Карла дель Понте - Охота. Я и военные преступники

• Название: Охота. Я и военные преступники
• Автор: Карла дель Понте
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31644-1

Книга Карлы дель Понте — это сборник шокирующих фактов о войне в бывшей Югославии. Выход книги сопровождался международным скандалом: экс-прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии выступила с чудовищными разоблачениями военных преступлений того периода. Например, дель Понте описывает события 1999 г., когда боевиками Армии освобождения Косово были похищены более трехсот человек, среди которых были женщины из Косово, Албании, России и других славянских государств, для подпольной торговли человеческими органами. Итог — в Сербии возбуждены уголовные дела по фактам, изложенным экс-прокурором; повсеместно отменены презентации книги; в некоторых странах книгу вообще запретили к публикации.

Книга впервые выходит на русском языке, и теперь читатели смогут узнать шокирующие подробности Балканского конфликта и попытаться найти ответ на вопрос, который взволновал все мировое сообщество: почему прокурор Международного трибунала скрывала правду в течение 5 лет.

---

«Merci, non»,[37] — с улыбкой отказался он.

Теперь же Брюгьер сообщил мне о том, что готов выдвинуть обвинение и выписать несколько ордеров на арест. Впрочем, Франция не собиралась настаивать На аресте Поля Кагаме, поскольку президент Руанды пользуется иммунитетом как глава государства. Мы с Брюгьером заключили неформальное соглашение. Он выдвинет обвинение против тутси, предположительно виновных в ракетном обстреле президентского самолета (некоторые из них в настоящее время занимали высокое положение в руандийской армии), и передаст мне доказательства, собранные против Кагаме. Впоследствии, если я сочту это возможным и уместным, я выдвину обвинение против Кагаме. Было совершенно ясно, что если мы будем продолжать расследование преступлений, совершенных членами РПФ, то соберем достаточно доказательств для выдвижения обвинения против Кагаме, так как именно он командовал войсками РПФ в 1994 году. Однако лето 2003 года было неподходящим временем для выдвижения подобного обвинения. Если трибунал по Руанде объявит о начале следствия по делу Кагаме, то это помешает ведению важнейших дел о геноциде, которые должны были продолжаться еще несколько лет. Даже если Брюгьер представит достаточные для обвинения доказательства, выдвинуть обвинение против президента Руанды можно будет лишь в конце работы трибунала, когда дела о геноциде будут почти закончены и трибунал окажется в меньшей зависимости от Кигали. Мы с Брюгьером решили в сентябре встретиться с Кофи Аннаном и обсудить наши дальнейшие действия. Однако этому не суждено было осуществиться.

Через несколько дней я узнала, что Джек Стро, министр иностранных дел Великобритании, обратился к генеральному секретарю ООН Кофи Аннану с предложением назначить нового прокурора, который работал бы только в трибунале по Руанде. Подобное решение, по словам Стро, способствовало бы «повышению эффективности» работы трибунала. В среду 2 июля 2003 года дипломатический представитель Соединенного Королевства в Гааге, посол Колин Бадд, нанес мне визит. Я сказала ему, что знаю о письме правительства Великобритании Кофи Аннану с предложением о назначении нового главного прокурора в трибунале по Руанде, выразила свое удивление в этой связи и сообщила, что Аннан только что говорил мне, что не видит оснований для подобных структурных изменений. «Сейчас неподходящее время для подобных шагов, — сказала я послу Бадду. — Мы только что наладили работу прокурорской службы в Руанде». После того как мы решили кадровые проблемы и реорганизовали работу следствия, неэффективность работы трибунала более не зависела от прокурорской службы. Совет безопасности ООН собирается принять резолюцию по стратегии завершения работы трибуналов по Югославии и Руанде. Прокурорская служба уже давно проводит такую стратегию.

Бадд разъяснил позицию Великобритании. Он сказал, что Джек Стро — убежденный сторонник предлагаемых изменений, и что его позиция каким-то образом связана с сокращением расходов. Я ответила, что единственными сокращенными расходами станут затраты на мои авиабилеты и мои командировочные, однако, жалованье, подъемные, командировочные и другие затраты нового прокурора каждый год будут только возрастать. После этого Бадд сказал, что Великобритания заинтересована в том, чтобы я приложила максимум усилий для работы в трибунале по Югославии. Работа в этом трибунале замирает, когда я нахожусь в Аруше. Тогда же посол заметил, что Стро обсуждал этот вопрос с Кофи Аннаном, и Аннан согласился с позицией Великобритании.

«Если моя работа вызывает нарекания, об этом должны сообщить мне, — ответила я. — А если реальные мотивы имеют политическую природу, то и об этом следует заявить открыто». Бадд ничего не сказал о том, что, по моему мнению, было реальным основанием для предлагаемых изменений: руандийское правительство резко выступало против специального расследования преступлений, совершенных членами РПФ. Я попросила посла организовать мне встречу с Джеком Стро в Лондоне. Он ответил, что, к сожалению, Стро не располагает временем для подобной встречи. В настоящий момент он занят проблемами Ирака. Я же понимаю, нужно искать оружие массового уничтожения… где-нибудь.

По залам и коридорам трибунала по Югославии быстро распространился слух о том, что руководство прокурорской службы объединило усилия с целью выживания меня из трибунала. Я знаю, что британское посольство в Гааге не раз обращалось к моим сотрудникам «за консультациями». Мне сообщили, что один из высокопоставленных сотрудников, американец по происхождению, просил посольство США в Гааге вмешаться, но американские дипломаты отказались.

В конце июля 2003 года журналистка Марлиз Симоне из New York Times сообщила, что руандийское правительство ведет кампанию с целью смещения меня с должности главного прокурора трибунала по Руанде. Ссылаясь на анонимных западных дипломатов и сотрудников трибунала, журналистка писала, что власти Руанды в ярости из-за того, что прокурорская служба ведет расследование преступлений, совершенных в 1994 году теми тутси, которые сейчас занимают высокие посты в гражданском и военном руководстве страны. Позицию Руанды в этом вопросе поддерживают Соединенные Штаты и Великобритания. «Руандийское правительство постоянно жалуется на работу дель Понте и оказывает сильнейшее давление на нас и на других», — сообщил журналистке дипломат, работающий в Совете безопасности ООН. В Times сообщалось, что британские дипломаты полагают, что мое смещение будет способствовать закрытию расследования обвинений в адрес членов Руандийского патриотического фронта.

Я вылетела в Нью-Йорк, чтобы заручиться поддержкой Кофи Аннана. Я хотела объяснить ему, что сейчас самый неподходящий момент для разделения полномочий. Несмотря ни на что, я все еще полагала, что Аннан меня поддержит.

Я прибыла в Нью-Йорк в понедельник 28 июля. К сожалению, к этому времени все уже было решено, причем совершенно неправильно и по неправильным основаниям. Члены Совета безопасности приняли проект резолюции с требованием к трибуналам по Югославии и Руанде завершить расследования к концу 2004 года, процессы — к концу 2008 года, а рассмотрение апелляций — к концу 2010 года. Великобритания добилась успеха: с целью повышения эффективности и сокращения расходов в трибунал по Руанде назначался новый прокурор, что вполне вписывалось в стратегию завершения работы.

Английский представитель в департаменте по правовым вопросам ООН Ральф Заклин сообщил мне, что Аннан просил его провести консультации с 15 членами Совета безопасности по вопросу о назначении нового главного прокурора в трибунал по Руанде. Дипломат описал мне весь сценарий: Аннан предложит назначить нового прокурора в трибунал по Руанде и продлить мой мандат в трибунале по Югославии еще на четыре года. «Стратегия завершения под угрозой», — сказал Заклин. Я попыталась объяснить реальные причины, по которым Руанда, Великобритания и, в меньшей степени, Соединенные Штаты настаивают на подобных структурных изменениях. Заклин со мной согласился, но, по его словам, Совет безопасности — это политический институт, который принимает политические решения. «Вы правы, — вздохнул он, — но вы проиграли». Он сообщил, что двое или трое из пяти постоянных членов Совета безопасности согласны с данным предложением, и что его поддерживает генеральный секретарь ООН.

Только один ближайший сотрудник Аннана считал решение о назначении нового прокурора в трибунал по Руанде политическим, но он так боялся обсуждать этот вопрос, что дважды просил меня не говорить никому о его точке зрения.

— Но это же положит конец специальному расследованию, — сказала я.

— Да, — ответил этот человек. — Я знаю.

После этого я встретилась с Аннаном. «Ничего личного, — попытался утешить меня генеральный секретарь. — Все считают, что вы — очень хороший прокурор и провели большую работу». Но… Аннан сказал, что не может возражать против назначения нового прокурора в трибунал по Руанде. «Это будет слишком сложно», — объяснил он и подтвердил, что всегда считал, что в каждом трибунале должен быть свой главный прокурор.

Я попыталась спровоцировать Аннана и спросила, что будет, если я предпочту остаться в трибунале по Руанде, а не в трибунале по Югославии. Я могу переехать в Арушу, поселиться там и продолжать свою работу… «Нет, Карла, — ответил Аннан. — Вы останетесь в трибунале по Югославии. Процесс против Милошевича слишком важен, чтобы передавать его в другие руки».

После этого мне стало совершенно ясно, что назначение нового прокурора связано только со специальным расследованием, а никак не с малой эффективностью работы одного и того же человека и в Северной Европе, и в Восточной Африке.

Аннан согласился отложить отправку соответствующего письма Совету безопасности, пока я не изложу свою позицию членам Совета. Генеральный секретарь дал мне 24 часа, и я по достоинству оценила этот жест. Наша беседа продолжалась 15 минут. Перед уходом я еще раз изложила Аннану свои доводы и сказала: «У вас не будет специального расследования, и вы это понимаете. Зафиксируйте это для истории».