Стивен Иссерлис - Всякие диковины про Баха и Бетховена

• Название: Всякие диковины про Баха и Бетховена
• Автор: Стивен Иссерлис
• Издательство: Нота Ми; Азбука-классика
• Жанр: Культурология
• Год: 2006
• ISBN: 5-9565-00090-5

Забавные и увлекательные рассказы известного английского музыканта про жизнь и творчество великих композиторов. Бах, Моцарт и Бетховен, Шуман, Брамс, Стравинский откроются вам с неожиданной стороны.

---

Что слушать. Поскольку Брамс разорвал всё, что ему не нравилось, его плохих или незначительных сочинений сегодня просто нет. (Многие «Венгерские танцы» и другие короткие пьесы — лёгкие и весёлые, но вовсе не незначительные: ведь веселиться очень важно!) Однако самые великие свои сочинения Брамс, по-видимому, написал тогда, когда бывал охвачен очень сильными душевными переживаниями, но, будучи человеком-ежом, мог выразить свои чувства только через музыку. Например, Первый фортепианный концерт был написан после смерти Шумана — он звучит как крик измученной души. Я помню, как впервые услышал этот концерт: во вступлении при грохоте литавр (такой барабан) я подскочил на несколько сантиметров. В первой части концерта звучит настоящая боль, и только в медленной, похожей на молитву второй части мы словно чувствуем, как дух Шумана обретает покой. Послушайте также скрипичный концерт — это совсем другое дело. Там есть несколько самых красивых мелодий, когда-либо написанных Брамсом, а в разухабистой последней части много ритмов в цыганском духе.

«Немецкий реквием» Брамса абсолютно великолепен — это нежная, трогательная элегия, которую он написал после смерти матери. Есть ещё и симфонии: прежде чем решиться написать свою Первую симфонию, Брамс как минимум двадцать лет вынашивал её замысел. Однако её стоило подождать. У этой симфонии величественное, мрачное начало — тоже с грохотом литавр, — которое как бы провозглашает рождение нового, удивительного мира. Самой известной симфонией Брамса является, наверное, последняя — Четвёртая. Она начинается с великолепной мелодии, которую вы, может быть, полюбите слушать по утрам. С ней вам будет даже легче просыпаться! Другое мое любимое сочинение — кларнетный квинтет op. 115. Это одна из последних работ Брамса, и, когда я слушаю его, я представляю, как догорают угли в тлеющем костре, а вокруг сидят мудрые старые цыгане и рассказывают свои дикие печальные сказки. Однако всё это довольно длинные вещи. Если вам захочется послушать какой-нибудь короткий шедевр Брамса, возьмите знаменитую «Колыбельную». Вы можете обнаружить, что знаете её, — ведь она звучит повсюду: в аранжировках для всевозможных инструментов, в музыкальных шкатулках, в действующем на нервы неистовом трезвоне мобильных телефонов — Брамс не виноват! Во всяком случае, эту мелодию стоит запомнить. И если в вашей голове должен непременно вертеться какой-нибудь мотив, пусть это будет хороший мотив. Как бы то ни было, в музыке Брамса трудно ошибиться с выбором; как я уже говорил, по-настоящему слабых произведений у него нет. Слушайте столько сочинений, длинных или коротких, сколько захотите — просто позвольте себе в них влюбиться!

Кое-что из биографии

1. Брамс родился в 1833 году на севере Германии, в городе Гамбурге. И он был настоящим гамбуржцем (или «гамбургером», учитывая его телосложение)! Его родители представляли собой довольно странную пару и не были похожи на родителей великого артиста. Прежде всего, ни один из них не получил приличного образования. Диву даёшься, откуда у Брамса появились такие амбиции и такая тяга к знаниям — настоящий гений-самоучка. Мать Брамса Христиана, осторожная и застенчивая женщина, была на семнадцать лет старше его отца Иоганна Якоба. Он же был человек общительный, дамский угодник, а также, по всей видимости, немного себе на уме. Когда они поженились, Христиане исполнился сорок один год, но она смогла родить ему троих детей — Иоганнеса, Элизу и Фрица (очень впечатляет!). Однако Иоганн Якоб и Христиана не были по-настоящему счастливы вместе. Свободный музыкант, он зарабатывал хорошие деньги игрой на разных музыкальных инструментах. Правда, стоило ему хоть что-то заработать, он тут же тратил это на покупку новых инструментов — к вящему неудовольствию Христианы. Чтобы семья могла достойно жить, ей приходилось работать белошвейкой. В конце концов, когда все дети давно уже выросли, Иоганн Якоб и Христиана расстались. Брамс, которому в то время был тридцать один год, ужасно расстроился и безуспешно пытался примирить родителей.

Гордые родители…

На фотографии матери Брамса, сделанной за три года до её смерти, мы видим улыбающуюся старушку, явно надевшую для съёмки свое лучшее платье. У нее не всё в порядке (вернее, совсем плохо) с зубами, однако сразу видно, что сердце у неё очень доброе. Она обожала Брамса, а он её. Но Брамс точно так же любил своего негодника-отца. Иоганн Якоб, со своей стороны, должно быть, чрезвычайно гордился сыном; правда, проявлял он это довольно своеобразно. После одного из величайших триумфов Брамса — первого исполнения его Реквиема — кто-то спросил Иоганна Якоба, что он об этом думает. «Звучало неплохо», — ответил он равнодушно, беря понюшку табаку. Что за бесчувственный тип…

2. Сестра Брамса Элиза была весьма хрупкой особой. Когда она вышла замуж, причём довольно поздно, Брамс предсказывал всяческие несчастья и сетовал, зачем она вообще это сделала, — ведь он, как он ни с того ни с сего заявил, ради Элизы остался холостяком! Мягко говоря, престранное заявление. Однако брак Элизы оказался счастливым, и Брамс в конце концов с ним смирился. Но гораздо больше он радовался второму браку отца. Брамс обожал свою мачеху и после смерти отца продолжал оказывать ей и её сыну от предыдущего брака (то есть приёмному сыну отца Брамса — кем же он приходился самому Брамсу?) щедрую поддержку. Брамс всегда снабжал деньгами членов своей семьи, даже Фрица…

«Не тот» брат…

Фриц и Иоганнес не очень-то ладили. Фриц был, наверное, одним из самых невезучих персонажей за всю историю музыки. Он стремился к карьере пианиста и даже обрёл изрядную известность как педагог, но все его достижения меркли рядом со славой и успехом брата. В Гамбурге Фриц был известен под милым именем «Не тот Брамс», разве это не ужасно? Неудивительно, что он хотел укрыться как можно дальше и подался в Венесуэлу (это в Южной Америке) преподавать игру на фортепиано. Однако из этого тоже ничего не вышло, и через пару лет Фрицу пришлось вернуться домой, в Гамбург. Он пытался сделать карьеру здесь и выступал с концертами, играя некоторые самые сложные фортепианные сочинения брата, но, по-видимому, без особого успеха. Брамс злился на Фрица за то, что он не помогает родителям и сестре, и в конце концов они почти перестали разговаривать друг с другом. Фриц, возможно, был безответственным и, скорее всего, довольно неприятным человеком. Но кто бы не был таким, если бы его называли «Не тот Брамс»? Удивляюсь, как это он вообще не начал палить из ружья направо и налево.

3. Ранние годы Брамса внешне выглядят вполне безмятежно. Он с азартом учился играть на фортепиано, а также немного на виолончели и валторне, зарабатывал деньги, исполняя танцевальную музыку, начал сочинять и приходил в отчаяние от того, что застрял в Гамбурге, прозябая в полной безвестности. Брамсу представилась возможность отправиться в путешествие, что привело к знакомству с Шуманом и появлению статьи Шумана, превозносившей его до небес. Вообще-то небеса им особенно не заинтересовались, в отличие от любителей музыки по всей Германии. Брамс вдруг стал знаменит — и от него ждали великой музыки. Такое напряжение, плюс потрясение и ужас из-за болезни и смерти Шумана, плюс ещё и довольно неловкая ситуация, в которой он оказался, безумно влюбившись в жену Шумана, — всё это плохо на нём отразилось. Брамс внезапно понял, что больше не может сочинять!

Любовные письма…

После того как Шумана забрали в лечебницу в Энденихе, Брамс большую часть часть времени проводил в доме Шуманов, присматривая за детьми, а Клара в это время разъезжала с концертами. Разбирая богатейшую музыкальную библиотеку Шумана, Брамс знакомился с разной музыкой и изучал искусство композиции. А ещё он писал страстные письма Кларе. Позже они вернули эти письма друг другу и договорились их сжечь. (Брамс любил огонь.) Клара уничтожила множество своих писем к нему, включая все те, что она писала, когда Брамс был в неё влюблён (а она в него? Мы никогда в точности не узнаем, но я уверен, что так оно и было). Однако каким-то образом большая часть его излияний сохранилась, даже самых страстных. Если бы Брамс узнал, что мы сегодня можем их читать, он пришёл бы в ярость. В конце жизни Брамс постарался сжечь все письма, как адресованные ему, так и написанные им самим, просто чтобы люди в будущем не смогли ничего написать о его любви к разным женщинам, его колючем отношении к друзьям и прочем, — вот об этом-то я сейчас и пишу! Извините за беспокойство, господин Ёж. Дело в том, что вы были слишком интересной персоной…

4. В конце концов Брамс решил, что должен зарабатывать себе на жизнь, ему следует отдалиться от Клары, прежде чем умрёт от любви к ней или женится на ней (и та, и другая перспективы были ужасны). Поэтому он вернулся в Гамбург, где наконец-то снова обрёл способность сочинять. Однако его музыка изменилась. Пьесы, которые Брамс показывал Шуману, были бурными, свободными, обладали современным звучанием. После тяжёлого творческого кризиса он понял, что вернуться к сочинительству ему помогли занятия в библиотеке Шумана. Впредь он будет опираться на прошлое! Музыка Брамса стала более сдержанной, более уравновешенной — и больше похожей на классические произведения старых мастеров. Он уже не отдавался странным идеям так, как раньше. Конечно, его музыка была по-прежнему полна эмоций, но все его странные фантазии теперь трансформировались в добропорядочные истории.