. В ближайшей закусочной они съели по тарелке горячей лапши и отправились погулять по пирсу, служившему причалом для прогулочных катеров.

По темной воде уже не скользило ни единого суденышка, озеро морщинилось мелкой рябью. Солнце зашло, и сразу же поднялся холодный, пронизывающий до костей ветер. Теперь, когда они договорились сегодня же уехать в Токио, Канако жадно разглядывала озеро, торопясь насладиться пейзажем.

— Ах, до чего же здесь чудесно! — то и дело восклицала она.

Потом вдруг спросила:

— Интересно, а вода в озере холодная?

Канако подошла к лодочной пристани, наклонилась к воде и опустила в нее руку. Сюнкити глядел на нее, и она казалась ему юной и очаровательной, как молоденькая девушка.

Канако купила кекс, и они съели его по дороге. В поезде не было произнесено ни слова до самого Токио. Устало прислонившись к окну, оба дремали. Канако тихо посапывала, вскоре захрапел и Сюнкити.

Незадолго до полуночи они добрались до дома и, не сговариваясь, поднялись по лестнице на цыпочках, чтобы не услышали соседи.

Жалкая, но привычная комнатушка, которую Сюнкити и Канако покинули нынче утром, показалась им удивительно теплой и родной.

Поев холодного риса с маринованными овощами, они сразу легли в постель.

— Прости, что я так повела себя в отеле,— на удивление извиняющимся тоном пробормотала Канако. — Зато теперь мы положим в банк все десять тысяч.

Пока Сюнкити раздумывал, что ответить, Канако уже спала.

Сюнкити же так сильно устал, что никак не мог уснуть. В памяти всплывали, чередуясь, только две картины: продуваемая ветром белая дорога у подножия горы и холодная, темная вода озера Асиноко. Больше ему ничего не вспоминалось. Внезапно он почувствовал, как замерзла Канако. Она была холодная, как лед. Сюнкити придвинулся к ней вплотную, стараясь собственным теплом согреть уснувшую жену, и вдруг ощутил никогда доселе им не испытанное острое и щемящее чувство нежности к этой защитнице их семейного очага, с которой целый день бродил по горам Хаконэ и препирался по всякому поводу.

Сад камней

Дзиро Уоми выбрал для свадебного путешествия Киото. Здесь он учился в школе, потом в университете. Для Уоми Киото был второй родиной. Теперь он жил вдали отсюда, и безмятежное сияние этих мест приглушила завеса времени, но все тут дышало воспоминаниями милой ушедшей юности. Ему захотелось провести в тихом старинном городе несколько дней с молодой женой, посетить памятные места, где он не был уже столько лет.

Уоми мог бы многое показать Мицуко, которая ездила в Киото всего на один вечер еще со школьной экскурсией. Было начало октября, когда и сам город, и окружающая природа особенно прекрасны.

Вначале Уоми хотел пробыть в Киото по меньшей мере дней пять, но они задержались на Сикоку, на родине Мицуко, так что у них осталось совсем мало времени. Молодожены приехали в Киото поздно вечером, и осмотру города они могли уделить только следующий день, потому что на другое утро им уже надо было возвращаться в Токио.

Когда они прибыли в гостиницу, расположенную на берегу реки Камогава, Мицуко с обретенной ею за последние дни ласковой доверительностью спросила:

— Куда мы пойдем завтра?

— Куда? — Уоми не мог сразу ответить. Один день — слишком короткий срок, и выбрать маршрут для прогулки было нелегко.

— Чем осматривать в спешке весь город, давай лучше сходим куда-нибудь, где можно приятно и спокойно погулять,— предложила Мицуко.

Уоми согласился. Ему тоже хотелось выбрать какое-нибудь место потише, где они могли бы пройтись вдвоем, любуясь осенним очарованием прекрасного города.

Влюбленно глядя на красивую, юную жену — она была на десять с лишним лет моложе его, Мицуко совсем недавно исполнилось двадцать,— Уоми мысленно перебирал достопримечательности Киото. Неплохо бы побывать в Охара. Как прелестно смотрелась бы грациозная фигурка Мицуко на фоне осенней равнины. Чудесно и вблизи Серебряного павильона. А разве не прекрасны плавные изгибы Восточной горы с рощами красных сосен и водопадами? Он сразу представил, как при виде всего этого великолепия радостно вспыхнут черные глаза Мицуко — ведь она так любит рисовать пейзажи.

Но на следующее утро, когда покончили с завтраком и надо было решать, куда он поведет жену, Уоми остановил свой выбор совсем не на тех местах, о которых думал прошлым вечером. После многолетней разлуки с Киото его с неудержимой силой потянули к себе окрестности храма Рёандзи, в котором, собственно, не было ничего примечательного, кроме древности и тишины.

Ему захотелось вновь увидеть чайный павильон храма Ниннадзи, оттуда пройти к Рёандзи, полюбоваться Садом камней, потом обойти храмовой двор с большим прудом посередине. Наверное, его выбор не придется по вкусу молодой жене — вряд ли ей интересны сады и чайные павильоны,— но Уоми был уже не в силах совладать с собой.

Они вышли из гостиницы, сели в такси и минут через двадцать оказались на западной окраине города. Вскоре машина остановилась перед старинными воротами храма Ниннадзи.

Все, на чем останавливал взгляд Уоми, было ему до боли знакомо. За тринадцать лет ничего не изменилось. По-прежнему вился плющ по белой стене, и даже ветер дул так же, как тогда.

В храмовом дворе никого не было.

— Поглядим на Рёкакутэй,— предложил Уоми.

— А что это?

— Чайный павильон.

— Давай!

— А оттуда пройдем до храма Рёандзи и полюбуемся Садом камней.

— Садом камней?

— Ну да, это сад, в котором только песок и камни.

— Как интересно!— воскликнула Мицуко, ее глаза радостно заблестели.

Храмовой служитель проводил их до чайного павильона, расположенного на заднем дворе. Уоми вспомнил, как еще гимназистом он с громко бьющимся сердцем впервые переступил порог этого небольшого, удивительно красивого домика.

Храмы Ниннадзи и Рёандзи соединяла аллея, по которой Уоми часто гулял в былые времена. По обе стороны тянулись заросли бамбука, в которых шелестел прохладный ветерок. Молодая пара шла бок о бок, наслаждаясь свежим ветром и светом солнца, какого никогда не бывает в Токио.

Воспоминания нахлынули на Уоми, и он совершенно забыл о жене.

— Как прекрасны окрестности Киото,— сказала Мицуко. Очарованная пейзажем, она немного отстала от мужа.

Уоми не услышал ее слов. Впервые за семь дней свадебного путешествия его мысли были далеки от молодой жены.

Теперь они шли вдоль пруда, направляясь к Саду камней.

— Я и не знала, что здесь такой большой пруд,— удивилась Мицуко.

Уоми молчал.

«Вот здесь меня ударил Тоцука»,— кольнуло его в сердце. На лицо Уоми набежала тень, уголки губ поползли вниз, как всегда, когда он погружался в раздумья. Воспоминания далекого прошлого тяжестью легли на сердце.

«И с Руми я расстался на этом самом месте»,— подумал он.

Тринадцать лет назад, в такой же осенний день, Дзиро Уоми и Дайскэ Тоцука прохаживались по храмовому саду. Каждый думал о твоем. Вдруг оба разом остановились.

— Скажи честно, ты любишь Руми?

Тоцука в упор взглянул на Уоми. Его глаза горели решимостью, не допускавшей никаких уверток.