Журнал «Если» - «Если», 2011 № 04

• Название: «Если», 2011 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: ISSN 1680-645X

Мария ГАЛИНА. СОЛНЦЕВОРОТ

В убогом городишке у бедной девушки — никакого будущего. Разве что стать принцессой…

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. ВКУС СЛОВА

Лесть сладка, утрата горька, иные шутки солоны… Но обитатели этого мира не признают метафор и пробуют все слова на вкус.

Елена ВОРОН. ЧУЖАК И РОКОТ

Безвинно пострадать… Здесь это не христианская добродетель, а средство выживания.

Наталья РЕЗАНОВА. ВИКТИМАРИЙ

Как утверждает сам автор, в процессе написания рассказа ни одно животное не пострадало.

Святослав ЛОГИНОВ. РОДНИЦА

Ни девичий смех, ни морок искусительный не собьют с пути стойкого инока. На то и имя ему — Пётр.

Дмитрий КАЗАКОВ. ПРАВИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ

Желания, как известно, тем и опасны, что имеют обыкновение сбываться.

Александр ГРИГОРОВ. ЗАБИРАТЕЛЬ

Не путать с мусорщиком — предупреждает автор. Хотя рыться в словесных отходах — занятие на любителя.

Ольга НИКИФОРОВА. «У НАС НЕТ ПЕРВОГО СРЕДИ РАВНЫХ»

Иногда сценаристы бывают даже чересчур откровенны.

Аркадий ШУШПАНОВ. МАГИЯ ЛЮБВИ

И жизнь, и слезы, и… мировая кинофантастика.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Гениальность писателя проверяется временем. И если автора активно экранизируют спустя век — это о чем-то говорит!

Николай КАЛИНИЧЕНКО. МИР ИЗРЕЧЁННЫЙ

Уж кто-кто, а фантасты никогда не забывали, что в начале было, есть и будет Слово. А лингвистика — важнейший научный инструмент при создании новых миров.

Сергей ШИКАРЕВ. ИСТОРИЯ С ДРАКОНАМИ

Все-таки до чего же ловко и гармонично этот автор умудряется совмещать в одном произведении НФ, фэнтези, фольклорную сказку, философскую глубину и легкость повествования!

РЕЦЕНЗИИ

Выбор на все вкусы: классики и современники, известные и начинающие, фэнтези и слипстрим, НФ и фантасмагория.

КУРСОР

На западном «Оскаре» без перемен.

Юрий БУРНОСОВ. ВПЕРЁД В ПРОШЛОЕ!

Писатель поговорил с читателями о наболевшем, а заодно примерил на себя пиджак критика.

ПЕРСОНАЛИИ

Удивительно: проводя столько времени в нездешних мирах, они каким-то чудом умудряются оставаться очень земными, в чем-то даже прагматичными людьми.

---

— Еще бы, — пробормотал сквозь зубы министр рыбной промышленности.

— Мы отлично осведомлены, что уловы падают, — продолжал седой. — К тому же морские пути сейчас небезопасны, и вы об этом знаете не хуже нас.

Герцог сделал неопределенное движение ладонью.

— Мы могли бы обеспечить проводников для торговых судов и охрану прибрежных поселений. Как видите…

— С правом селиться на нашей земле, я полагаю? — кисло осведомился герцог.

— Мы бы рады, — покачал головой его собеседник, — но ваши подданные не слишком нас любят, и это не исправить монаршими указами. Поэтому сейчас я предпочел бы не выдвигать такого условия — это предотвратит дипломатические осложнения, не так ли?

— Древний договор, — произнес герцог и откашлялся, — древний договор… Это же отжившая, устаревшая традиция. В век пара и электричества нужны более прочные гарантии. Экономические. Этот вопрос можно было бы…

— Мы настаиваем на древнем договоре, — мягкость и улыбка седого были лишь маской, за которой скрывалась твердость камня, — в противном случае о сотрудничестве не может быть и речи. Это необходимое условие.

Он вновь обернулся к Эльке, и она поняла: непонятно почему, он все-таки ей симпатичен.

— Я должен пояснить, о чем идет речь, сударыня Электра, — сказал он мягко. — Древний договор предусматривает символический брак между нашими двумя народами. Как бы суша и море вступают в супружеские отношения ради мира и процветания своих подданных. Но символический брак должен подкрепляться браком отпрысков монарших семей. У его светлости две дочери, одна еще не вошла в возраст, к тому же, как мы знаем, хрупкого здоровья, другая же в расцвете сил и красоты.

И он встал и поклонился Эльке.

— В свою очередь, отпрыск нашего правящего клана…

Тюлень, который сидел рядом с седовласым, тоже встал и поклонился, и Элька поняла, где его видела. Вокруг стало очень тихо.

Даже Калеб перестал скрипеть своим самописцем.

— Я что, — сказала она, глядя в пол. — Это как отец. Как он скажет, так и будет.

— А я думал, это все сказки! — Кто-то из незнакомых Эльке персон хлопнул себя по колену. — Надо же…

На него зашикали.

— Речь идет о благополучии моей дочери, — герцог говорил медленно, подбирая слова, — но и о благополучии государства. Вы же понимаете, судари мои, что былые времена, когда все решалось единолично по монаршему слову, давно ушли в прошлое. Старые традиции и обряды тоже уходят…

— Разве? — спросил седой, холодно улыбаясь. Между ними было что-то, чего Элька не поняла — как бы электрическая дуга, которую ей показывали ученые Мусеума.

— Я должен думать… сразу о многом, — сказал герцог. В падающем беспощадном дневном свете Эльке были видны резкие сероватые морщины и красные прожилки на белках его глаз. — Поэтому…

— Мы только приветствуем новые веяния, — сказал седой. — Обычай принимать решения, посоветовавшись с первыми лицами государства, безусловно, достоин уважения. Ваши министры просто обязаны сказать свое слово, как же иначе. Мы же с нетерпением будем ждать решения.

Он встал, и все остальные тюлени встали, отодвигая стулья, и только ожидали его сигнала, чтобы направиться к выходу. Элькин тюлень смотрел на нее спокойно и печально, и все остальные тоже смотрели на нее. Элька вдруг почувствовала, что краснеет, а глаза от смущения наполняются слезами.

— Надеемся получить ответ завтра, — сказал седой. — Дольше трех дней нам не отпущено пребывать на земле.

— Я знаю, — сказал герцог.

— Не хотелось бы огорчать вашу светлость… — Он направился к выходу, и остальные тюлени двинулись за ним. Уже у двери он на миг задержался и коротко поклонился на прощание: — …но отказ мы воспримем как оскорбление.

Как только дверь за делегацией закрылась, все разом зашумели.

— Не может быть, чтобы никакой выгоды. Это… какая-то ловушка, ваша светлость. Я бы советовал… предпринять дополнительное расследование…

— Однако сотрудничество… если они и впрямь согласятся… не хочу лишний раз повторять, ваша светлость, но с уловами просто катастрофа. Учитывая, что постоянные неурожаи…

— Хенрик прав, нам грозят голодные бунты. Это, по крайней мере…

— И безопасность морских дорог…

— В конце концов, она же не прямая наследница. Это может быть удачным альянсом, ваша светлость. Если подумать, это можно представить, как…

Они вновь смолкли, и Элька поняла, что все смотрят на нее, а она так и стояла, теребя цепочку с камнем. Камень был теплым на ощупь, словно живым.

— Вы считаете, что я так легко ею пожертвую? — ответил герцог, и Элька почувствовала, как у нее перехватывает горло. — Господа, моя дочь не разменная фигура в политических играх.

— А зря, — тихонько сказал похожий на черепаху министр иностранных дел.

— Помолчите, друг мой, — сказал герцог сухо. — Ступай, Эля.

Растерянная Элька брела по коридору в сопровождении компаньонки. Отец не даст ее в обиду. А она, дурочка, думала, что он ни капельки ее не любит. Да, но… если это хорошо для страны… Разве не для этого ее, Эльку, взяли во дворец? Чтобы она принесла пользу? Этот тюлень… Он симпатичный. Или нет, наверное, он противный, от него пахнет рыбой, фу. Но они совсем как люди. Дед говорил, когда они оборачиваются, то и не отличишь.

Элька то краснела, то бледнела. «В твоем возрасте мечтают не об отце, а о возлюбленном», — сказал он ей, а она и не знает, мечтает ли она о возлюбленном. Вот об отце она мечтала, и лучше было бы этой мечте не сбываться. Но ведь ее все равно рано или поздно выдадут замуж, так почему бы…

Задумавшись, она свернула было в боковой коридор, но компаньонка, ласково взяв ее за плечо, сказала: «Пойдем, лапушка», — и Элька впервые осознала, какие мощные мышцы скрыты под пышными рукавами ее платья.

В комнатах, когда компаньонка помогала ей переодеться (цепочку с жемчужным кулоном Элька положила на столик рядом с печатной машиной), Элька спросила:

— Ты что-нибудь знаешь о тюленях? Расскажи.

Компаньонка пожала могучими плечами.

— Не больше, чем ты, лапушка. Морской народ. Нелюди. Оборотни.

— А где они живут? Должны ведь они где-то жить?

— Они живут в море. Где же еще.

— А… откуда тогда… такие наряды и все остальное?

— С погибших кораблей, — заявила компаньонка авторитетно, — раздевают мертвецов, сушат и складывают все в пещеры. Сундуки со дна морского, сокровища. Видела, все наряды старые. Это потому что корабли утонули давно.

Элька поежилась.

Вот и деда говорил, тюлени расплачиваются золотом с затонувших кораблей.

— А говорят, они когда-то спасали утопающих. И еще рассказывают про одного рыбака — как он взял в жены тюленью деву. Спрятал ее шкурку, и она не могла перекинуться обратно. И она жила с ним и родила ему детей. А потом ветер хлопнул дверью и шкурка упала с притолоки. И она натянула ее — и все…

— Это сказки, золотко. Никто не знает, чего они на самом деле хотят.

Она как бы невзначай потянула к себе подарок седого тюленя, но Элька не позволила:

— Дай сюда. Это мне подарили.

— Как знаешь, лапушка, но я бы… я потом отдам господину герцогу.

— Это не твое, — сказала Элька и забрала украшение. Компаньонка решила не спорить. Она вообще была покладистая. Элька подумала, что начинает ее ненавидеть.

И эта цепь тоже с погибшего корабля? Она была тонкой работы, вся в цветах и листьях и сама по себе красивая, даже если не принимать во внимание жемчужину, а одно звено, самое крупное, явно служило замком, потому что его можно было развинтить на две половинки.

Непонятно, зачем замок, если цепь и так можно свободно надеть через голову. Замок был внутри полым, вроде самопишущего карандаша, и в нем, свернутая в трубочку, лежала узкая бумажка, такая тоненькая, что выведенные на ней буквы просвечивали насквозь.

Элька оглянулась на компаньонку. Та вешала Элькино платье в гардероб и потому не могла видеть девочку ни просто так, ни в зеркале.

Тогда Элька осторожно вытащила бумажку и зажала ее между указательным и средним пальцами, а потом быстро завинтила замок, надела цепь на шею и не торопясь отправилась в умывальню. Там, усевшись на край розовой, точно морская раковина, ванны и пустив тоненькую струйку воды, чтобы шумело, она при свете электрического рожка развернула записку.

— Тебе здесь угрожает опасность, — шевеля губами, прочла она, — в соседнем с замком звене снотворное. Брось его в питье охранницы, а когда она заснет, выходи вечером в сад. Никому не говори.

Элька недоуменно покачала головой, разорвала записку на мелкие клочки и бросила в отхожее место. Потом осторожно развинтила соседнее с замком звено, там лежала круглая таблетка величиной с ноготь. Элька спрятала ее в карман, торопливо вышла из умывальни и задумалась.