Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка

• Название: Русские банды Нью-Йорка
• Автор: Евгений Костюченко
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Вестерн
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035502-5, 5-9725-0318-2

Осторожнее с мечтами: иногда они сбываются.

Двое одесских мальчишек - гимназист Кирилл и подмастерье Илья - мечтали об Америке. Начитавшись Фенимора Купера, они рвались за океан, чтобы сражаться с кровожадными индейцами на диких берегах Миссури.

Им было семнадцать, когда волна эмиграции выбросила их на нью-йоркский причал. И здесь, на диких берегах Гудзона, они столкнулись с кровожадными обитателями каменных джунглей. Жизнь не оставила им выбора. Кто не прорвется наверх, тот скатится на дно. Но у парней есть шанс, ведь они - из Одессы...

---

9. Ночь у костра

На ночь к стоянке землекопов подтянулись четыре грузовых фургона, и их поставили квадратом. В проемах сгрузили мотки колючей проволоки. Внутрь квадрата завели лошадей, люди расположились в фургонах, а у костра остались ночные дозорные.

Энди и Кирилл расстелили свои одеяла под колесами фургона. Брикс принялся похрапывать, как только коснулся головой седла. А Кирилл еще долго прислушивался к ночным разговорам.

Его будоражили рассказы о налетах апачей на одинокие фермы и караваны переселенцев. Больше всего пугало в рассказах то, что с апачами невозможно было договориться. Они не отказывались от переговоров, но парламентеров подпускали только на расстояние прямого выстрела, и на белый флаг отвечали пулей.

Дозорные сидели так, что низкое пламя не освещало их. Толстые ветки и сухие корни горели между валунами, и умело устроенный костер отгонял яркими отблесками черноту ночной прерии, но не задевал своим светом ни тех, кто сидел у него, ни фургонов за их спинами.

Со стороны могло показаться, что у огня переговариваются невидимки.

— И откуда взялись тут апачи? Не было их здесь никогда.

— Говорят, их согнали с земли. А жили они в Калифорнии.

— Ну, так пусть и разбойничают в своей Калифорнии. При чем тут наши фермеры?

— Ты думаешь, они только фермеров грабят? От них всем достается, и белым, и индейцам. Это же апачи. Они только грабежом и живут.

— Бандиты, одним словом. Перебить их всех до единого надо.

— Они не бандиты, — прозвучал снисходительный голос. — Они живут так, как их заставляют жить. Им всю жизнь приходилось воевать с мексиканцами. Когда мы пришли в Техас и Нью-Мексико, апачи нас приняли. Среди них даже сейчас много мирных.

— Как и среди нас.

Дозорные засмеялись. Их короткий смех вдруг оборвался, и они вскочили на ноги, сжимая свои карабины. Кирилл тоже насторожился под фургоном. В темноте послышался перестук множества копыт.

Дозорные быстро залегли за фургонами, у костра остались только три кружки, над которыми еще поднимался пар.

Громкий ковбойский выкрик «йя-аху!» прозвучал в темноте, предупреждая дозорных о том, что к ним приближаются свои. В свете костра остановились кони, сверкая зубами. И пятеро всадников спрыгнули на землю, громко бряцая шпорами и оружием.

— Вылезайте, хватит прятаться! — насмешливо проговорил один из них, и Кирилл узнал по голосу длинноносого ковбоя, чей карабин сейчас лежал у него под боком. — Эй, Васкес! От кого ты таких крепостей понастроил?

— От любителей покататься на чужих лошадях, — выходя на свет, сказал один из дозорных.

Он снова сел к костру и поднял с песка свою кружку.

— Томми, заведи коней за фургоны, — распорядился длинноносый. — В этой гостинице конюшня внутри, а люди спят снаружи, как собаки.

— Ты зря ехидничаешь, — сказал один из всадников. — Индеец может увести лошадь даже днем, и ты ничего не заметишь. А про ночь я и не говорю. Может, сейчас вокруг нас уже залегли команчи.

— Я бы их носом учуял. Томми, поставил лошадей?

— В уголок, всех рядом.

— Это хорошо. Пегую не видел?

— Там она. Я ее враз узнал. Шея белая, круп бурый. Седло мексиканское, чепрак под седлом меховой.

— Я так и знал! — Длинноносый сел на корточки у костра и, плюнув в костер, спросил дозорных: — Вы, парни, знаете, чья кобыла у вас ночует? Это лошадка Фрэнка Келси.

— Да ну. А где он сам?

— Мы попросили его держаться подальше. Очень хорошо попросили. Так что больше вы его не увидите.

Всадники расселись вокруг огня. Кирилл, прячась за колесом, разглядывал своих врагов.

— Я еле-еле дотерпел, когда их компания подъезжала к колодцу, — качая головой, говорил один. — Руки так и чесались, чтоб разрядить в этого щеголя весь магазин.

— У Фрэнка из спины вылетел здоровый кусок мяса, — вторил ему другой. — Я сам видел, как он прилип к ограде колодца…

— Жалко, что остальные успели залечь за оградой.

— Да, ограда их спасла. Было бы нас тогда побольше, мы б их не выпустили.

— Ничего-ничего. Неплохо мы их проучили. Будут знать.

Длинноносый отошел от костра и направился к лошадям. Походив среди них, он вернулся и сказал:

— Да, пегая та самая. И вороная на месте. Кто на них приехал?

«Чего он хочет? — думал Кирилл. — Навалиться на нас, пока мы спим? Тогда к чему все эти разговоры? Он уже узнал лошадей, что еще ему нужно? Сейчас землекопы покажут ему, где мы легли, и все. Надо бы разбудить Брикса…»

Но он не стал будить приятеля. Почему-то ему казалось, что длинноносый Мендоса вовсе не стремится затевать свару.

— Кто на них приехал?

— Не наши. Двое парней с нами ночуют, — сказал дозорный.

— Что за парни? — спросил длинноносый. — Один постарше, второй совсем мальчишка?

— Точно. Ты их знаешь?

— Не ваши, значит… — Мендоса оглядел своих стрелков и сказал: — Ну, пусть двое. Двое так двое. Как же вы их пустили к себе, и даже не спросили, кто они такие?

— А зачем спрашивать? — прозвучал снисходительный голос того из дозорных, кого называли Васкесом. — Я и так вижу, что они не индейцы, не торговцы и не городские бездельники.

— Да, — язвительно протянул длинноносый, — в этой гостинице вход свободный.

— Конечно, — сказал Васкес. — Даже тебе, Мендоса, найдется место. Устраивайся со своими вон в том фургоне, там никого нет.

— Куда они едут?

— А мне-то какое дело?

— Предупреди их, чтоб не портили изгородь. За покушение на собственность у нас могут и повесить сгоряча. Есть дорога, пускай пользуются. Пока.

— Предупрежу, — сказал Васкес.

«Да он просто струсил! — догадался Кирилл. — И не может сказать, что у него на нас зуб! Наверно, боится, что его на смех поднимут, если он расскажет, как мы его обезоружили!»

— Пускай пользуются нашей дорогой, пускай. Все равно мимо колодца не проедут. — Мендоса саркастически усмехнулся и снова разлегся у костра. — А ты что, так и будешь всю ночь караулить?

— Говорят, банда Джеронимо объявилась.

— Да разве он еще живой? — спросил один из ковбоев. — Я слышал еще в полку, что его давно поймали и расстреляли.

— Точно, — сказал длинноносый. — И голову его отрезанную я в газете видел. Сам видел.

— Путаешь ты, — сказал Васкес. — Это Мангаса поймали. Мангас Колорадас. Тот все время с мексиканцами воевал, а с белыми жил в мире. Но только до тех пор, пока на его землях золото не нашли. Понаехали старатели. Сам знаешь, какая там жизнь пошла.

— Ты что-то имеешь против старателей? — спросил кто-то. — Я по молодости и сам золотишко мыл. Подходящая работа для мужчины. Не то, что за коровами ходить. Так что ты имеешь против старателей?

— Мне все равно, — сказал Васкес. — Но индейцам не все равно. Им, наверно, не нравилось, что в их деревню приходят пьяные мужики и начинают за девками гоняться.

— Что-то я не понимаю, Мендоса, — протянул ковбой. — Какие-то разговоры тут у вас идут непонятные. Эти твои пастухи, наверно, больше любят индейцев, чем белых людей.

— Остынь, Браун, — сказал ему длинноносый. — Ты не у себя в Мериленде. Здесь свободная земля, и люди говорят, что хотят. А если тебе не нравятся разговоры, можешь ночевать в другом месте. Давай, Васкес, рассказывай дальше. Что там приключилось с этими старателями?

— Приключилось то, что они сами на себя накликали, — спокойно продолжал Васкес. — Апачи долго терпели. И Мангас долго пытался все уладить миром. Ему какое-то время удавалось удерживать своих молодых воинов от стычек с белыми.

Потом он отправился к старателям, начал их уговаривать, чтоб они перебрались подальше. Они с ним поговорили по-своему. Всей толпой его отмутузили. Бросили подыхать в сточную канаву. Он отлежался в канаве, пришел домой, помылся, накрасился и снова вернулся к старателям. Но уже не один. Не знаю, сколько он там поубивал, но старателей с тех пор там не было. Зато пришла кавалерия.

— Мангаса поймали, только не солдаты, а сами старатели, — сказал ковбой в сером кепи. — Давно уже. Подстроили ему ловушку, заманили и скрутили. Сначала хотели убить, потом сообразили, что на этом деле можно заработать. За Мангаса ведь обещали вознаграждение. Сдали властям. Даже судить его, кажется, собирались. Только он до суда не дотянул. Держали его в крепости, там он и погиб. При попытке к бегству.

Последние слова он произнес так выразительно, что некоторые засмеялись.

— Хотели из него чучело сделать, — продолжал стрелок. — Да только он больно здоровый был. Так что придумали? Голову отрезали, подкоптили и отправили в Вашингтон. Ты, Мендоса, наверно, эту самую голову и видел в газете.

Кирилл дождался, когда пятерка длинноносого устроится на ночлег в фургоне, и только тогда позволил себе заснуть. Он спал беспокойно. Прямо в ухо ему сопел Энди, а в тихом разговоре у костра то и дело звучали тревожные слова — индейцы, пожары, война…