Райчел Мид - Тени суккуба

• Название: Тени суккуба
• Автор: Райчел Мид
• Издательство: Любительский перевод
• Жанр: Любовно-фантастические романы

У Джорджины есть потрясающие способности. Бессмертие, соблазнительность, способность принимать любой человеческий облик по желанию, ходить на таких высоких каблуках, что они сделают инвалидом простого смертного. Все это сущая ерунда для суккуба. А вот помочь бывшему бой-френду в организации свадьбы — совсем другая история. Джорджина не уверена, что хуже: что Сет женится на другой женщине, или что приходится бегать по всему Сиэттлу и мерить платья подружки невесты. Другие вещи отвлекают ее внимание. Сосед Джорджины Роман заполняет квартиру сексуальным напряжением. В городе появился новый суккуб Симона и пытается развратить Сета. Но настоящая опасность скрывается за таинственной силой, посещающей мысли Джорджины и пытающейся завлечь ее в темное царство. Джорджина знает, что рано или поздно она станет слишком слабой, чтобы сопротивляться. Когда это случится, она узнает, кому можно и нельзя доверять. Она узнает, что Ад — далеко не самое страшное место, где можно провести вечность.

---

Все, что я должна была сделать, это дать ему нечестное «да». Секс с ним не был правильным без этого. Действительно, это было удивительно, он не настаивал на том, чтобы ждать до брака. Обязательство было достаточно очевидно. Он верил в меня. Он полагал, что я была хорошим, честным человеком. Если бы я сказала, что люблю его и буду верна ему навсегда, то он принял бы это. Просто сказать «да».

Но слова застряли в горле. Я не могла лгать ему. Я не могла позволить ему узнать, какая я на самом деле. И поскольку его вялая жизненная энергия горела во мне, я поняла, что не могла украсть больше у него. Вина того, что я сделала уже, сильно давила на меня. Это только было самое малое насыщение, но и оно отняло много времени его свободной жизни. И если бы я действительно отказалась от брака после того, как мы занялись сексом, то он думал бы, что мы сделали ошибку. Грех. Пометка о неблагонадежности на его душе.

Я переместилась и сидела.

— Нет, — сказала я. — Я не могу выйти замуж за тебя.

Его счастливое лицо оставалось неизменным. «Это не должно случится прямо сейчас. И речь совсем не о… об этом». Он показал туда, где я только что лежала в траве. «Как я сказал, мы так или иначе не сможем пожениться некоторое время».

— Нет, — повторила я, мое сердце разрывалось. — Я не могу …, я не могу выйти замуж за тебя. Никогда. — Я не могу причинить тебе боль. Я слишком забочусь о тебе. Я не могу взять твой свет из мира.

Должно быть, он увидел что-то в моем лице, то, что донесло истину моих слов. Его улыбка исчезла. Солнце скрылось за облаками. Мое сердце разбилось. Я поспешно встала, вдруг не в состоянии смотреть на него. Что было не так со мной? Я не знаю. Все, что я знала, что я не могла оставаться там. Я не могла оставаться там и видеть что он страдает. Если бы я осталась, я бы начала рыдать. Я почувствовал что слезы начинают жечь мои глаза.

— Сьюзетт, подожди!

Я поспешила скрыться, но вскоре услышала что он бежит за мной. Даже после моего отказа, он не казался сердитым. Он беспокоился, волновался за меня. Это я ненавидела еще больше. Я хотела, чтобы он впал в ярость. Нет, только не таким образом… это бы его ранило, а так он будет уважать меня и мой выбор.

И именно поэтому я должна была держаться от него подальше. Не только сейчас, но всегда. Теперь я знала, что я не могла быть рядом с кем-то о ком я заботилась. Я не могла смириться с мыслью, что причиняю боль любимому человеку. Я не могла выдержать мысль, об осуждении доброй душа. Где-то, так или иначе, после столетий беспечного причинения вреда другим, я начала двигаться ужасно криво, как суккуб. Как? Когда? С Никколо? Может быть это сложенные воедино поврежденные мною жизни и души, наконец, негативно сказываются на мне?

Я направилась обратно к магазину шляп. Бастьен и я жили над ним. Я еще слышала Люка за мной, он кричал мне, что все в порядке. Я знала, что если я окажусь внутри, он не вломится следом за мной. Он, наверняка, будет стучать вежливо в дверь, но уйдет, если Бастьен скажет ему.

Я срезала путь, пройдя позади некоторых зданий вдали от главной дороги. Я знала этот путь хорошо, но теперь там было темно, сильно ограничивало мой обзор, так что я не видела солдата, пока я не врезалась прямо в него. Он так и остался на месте настолько неколебимо, что было похоже что я случайно столкнулась с одной из стен здания. Я отшатнулась назад, и он поймал меня за плечо.

— Полегче, — сказал он. Его французский был с сильным немецким акцентом, но с артикуляцией все было хорошо. — Навредишь сама себе.

Для человека он был гигантом, молодой и не дурен собой. Я не могла точно сказать в сумерках, но его форма судя по всему была офицерская. Он улыбался мне и не отпускал мое плечо.

— Спасибо, — сказала я скромно. Я попыталась изящно сделать шаг назад, но его хватка была сильной.

— Вам не следует тут находиться, — добавил он. — Опасно. Приближается комендантский час.

До комендантского часа было еще далеко, несмотря на темное небо. Он смотрел на меня пока говорил. Юбку я поправила пока бежала, но несколько пуговиц на блузе исчезли с Люком и этого не исправить. Что обеспечивало довольно хорошее преимущество моего лифчика и декольте.

— Мой дом совсем рядом, — сказала я. — Я только… Я пойду.

Рука на плече так же держала меня, но его другая рука проскользнула в вырез моей блузы и пробежалась по моей груди. Великолепно. После всех глубоких и травматичных приключений, которые случились сегодня в моей проклятой суккубовской жизни, последняя вещь в которой я нуждалась — это кайфовать от прикосновений нациста.

Черте что. Существовало кое-что похуже.

— Отпусти ее.

Голос Люка раздался позади меня и я вздрогнула. Я надеялась, что потеряла его в погоне, но если он видел, что я иду в этом направлении, он задал себе вполне хороший вопрос какими путями я добираюсь до дома.

— Уходи, — сказал офицер. — Тебя это не касается.

Кулаки Люка сжались.

— Отпусти ее, — повторил он. — Повторять я не собираюсь.

Офицер рассмеялся, но это был резкий, ужасный звук.

— Ты ничего не будешь говорить мне.

Я старалась изо всех сил всмотреться в Люка в то время, как все еще была жестко схвачена.

— Уходи, — сказала я ему. — Все будет в порядке. Со мной все будет хорошо.

— Умная девочка, — сказал Немец.

Люк набросился на него и я увидела как двое мужчин сцепились друг с другом. Я в ужасе застыла. Все произошло так быстро, что казалось время остановилось чтобы зафиксировать все то, что я увидела. Люк был силен и быстр, но другой парень был выше и у него в руке был нож. Я увидела как свет отразился от клинка ножа и тело Люка стало неподвижным. Офицер сделал шаг назад, выдернув клинок из живота Люка.

Я закричала и попыталась подбежать к нему, но рука нациста остановила меня, схватив меня еще раз. Руки Люка сжались на животе, а кровь текла из него. Он смотрел вниз на него с недоверием, как будто ждал момента показать себя, а затем он рухнул на землю. Я снова попыталась вырваться из лап моего похитителя, но не смогла. Глаза Люка смотрели на меня, хотя его губы не могли сформировать слова, поскольку он лежал в страшных муках, и жизнь покидала его тело.

— Сюда, — сказал немецкий офицер, потащив меня так, чтобы я была прижата к его груди. Его нож исчез там откуда и появился, и рука, которая держала его — рука, которая нанесла удар Люку — снова оказалась под моей блузой. — Больше никаких препятствий.

Я услышала, что Люк издал приглушенный возглас, когда офицер разорвал мои последние пуговицы. Я немного отошла от шока и вспомнила, что могу сопротивляться. Я могу изменить себя в парня вдвое большего этого.

Хлоп. Голова нациста покачнулась вперед, поскольку что-то ударило его сзади. Он отпустил меня, и упал на землю без сознания. Бастьен стоял за его спиной держа болванку: тяжелый, скругленный деревянный предмет который использовался для изготовления шляп.

— Я узнал бы твой крик где угодно, — сказал он.

У меня не было времени для шуток или благодарностей. Я упала на колени рядом с Люком и сняла свой блейзер в отчаянной попытке использовать его чтобы остановить кровотечение. Он был все еще в сознании, глаза смотрели мне в лицо, все еще полные надежды и любви, что было так характерно для него. Бастьен встал на колени рядом со мной с серьезным лицом.

— Никакая человеческая медицина не исправит этого, Цветочек, — сказал он тихо.

— Знаю! Я знала это как только увидела падение Люка. Вот почему я не послала Бастьена за помощью. — Боже! Этого не может быть!

— Все… все хорошо. Слова Люка было еле слышно, и у меня было ощущение, что он задыхался от крови. — Ты в безопасности… остальное не важно… Он снова закашлялся и на этот раз я увидела кровь на губах.

— Нет, нет. — сказала я. — Это того не стоит. Не стоит! Ничего этого не должно было произойти!

Это я виновата. Это все моя вина. Люк пришел, чтобы спасти меня от немца. Я столкнулась с немцем, потому что я бежала от Люка. И я бежала от Люка, потому что я вдруг прицепилась к позиции морального превосходства и отказалась заниматься с ним сексом. Если бы я только… если бы я просто сказала, что я выйду за него замуж и взяла его, как суккубу и положено, этого никогда бы не случилось. Мы были бы лежали в траве прямо сейчас, обнаженные в объятиях друг друга. Вместо этого, он умер в этом переулке из-за меня, из-за моей слабости. Я была суккубом который попытался действовать как человек, и я дерьмово сделала это и для суккуба и для человека.

Люк был без сознания. Все было сказано его глазами, смотрящими на меня, будто я была ангелом, посланным проводить его домой. Бастьен подтолкнул меня.

— Цветочек, он будет жив еще чуть-чуть. ТТы знаешь, как долго убивают раны в живот. Это — агония.

— Знаю! — прорычала я, прекратив рыдать. — Не нужно мне напоминать.

Голос Бастьена был серьезным.