Василий Коньков - Время далекое и близкое

• Название: Время далекое и близкое
• Автор: Василий Коньков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

"Виллис" мчал нас к штабу армии. Воздух дрожал от беспрерывного, то удалявшегося, то нараставшего рокота моторов, и рыжая пыль, клубившаяся над дорогой густыми облаками, порой пыталась заслонить солнце. Думалось о чем-то хорошем, мирном. Я не спешил прогнать эти размягчающие душу мысли. Почему-то остро почувствовал, что нет в эти минуты рядом дорогих мне людей: Клепикова, Журавлева, Долгова, Слинько. Я бы не сдержался, обязательно сказал им: "А вы знаете, наше дело так нужно людям". То ли от минутного тщеславия, то ли от переполнившей душу радости, но я себя чувствовал счастливым.

Вот в таком приподнятом настроении я и вернулся в штаб армии. В дверях встретился с командующим, который пригласил зайти к нему. Генерал Катуков внимательно выслушал мой рассказ о минометчиках, сказал:

- Василий Фомич, это хорошо, что вы с людьми поговорили, настроили их на новые задачи. Вам, работникам тыла, предстоят большие дела после окончания боев. Надо серьезно будет заняться устройством быта, наладить питание, снабжение людей всем необходимым. Истосковались люди по заботе, уюту.

Во все лихое время войны наша партия, Советское правительство, весь народ всегда проявляли первейшую заботу о своих вооруженных защитниках. Мы были сполна обеспечены оружием, боеприпасами, горючим, продовольствием, словом, всем необходимым. И как бы тяжело ни приходилось стране, но наши люди последнее отдавали армии, потому что любили ее, считали ее своей заступницей. Я постоянно думал об этом, старался воспитывать у офицеров тыловых служб чувство хозяина, рачительный подход к тем ценностям, которые нам доверялись. Так, благодаря разработанной майором-инженером Слинько схеме жестких нормативных требований к расходу топлива заметно стали экономиться горючее и смазочные материалы. Наши офицеры, бывая у танкистов, артиллеристов, минометчиков, не упускали возможности побеседовать с ними о хозяйском отношении к доверенному оружию, имуществу.

Не хочу приукрашивать события, утверждать, что с материальным обеспечением у нас всегда и все обстояло благополучно. Были моменты, когда мы в силу объективных или субъективных обстоятельств вынужденно собирали топливо, что называется, по крохам, чтобы заправить танки. Случалось, что не было, под рукой нужных снарядов. Мы знали, что все это дело времени. Действительно, через день-другой находилось горючее, прибывали снаряды. Страна обеспечивала свою армию всем необходимым.

Я еще раз мысленно обращаюсь в 1942 год, во время, когда получил назначение на должность начальника тыла 29-й армии. Помню доклады подчиненных о том, что горю: чего осталось 0,8 заправки, боеприпасов - 0,6 боекомплекта. И в то тяжелейшее время мы выстояли, потому что верили в огромные возможности нашей экономики, в большевистскую силу духа наших людей. Именно эта вера помогала нам срывать все замыслы вражеских генералов, расстраивать их планы, разрушать задуманные операции. Зная счет каждому снаряду, бойцы били только наверняка по скоплению гитлеровских войск. Я не раз был свидетелем поистине неповторимых сцен, когда боец, улучив минуту между атаками, принимался чистить автомат, адресуя ему при этом, как своей любимой, ласковые и нежные слова. Люди понимали, что большего нам тогда неоткуда было взять, поэтому проявляли удивительную бережливость, рачительность.

Вновь и вновь вспоминаю многих политработников, с которыми пришлось встречаться, когда делал первые шаги на новой работе. Я их всегда считал и считаю очень и очень тонкими психологами. Вспоминаю короткие беседы с членом Военного совета 29-й армии бригадным комиссаром Николаем Никифоровичем Савковым.

- Василий Фомич, поедемте к артиллеристам, - предлагал он, - расскажу им, какой урон они могут нанести врагу, имея всего лишь 0,8 боекомплекта.

Я соглашался, ехал с ним. И был свидетелем 20-минутной популярной беседы с командирами батарей, взводов орудий, наводчиками. Выверенные данные, точные выкладки, яркие аргументы - вот что составляло суть такой беседы. Николай Никифорович не признавал специалиста без научного подхода к делу. Слушая доклады начальников служб тыла, он нередко прерывал их и вносил существенные поправки. "Не в тоннах дело, их может быть на одну-две больше или меньше, - глядя в глаза собеседнику, говорил он, - мастерство специалиста в том, как умно, с пользой распорядиться этими тоннами".

Будучи уже заместителем командующего 1-й гвардейской танковой армией, я часто вспоминал этого мудрого человека и старался во всем следовать его советам. Мы строго следили, чтобы бойцы были обеспечены всем необходимым, чтобы они получали все по полной норме. Пресекалось расточительство, когда кто-то пытался все делать на глазок. Офицеры штаба тыла и продовольственного отдела периодически проверяли организацию питания в частях. Мы добились того, чтобы каждый танковый экипаж имел продовольственный запас из расчета 5 сутодач. Наши специалисты даже в тяжелейшей боевой обстановке находили возможности один-два раза в сутки накормить бойцов горячей пищей. Известно, на сытый желудок воевалось веселей.

В 44-й гвардейской танковой бригаде, которой командовал полковник И. И. Русаковский, за организацию питания с командиров подразделений спрашивалось так же строго, как и за организацию боя. Этот жизненно важный участок работы был постоянно в поле зрения политработников.

В нашей армии выходила газета "На разгром врага" (редактор подполковник Ф. И. Нефедьев). От служб тыла многое зависело, чтобы редакция и типография снабжались необходимым, чтобы газета своевременно доставлялась воинам. В армии любили газету, ждали ее. Я видел номера, как говорят, зачитанные до дыр.

Я знал многих работников редакции. А вот с корреспондентом капитаном Ф. А, Гариным познакомился при довольно интересных обстоятельствах. Помнится, только вернулся с армейской базы снабжения, собирался отдохнуть у раскаленной "буржуйки" в землянке, как вошел незнакомый капитан.

- Товарищ генерал, - обратился он, - я ехал в Москву за оборудованием для цинкографии, но наш драндулет вышел из строя. Увидел табличку с надписью "Хозяйство Конькова", решил, что только вы можете помочь.

- А чем конкретно?

- Дать машину, горючее для поездки в Москву и обратно.

Я задумался. Да и было отчего. Не стояли же у нас без дела машины. Но тут капитан снова меня огорошил. Заметив на моей гимнастерке депутатский значок, он сказал:

- Обращаюсь к вас и как к депутату Верховного Совета Российской Федерации. Ведь я, наверное, первый избиратель, который за время войны обратился за помощью?

Я, был полностью обезоружен. Соединился по телефону с командиром автополка, велел ему снарядить для редакции машину. Редактор Нефедьев после горячо благодарил за депутатскую помощь, как он с лукавой улыбкой выразился. Я ценил фронтовых газетчиков, зная их нелегкую работу. Дружба с ними осталась на всю жизнь. Кстати, коллектив армейской редакции мне одному из первых вручил праздничный победный номер. Храню я его как самую дорогую реликвию...

Мы стояли в центре Берлина. Не слышалось больше орудийных залпов, грохота танковых моторов. Сплошное ликование заполнило некогда широкую площадь перед рейхстагом. Бойцы поздравляли друг друга с великим нашим праздником. Тут прямо стояли походные кухни. Повара, расстаравшиеся вовсю, щедро наполняли солдатские котелки борщом и кашей, зычно предлагали добавки. Я ходил среди этого скопления людей, танков, пушек и старался все увидеть, запомнить. Уж слишком долго мы ждали победного часа!

Среди множества надписей на стенах рейхстага я прочитал и вот эту: "Сегодня - 1 мая 1945 года. Я пришел сюда из Москвы через Сталинград для того, чтобы фашисты к нам никогда больше с войной не ходили. Командир батареи 79-го гвардейского минометного полка М. П. Иванихин". Вот так знакомый читателю гвардии капитан Иванихин исполнил волю своего народа пришел в поверженный Берлин.

В этот день меня вызвали в штаб армии для доклада Военному совету о наших возможностях помочь продовольствием местному населению. Я доложил об имеющихся у нас резервах. Конечно, многим помочь мы были не в состоянии. Дело в том, что после жестоких боев за Берлин все действующие магистрали были забиты эшелонами с армейскими и фронтовыми грузами. Выходило, что из своих запасов мы могли выделить по 200 граммов хлеба в день взрослым и по 150 граммов - детям. Выкроили для детишек ид жиров.

- А еще что можете дать им дополнительно? - спросил меня командующий армией. - Особую заботу надо проявить о больных.

- Думается, по пол-литра молока на ребенка сумеете найти, товарищ Коньков, - сказал Н. К. Попель.

В освобожденной армией части города проживало около 100 тысяч жителей. Из них большую половину составляли дети и старики. В районе запасов продовольствия мы не обнаружили, водопровод и электростанции не действовали, канализация была разрушена. Если добавить сюда же отсутствие медикаментов, мизерное число выявленных нами врачей, то станет ясно, с чем мы тогда столкнулись. В домах свирепствовали болезни.