Антон Соловьев - Дважды украденная смерть

• Название: Дважды украденная смерть
• Автор: Антон Соловьев
• Издательство: Малое предприятие «Вариант-Книга»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5—85070—022—6

Приключенческие повести, представленные в книге, принадлежат перу челябинских литераторов. Поклонники детективного жанра смогут найти в них и занимательный сюжет, и сложно переплетенную фабулу жизни людей нашего непростого сегодняшнего времени, когда не каждый еще в состоянии определить собственное место среди других людей достаточно точно.

---

Бабка соображала, прикидывала.

— Сховайся пока в сарае, — наконец решилась она. Сняла с гвоздя полушубок. — Промерз поди? Погрейся. А я схожу до одного человека...

Ефим Макарович, председатель сельсовета, уходя из деревни, сказал Авдотье, как бы ненароком:

— Если какая нужда будет — с дедом Лобовым поговори. Он старик мудрый...

Авдотья смекнула тогда, что не случайно так сказал председатель. Видно, советская власть все равно останется и будет хоть тайно, незримо, но существовать на брянской земле.

Дед Лобов пришел скоро. Энкеведешник спал, завернувшись в полушубок и прислонившись к стене сарая. Проснулся он мгновенно.

Говорили они с дедом недолго. Потом дед ушел, и до вечера во дворе бабки Авдотьи никто не появлялся. А как стемнело, пришел Сергей. Энкеведешник уже ждал: дед Лобов пообещал, что пришлет мальчика. Сергей с любопытством разглядывал, насколько позволили сумерки, незнакомого человека. Дерюжка, дарованная бабкой, скрыла гимнастерку и галифе (хромовые сапоги бабка спрятала, выдав разбитые чуни), лоб и чуть не пол-лица скрывал невесть откуда вытащенный грязно-рыжий пыльный треух. Выступившая щетина делала лицо пришельца неузнаваемым. Похож он был на бродягу.

Дед Лобов велел Сергею отвести гостя в Щербиничи, там разыскать Ефима Макаровича (а как разыскать, сказал), но на квартиру гостя не водить, а оставить в леске. Пусть Ефим Макарович сам распорядится, как быть насчет места встречи...

Сергей сделал все как было велено. Шли лесом, дорогой почти не разговаривали. По дедовым указаниям Сергей нашел Ефима Макаровича, передал все, что просил дед. Ефим Макарович расспросил, где, в каком месте оставил Серега неизвестного, и услал мальчика домой.

— Иди, и чтобы ни одна душа тебя не видела. И ни гу-гу. Никому! А мы тут сами разберемся.

Своего ночного спутника Сергей в следующий раз увидел в партизанском лагере уже весной следующего года. Он его было и не узнал: в телогрейке под ремень, в шапке со звездочкой, с кобурой на боку.

Уж после он узнал, что незнакомца звали Иван Фомич, оказалось, родом он с Урала, а вот уже несколько лет — его, Серьгин, земляк. Иван Фомич, как выяснилось, был комиссаром отряда. Он велел Серьге заходить к нему всегда запросто, и мальчик привязался к этому веселому, всегда доброжелательному человеку.

Именно о нем он думал сейчас, стремясь как можно скорее попасть в партизанский лагерь. «Иван Фомич поможет выручить Тараску! Он в беде не оставит...»

— Стой!

Негромкий окрик откуда-то сбоку прервал Сережины размышления. Он даже вздрогнул.

— Куда разбежался? — улыбаясь спросил круглощекий парень, поднявшийся из-за кустов. Автомат болтался у него на шее, на кепке — красная лента.

Парень был знакомый. Сергей знал — его звали Саней.

— Ловко я тебя подловил? — стоял, продолжая улыбаться, довольный Саня. — У нас даже уж не проползет. Вот как!

— Дядя Ваня в отряде?

— Иван Фомич? Вроде бы на месте был. Что за дело у тебя к нему?

— Да есть дело... Ну я пойду? — полуспрашивая, полуутверждая, сказал Сергей.

— Валяй! — махнул рукой Саня. — Чеши живей!

Иван Фомич разговаривал о чем-то с пожилым партизаном. Они стояли у телеги, на которой свалены были вперемешку немецкие мундиры, ящики, чемоданы, сумки.

— Дядя Ваня, Тараску полицаи... забрали, — задыхаясь проговорил Сергей.

И сбивчиво начал рассказывать. Лицо Ивана Фомича враз посуровело.

— Ну-ка не спеши. Давай по порядку, да поподробней.

— Тушенка, говоришь? С советской наклейкой? Интересно... — проговорил Иван Фомич, когда Сережа закончил свой рассказ. Он вдруг крепко взял Серьгу за руку.

— А ну-ка, давай пойдем к командиру.

Командир отряда «Батька Матвей» в своей землянке что-то «химичил» над схемой дорог района.

Он еще был во власти занимавших его мыслей, и не сразу «врубился» в смысл сказанного Иваном Фомичем.

— Какая тушенка? Какой мальчик? При чем тушенка?

— Слушай, Матвей, — заговорил Иван Фомич как-то жестко, — тут дело очень серьезное. — Мальчонку, само собой, надо выручить. Но ты не знаешь, какая тут подоплека. Я тебе как-то не успел обо всем этом рассказать. Тебя тогда еще в отряде не было...

 

...Немецкие самолеты уже хозяйничали в небе, как у себя дома. Городок содрогался от взрывов, хотя бомбить, собственно было нечего. Капитан НКВД Иван Фомич Олин вошел к начальнику районной милиции майору Кизерову, когда тот что-то горячо говорил в телефонную трубку.

— Как нет машины? Я же послал! И машину, и охрану. Да что они, обалдели?.. У меня нет больше ничего. Свою «эмку» я отдать не могу: нам свои документы надо вывезти...

Он устало смахнул пот с лица.

— Погоди, — сказал он телефонному собеседнику, — сейчас чего-нибудь придумаем.

Прикрыв ладонью микрофон, Кизеров заговорил, глядя в лицо Ивана Фомича.

— Слушай, Иван... Дело такое. Я хотел тебе другое поручение дать, но тут поважней...

Кизеров отвел глаза.

— Понимаешь, я в банк полчаса назад машину послал, чтобы вывезти ценности, а директор звонит, говорит никого не было. Что делать, а? Машин у меня нет. Моя «эмка» мне самому нужна — у нас ценней бумаги, чем их кругляшки. В горкоме и горисполкоме нет уже никого — все выехали. Там Коля сидит, ждет моих распоряжений. Забирай его, берите, что найдете из оружия, там, по-моему штук пять гранат оставалось... Берите любую машину, мандат тебе не нужен, сейчас мандат вот он...

Кизеров похлопал себя по кобуре пистолета. Потом, понизив голос, сказал:

— Там, понимаешь, деньги... И золото...

Олин хотел было как обычно сказать: «Есть!», но Кизеров встал, порывисто обнял его и проговорил хрипло:

— Ну, Ваня, давай! Не знаю, когда еще свидимся. Сам видишь, дела какие... Попытайся спасти банк. А у меня, сам понимаешь, забот еще много... Семью-то отправил? Ну, слава богу.

Он порывисто пожал Олину руку и снова схватился за телефон.

А Иван Фомич разыскал Колю, молодого лейтенанта НКВД, взяли у начхоза, который уже навешивал бесполезный замок на бесполезный теперь склад, пять штук гранат...

— Гляди по сторонам, — сказал Олин. — Любую машину хватаем...

Полуторку они увидели у магазина. Двое людей таскали какие-то ящики, впопыхах забрасывали их в кузов. Олин узнал Григорьева, директора торга.

— Геннадий Поликарпович! — крикнул Олин сходу. — Кончайте самодеятельность...

— Чего? — недовольно уставился тот, утирая пот со лба. — Тут, знаешь, ценностей сколько.

— Есть и поценнее! — проговорил Иван Фомич, и заглянул в кузов. — Тушенка тут... Вот ценность...

И он остро почувствовал, что с утра ничего не ел.

— Да что тушенка! — начал горячиться Григорьев. — Это так, по ошибке начали в продовольственном отделе хватать... А у меня драгоценности, меха...

Олин заговорил решительно и веско:

— Меха мехами, а в банке деньги лежат... и золото...

— У меня тоже ценности, понимаешь! — почти закричал Григорьев.

— Слушай, Геннадий Поликарпович, времени для дискуссий у нас уже не осталось. Я беру машину, и если хочешь, использую для этого власть.

Олин смотрел на директора магазина так, что тот кое-что понял...

— Ну, хоть меха-то вынесем, — сразу сбавил он тон. — Часы, драгоценности мы погрузили, но ведь еще меха...

Он как-то жалобно глянул на капитана.

— Ну давайте, только быстрее...

Директор сел в кабину, Олин и Коля устроились в кузове на ящиках.

— К банку! — коротко приказал Олин шоферу.

И тут, огибая клумбу, они увидели такое, отчего кровь захолодела в жилах. Их милицейский фургон лежал опрокинутый, искореженный. Такое бывает при прямом попадании бомбы...

Помогать тут было некому. Это видно сразу.

«Вот почему никто не приехал к банку», — мелькнуло у Олина...

Ивин, директор банка, уже стоял на крыльце.

— Ну что же вы, — почти простонал он. — Ведь немцы вот-вот будут...

Забросить несколько мешков было минутным делом. Иван запрыгнул в кузов.

И они помчались. Хмурый, испуганный шофер жал на всю железку. Город скоро оказался позади.

Ехали проселочной дорогой. Олин знал, что в одном месте придется пересечь шоссе. И с тревогой думал: а вдруг немцы уже там. Он хотел было остановить машину, и опасный участок проехать с оглядкой. Но не успел. Все получилось внезапно. Когда машина вырвалась на шоссе, откуда-то сбоку вывернулся перед ними фашистский мотоцикл.

Немцы привыкли действовать, не размышляя. Пулеметная очередь ударила в кабину. Полуторка ткнулась в кювет, застыла,урча мотором.

Доли секунды хватило Олину и Коле, чтобы понять, что к чему. Две гранаты, полетевшие из кузова, не только опрокинули мотоцикл, но и навсегда успокоили его хозяев.

Олин выпрыгнул из кузова. И шофер, и Григорьев были мертвы. Мотор машины, захлебываясь, еще урчал: водитель, видимо, падая, держал носок ноги на акселераторе...

Олин, Коля и директор банка быстро перебросили убитых в кузов. Иван Фомич бросился на сиденье, залитое кровью, дал задний ход и вырулил на дорогу, надавил на газ. Радиатор чадил. Через две-три минуты понял: мотор едва тянет, машина получила свое от пулеметной очереди. И круто свернул на поляку. Едва он завернул за кусты, мотор заглох. «Приехали», — невесело подумал Олин.