Валентин Бережков - Тегеран 1943

• Название: Тегеран 1943
• Автор: Валентин Бережков
• Издательство: Издательство Агентства Печати Новости
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

«В этой книге значительное место отводится Сталину как одному из главных участников Большой тройки, руководителю советской делегации на Тегеранской конференции. Но пусть читатели не усматривают в этом попытку дать какую-то оценку роли Сталина вообще. Ничего похожего автор не имел, да и не мог иметь в виду, тем более, что рассматривается весьма ограниченный отрезок времени — Тегеранская конференция продолжалась всего 4 дня. Не имел автор в виду и давать всестороннюю характеристику участников этой встречи или рисовать их политические портреты. Эта книга — не историческое исследование. Она не претендует и на то, чтобы дать исчерпывающий анализ Тегеранской конференции и вопросов, на ней обсуждавшихся. Скорее ее следует рассматривать как воспоминания очевидца тех знаменательных событий, выполнявшего к тому же весьма скромную работу переводчика».

В.Бережков

---

— Вы, я вижу, большой оптимист, — улыбнулся Сталин. Поставив чашку с недопитым кофе на столик, он провёл белым платком по усам и более серьёзно добавил: — К сожалению, я не могу разделить этого оптимизма. Специфические условия Германии с её юнкерством и крупными военными концернами таковы, что она может ещё не раз представлять угрозу для мира. Но мы, конечно, могли бы попытаться изменить эти условия…

Черчилль, почувствовав, что Сталин коснулся вопроса об общественном строе послевоенной Германии, резко перевёл разговор на другую тему. Больше в этот вечер к германскому вопросу не возвращались.

Когда на следующий день Сталин встретился с Рузвельтом один на один, он рассказал ему о разговоре с Черчиллем.

— Когда вы ушли, — сказал Сталин, — я имел разговор с Черчиллем относительно сохранения мира в будущем. Черчилль очень легко смотрит на это дело. Он считает, что Германия не сможет скоро восстановиться. Я с этим не согласен и думаю, что это может скоро произойти. Для этого ей потребуется всего 15–20 лет. Если Германию ничего не будет сдерживать, то я опасаюсь, что она скоро сможет восстановить свою силу. Первая большая война, начатая Германией в 70-м году прошлого столетия, закончилась в 1871 году. Всего через 42 года после этой войны, то есть в 1914 году, немцы начали новую войну, а ещё через 21 год, в 1939 году, они вновь начали войну. Как видно, срок, необходимый для восстановления Германии, сокращается. Он и в дальнейшем, очевидно, будет сокращаться.

Рузвельт слушал, не перебивая. Его заинтересовал ход мыслей Сталина. Лишь изредка в знак согласия он кивал головой и легонько постукивал пальцами правой руки по подлокотнику коляски.

Между тем Сталин продолжал говорить о том, как трудно добиться того, чтобы Германия не стала снова угрожать другим народам. Какие бы запреты мы ни налагали, сказал он, немцы будут иметь возможность их обойти. Если мы запретим строительство самолётов, то мы не можем закрыть мебельные фабрики, а известно, что мебельные фабрики можно быстро перестроить на производство самолётов. Если мы запретим Германии производить снаряды и торпеды, то мы не можем закрыть её часовых заводов, а каждый часовой завод может быть быстро перестроен на производство самых важных частей снарядов и торпед. Поэтому Германия может снова восстановиться и начать агрессию.

На этот раз Сталин не упомянул о социальных условиях Германии. Возможно, резкая реакция Черчилля подсказала ему, что в вопросе о социальной структуре Германии он может встретить лишь сопротивление англо-американцев. Во всяком случае, теперь он говорил только о стратегических мерах, которые могли бы помочь союзникам держать побеждённую Германию в определённых рамках.

— Для того чтобы предотвратить агрессию, — пояснял свою мысль Сталин, — тех органов, которые намечается создать, будет недостаточно. Необходимо иметь возможность занять наиболее важные стратегические пункты с тем, чтобы Германия не могла их захватить. Такие пункты нужно занять не только в Европе, но и на Дальнем Востоке, чтобы Япония не смогла начать новой агрессии. Должен быть создан специальный орган, который имел бы право занимать стратегически важные пункты. В случае угрозы агрессии со стороны Германии или Японии эти пункты должны быть немедленно заняты с тем, чтобы окружить Германию и Японию и подавить их…

— Я согласен с вами на 100 процентов, — сказал Рузвельт. — Я могу быть так же твёрд, как маршал Сталин. Конечно, немцы могут перестроить свои заводы на военное производство, но в этом случае необходимо будет действовать быстро, и если будут приняты решительные меры, то Германия не будет иметь достаточно времени для того, чтобы вооружиться.

— В таком случае все обеспечено, — улыбнулся Сталин.

Во время пленарного заседания 1 декабря участники конференции вновь вернулись к вопросу о Германии. Рузвельт сказал, что имеется предложение о расчленении Германии и что этот вопрос следует обсудить подробнее.

Вслед за американским президентом слово взял Черчилль, который, видимо, уже был подготовлен к такой постановке вопроса. Он энергично поддержал Рузвельта:

— Я за расчленение Германии. Но я хотел бы обдумать вопрос относительно расчленения Пруссии. Я также за отделение Баварии и других провинций от Германии.

Предложение Черчилля прозвучало несколько неожиданно, и в зале воцарилось молчание. Снова заговорил Рузвельт.

— Чтобы стимулировать нашу дискуссию, — заявил он, — я хотел бы изложить составленный мною лично два месяца тому назад план расчленения Германии на пять государств.

— Я хотел бы подчеркнуть, — перебил Черчилль, — что корень зла Германии — Пруссия.

Рузвельт одобрительно кивнул и продолжал:

— Желательно, чтобы мы сначала имели перед собой картину в целом, а потом уже говорили об отдельных компонентах. По моему мнению, Пруссия должна быть, по возможности, ослаблена и уменьшена в своих размерах. Она должна составлять первую самостоятельную часть Германии. Во вторую самостоятельную часть должны быть включены Ганновер и северо-западные районы Германии. Третья часть — Саксония и район Лейпцига. Четвёртая часть — Гессенская провинция, Дармштадт, Кассель и районы, расположенные к югу от Рейна, а также старые города Вестфалии. Пятая часть — Бавария, Баден и Вюртемберг. Каждая из этих пяти частей будет представлять собой независимое государство. Кроме того, из состава Германии должны быть выделены районы Кильского канала и Гамбурга. Этими районами должны будут управлять Объединённые нации или четыре державы. Рурская и Саарская области должны быть поставлены под контроль либо Объединённых наций, либо попечителей всей Европы. Вот моё предложение. Я должен предупредить, что оно является лишь ориентировочным…

В обстановке тех дней, когда ещё почти вся Европа находилась под фашистской пятой, предложение Рузвельта о расчленении Германии звучало как-то нереально. К тому же сразу возникло сомнение — можно ли в середине XX века заставить немецкий народ примириться с возрождением карликовых государств времён курфюрстов? Не слишком ли смело решил перекроить карту Германии американский президент?

Но Черчилль, этот опытный и хитрый политик, как будто поддерживал идею Рузвельта.

— Вы изложили полный короб всякой всячины, — сказал он, обращаясь к президенту. — Я считаю, что существуют два вопроса: один — разрушительный, а другой — конструктивный. У меня две идеи: первая — это изоляция Пруссии от остальной Германии; вторая — это отделение южных провинций Германии — Баварии, Бадена, Вюртемберга, Палатината,[4] от Саара до Саксонии включительно. Я держал бы Пруссию в жёстких условиях. Я считаю, что южные провинции легко оторвать от Пруссии и включить в дунайскую федерацию. Люди, живущие в дунайском бассейне, не являются причиной войны. Во всяком случае, с пруссаками я поступил бы гораздо более сурово, чем с остальными немцами. Южные немцы не начнут новой войны.

Эти рассуждения Черчилля вносили новый элемент в вопрос о судьбе Германии. Выступая за расчленение Германии и подавление Пруссии, он в то же время клонил дело к созданию некоего нового образования, наподобие лоскутной габсбургской монархии. Именно так можно было понять смысл его рассуждений насчёт дунайской федерации. Само собой разумеется, что, по мысли британского премьера, такая федерация должна была находиться под контролем западных держав и изолировать Советский Союз от Западной Европы. Этот план явно перекликался с идеей самого Черчилля о высадке англо-американских войск на Балканах с целью «опередить» русских в Юго-Восточной Европе.

Сталин весьма отрицательно воспринял этот план.

— Мне не нравится план новых объединений государств, — сказал он ледяным тоном. — Если будет решено разделить Германию, то не надо создавать новых объединений. Будь то пять или шесть государств и два района, как предполагает Рузвельт, этот план может быть рассмотрен. Что же касается предложений английской стороны, то надо иметь в виду следующее. Черчиллю скоро придётся иметь дело с большими массами немцев, как приходится сейчас нам. Он увидит тогда, что в германской армии сражаются не только пруссаки, но и немцы из остальных провинций Германии. Лишь австрийцы, сдаваясь в плен, кричат: «Я — австриец!» — и наши солдаты их принимают. Что касается немцев из отдельных провинций Германии, то они дерутся с одинаковым ожесточением. Как бы мы ни подходили к вопросу о расчленении Германии, не нужно создавать какого-то нового нежизнеспособного объединения дунайских государств. Венгрия и Австрия должны существовать отдельно друг от друга. Австрия существовала как самостоятельное государство до тех пор, пока она не была захвачена Гитлером.

Рузвельт согласился со Сталиным в том, что между немцами, происходящими из разных германских провинций, не существует разницы. Пятьдесят лет тому назад эта разница существовала, сказал президент, но сейчас все немецкие солдаты одинаковы.