Виктор Колупаев - Фирменный поезд Фомич

• Название: Фирменный поезд Фомич
• Автор: Виктор Колупаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Послушай, Иван, сколько времени на твоих?

Иван взглянул на руку, потряс ею, поднес к уху.

- Стоят, - изумленно произнес он. - Невероятно!

- И у меня стоят. Скажите, пожалуйста, - обратился я к гражданину, последнему в очереди, - сколько сейчас времени?

У гражданина, оказывается, часы тоже стояли. Ну, у одного - понятное дело, у двух - куда ни шло, но чтобы сразу у троих! Гражданин заволновался, наверное, часы его никогда не подводили, и повторил мой вопрос стоящему впереди. Через десять секунд все трясли руками и прислушивались к ходу часов. Ни у кого из всей очереди часы не шли.

- Вам что? - кричала продавщица, но ее плохо слушали. - Вам что?! У нас только кофе и булочки! Кофе без сахара, булочки вчерашние. Выбирайте скорее. - В очереди обсуждали проблему точных часов. - Эй, Зина! - Это относилось к ее помощнице или сменщице. - Говорила я, что надо объявление повесить. Так сменную выручку не сделаешь! Граждане! Вам, гражданин, что? О господи! Да успокойтесь вы со своими часами! Раз вы в очереди стоите, значит, и часы стоят. Во всех буфетах это ввели. С сегодняшнего дня. Для экономии времени. Вам что?

- Позвольте, как это: мы стоим - часы стоят? Это что еще за издевательство! - Полная женщина всем своим видом как бы говорила, что уж над собой-то она издеваться не позволит.

- Товарищи, успокойтесь! - сказала сменщица или помощница Зина. - Я сейчас все объясню. С первого августа во всех буфетах на железной дороге ввели остановку времени. Это для вас же сделано. Время, время останавливается!

- Что-то непонятно, - сказал мужчина, стоявший передо мной.

- Ну, время останавливается, время! Сколько бы вы ни стояли в очереди, а времени на это не израсходуете ни секунды. Отстояли очередь - время снова пошло нормально.

- А-а... Замедление времени, - догадался кто-то.

- Правильное нововведение, - поддержали его. - Это только в буфетах?

- Пока только в буфетах. Чтобы пассажиры успевали перекусить. Но учтите, что как только вы взяли что вам хотелось, время для вас снова начинает идти нормально. Так что у кого скоро отправление, жуйте булочки побыстрее.

- Ну никогда ничего до конца не могут сделать! - возмутился гражданин передо мной. - Почему не замедлят время и на процесс еды?

- А столиков хватать не будет, - парировала Зина. - А так вы быстренько.

- А вот для них самих, интересно, как время движется? - спросил я. Нормально, пожалуй.

- Должно быть, так, - согласился Иван. - Только объяснить себе не могу.

- А-а, - сказал я. - Подумаешь! Мы многого не можем объяснить, а принимаем как должное. Двойной кофе и булочку.

Мы отошли к столику.

Булочку я не доел, а кофе выпил с удовольствием.

- Газет бы купить, - сказал Иван.

Мы прошли вверх по лестнице. Иван хорошо знал этот вокзал. И пока я осматривался по сторонам, он сделал круг по всем залам и вернулся.

- Нет еще свежих газет. Теперь только в Балюбинске. Пошли, а то опоздаем.

И мы понеслись с ним что было силы. Я запыхался даже и остановился на минутку у буфета, пристроившись в конец очереди. Я точно знал, что теперь время для меня остановилось. Отдышавшись, я помчался дальше и догнал Ивана лишь у самого вагона. Поезду уже дали отправление. Мы успели заскочить в тамбур.

6

Проводница бросила на меня злой взгляд и спросила:

- Хоть молока купил?

- Какого молока? - не понял я.

- Какого, какого? Коровьего!

- Не пойму я, о чем вы?

- Сразу уж и не пойму. Раньше надо было думать.

Проводница еще раз бросила на меня испепеляющий взгляд, но больше ничего не сказала. Поезд тронулся. Иван что-то насвистывал. Слова проводницы были непонятны и чем-то обидны.

- Это кто у вас там в купе... - Иван не договорил, но я понял.

- Тосей ее зовут. Кажется, молодая супружеская чета.

- Угу, - мрачно бросил Иван и посмотрел на меня подозрительно. Бессонница у меня.

- Конечно, бессонница. Что же еще?

- Ты это... брось, Артем. - И открыл дверь в коридор.

Я пошел за ним. Вернее, стал протискиваться за ним между стенкой и прижавшимися к другой стороне пассажирами, желавшими умыться. В самом вагоне было свободнее. Иван сбросил туфли и полез на полку, на нижней еще спали, так что и сидеть-то ему было негде. В моем купе оказались два новых пассажира: женщина и мужчина, оба лет тридцати. Я сначала принял их за супругов. Но по тому, как мужчина предлагал женщине свою нижнюю полку, понял, что они даже незнакомы. Гражданин в сером продолжал сидеть в своей неизменной позе.

Семен спал. Тося лежала с открытыми глазами, и по ее виду было ясно, что она не прочь заговорить с новыми пассажирами и даже предложить им холодный завтрак из наверняка неисчерпаемых запасов, заготовленных ее мамой.

- Доброе утро, - буркнул я.

- Это Мальцев. Он марградец, - сказала Тося. - А я коренная фомичка. У нас вчера в купе ехал пришелец.

- Да что ты, милочка! - обрадовалась женщина. - Что же он не поехал дальше?

- У него билет был на другой поезд. А меня зовут Тосей. А Семена, - и Тося показала на верхнюю полку, - зовут Семеном.

- Очень хорошо, - сказала женщина. - Меня зовут Зинаидой Павловной.

- Ну что ж, и я имею честь представиться. Кандидат технических наук, заведующий лабораторией Крестобойников Валерий Михайлович. Прошу любить и жаловать.

- А тот товарищ? - поинтересовалась Зинаида Павловна.

- А тот товарищ, - ответила Тося, - еще с нами не разговаривал.

"Тот" товарищ открыл глаза.

- Год, число, месяц?

- Первое августа тысяча девятьсот семьдесят пятого года, - сказал я и для точности добавил: - Новой эры.

Гражданин в сером почему-то не стал спрашивать о реальности, и это меня озадачило.

Тося делала робкие попытки вылезти из-под простыни. Я достал полотенце, мыло, крем. Иван из соседнего купе смотрел на Тосю. Я осторожно повернул его голову лицом к стене. Он даже не сопротивлялся. В обеих сторонах коридора стояла очередь. Но мимо одной я уже проходил, поэтому двинулся в другой конец вагона. Последним стоял, вернее сидел, с полотенцем в руках студент, из тех, что ночью пели романтические песни.

- Я занял на шестерых, - предупредил он. - На семерых даже. - В голосе его чувствовалась какая-то растерянность.

- Хорошо, - обреченно ответил я.

Пойти, что ли, протолкнуться в тамбур? На меня глядели с верхней полки. Я знал кто. Та самая девушка, что сегодня ночью чертила указательным пальцем по багажной полке, а потом, когда я спал, явилась ко мне во сне. Я хотел встретить ее взгляд и боялся его, потому что он уже привязал меня крепко-накрепко. Только знал ли это сам? Еще сутки с небольшим, а потом прости-прощай, девушка-студентка. Так стоит ли мучиться? Выбросить все из головы, из сердца то есть. Я уже решил, что буду проходить это купе, не поднимая головы, или вообще не буду здесь ходить.

- Скажите, пожалуйста, - обратился я к студенту, - что я за вами. Пойду в тамбур.

- Еще и прикидывается, - сказал чей-то девичий голосок, но не _она_, это я знал точно. У _нее_ не мог быть такой голос. Ну а так как я ни перед кем не прикидывался, то фраза эта меня не касалась.

- Разрешите, - попросил я, намереваясь все же пройти в тамбур.

И тут на полке, где лежала она, заплакал ребенок. От неожиданности я вздрогнул, остановился, оглянулся. Лучше бы мне этого не делать... Она лежала на полке, почти на самом краю, а рядом, у стенки... у стенки... там плакал ребенок, грудной, с розовым личиком и повязанный белым платочком.

Откуда он тут взялся? Не было же его, не было, когда я первый раз проходил мимо. Да и на перроне фомского вокзала его не было. Они же студенты стройотряда! Они же что-то там строили, коровник или свинарник. Да разве женщину с ребенком возьмут на такое дело?

- Молока? - спросила другая девушка, приподнимаясь с нижней полки. Вот только чуть-чуть.

- Ты бы хоть поплакала, Инга, что ли... - сказала третья.

Значит, ее зовут Инга. Но только какое это теперь имеет значение? У нее и ребенок уже есть, и муж, конечно, какой-нибудь из этих парней. Не уподобляться же Ивану, который все смотрит на Тосю.

Но в последний раз можно и встретить ее взгляд. Она молчала, она не слышала ни подруг, ни крика своего ребенка, она смотрела мне в глаза, и от этого становилось больно. Боль источали ее глаза, безысходную, страшную, последнюю. И лицо... За такое мужчины отдают свои жизни. И я бы отдал. Она была лучше всех женщин в мире! Но у нее был муж и ребенок, который вот сейчас заходился в крике.

- Инка, ты что? Очнись! Да что ты на него уставилась?! Проживем и так. Подумаешь... Не воспитаем мы его, что ли? Да всей группой.

А вторая:

- Проходите, если вам все равно и вы ничем не можете помочь.

Мне было не все равно, но помочь я ей ничем не мог. Да я и не знал, какая ей нужна помощь. И нужна ли от меня?

В тамбуре я оказался один. И хорошо. Ну что за глаза у этой женщины?! И почему она на меня так смотрела?

Колеса вагона стучали громко и зловеще. За окном проносилась какая-то пригородная станция. На платформе стояли люди. Они, наверное, были чем-нибудь озабочены с утра, но ведь не страдали. Не страдали же они! Ну что за глаза... Что за боль, что за несчастье у нее? Ин, Инка, Инга!